Наталья Лайдинен - Израиль без обрезания. Роман-путеводитель Страница 31

– Да, представь себе! – кивнул Шломо. – Сюда обычно привозят туристов. Или тех, кто желает исцелиться… Я потом покажу тебе и другой Иордан! Который очень люблю.

Как раз в этот момент в воду полезло несколько человек в белых крестильных рубахах. Они троекратно ныряли с головой в воду, а потом выскакивали как ошпаренные.

– Это больные раком, – негромко сказал полковник. – Их сюда специально из клиники привозят.

– И что, помогает?

– Говорят, у воды Иордана действительно целебные свойства. Хочешь искупаться?

– Нет, пожалуй. Не тут…

В этот момент к Шломо подбежал араб и что-то сказал на иврите, показывая на меня. Полковник отмахнулся.

– Что он сказал?

– Предложил мне хорошие комиссионные, если затащу тебя в сувенирную лавку. Тут везде так – даже в святых местах…

Вдоль извивающейся, как лента, ныряющей вверх-вниз двухполоски по обе стороны пошла колючая проволока. Местность стала безжизненной, немного похожей на печально знакомые пейзажи Иудейской пустыни.

– Что это означает? – с тревогой спросила я.

– Там, – Шломо показал рукой, – граница с Иорданией. Видишь желтые треугольники? Местность заминирована. По ту сторону – блиндажи. А если вдруг начнется перестрелка и ты будешь проезжать здесь одна…

– Надеюсь, такого не случится! – саркастически заметила я.

– Мало ли… Предупрежден – значит, вооружен. Короче, если слышишь выстрелы, бросаешь машину и ползешь вон за те бетонные блоки. И там лежишь, пока не приезжают наши ребята.

– Это что, шутка, что ли? – недоверчиво посмотрела я на полковника. Но он и не думал шутить.

– Все вполне серьезно! Смотри, вот въезд в Хамат Гадер, – Шломо притормозил машину. – Справа проволока и слева. А между ними – разрыв!

– Я правильно понимаю, что… – осторожно начала я.

– Правильно! На самом деле Хамат Гадер расположен на иорданской территории, но между государствами существуют некоторые договоренности, которые позволяют нам, израильтянам, хорошо проводить тут время! Когда-то тут неподалеку проходила железная дорога на Дамаск… А вообще название местечка происходит от имени некогда богатого города эллинизма – Гадера. Хамат Гадер был его пригородом.

Мы въехали на территорию Хамат Гадера через аллею пальм. По обочине дороги зеленели кусты с цветами. После голых склонов Голан местность показалась настоящим оазисом.

– Конечно, купальника у тебя с собой нет, – утвердительно сообщил Шломо, – но это не беда. Мы его тут в магазинчике купим.

– Мы действительно собираемся купаться? – вскинула я брови.

– А то! Римляне, чай, не дураки были – такое место нашли. Тут замечательные термальные воды. Всю усталость рукой снимает, вот увидишь. Но сначала прогуляемся по территории, я покажу тебе кое-что интересное.

Мы прошлись по парковой зоне. Оказалось, тут же был и маленький зоопарк, театр попугаев и даже бассейн с крокодилами разных мастей. Несмотря на понедельник, было полно туристов и отдыхающих.

– Это еще что! – сказал Шломо. – Ты бы видела, что тут в сезон происходит! А на римских развалинах пофотографировать хочешь? – спросил Шломо.

– Конечно! – обрадовалась я. – Только они же огорожены, и вон табличка висит: вход воспрещен!

– Для кого запрещен, а для кого и нет! – подмигнул мне полковник. Судя по всему, он был настоящий экстремал.

Оглядевшись, Шломо подвел меня к довольно неприметному кусту, за которым висел замок ограды. Пара ловких движений – и замок оказался открытым. Вот это да!

– Вот так я всегда и наручники расстегивал! – хвастливо сказал полковник. – Пролезай! Только быстро! И смотри под ноги, можно с большой высоты на камни навернуться.

– Нас не арестуют?

– Волков бояться… – рассмеялся Шломо.

Мы быстро пошли вперед по полуразрушенной стене римской купальни. Внизу, в заросших травой каменных нишах, местами все еще стояла вода. Я сделала несколько снимков.

– Римляне очень любили это место! Заложили тут термы во втором веке нашей эры воины Десятого легиона. Эти купальни, между прочим, считались одними из красивейших в империи, – сказал Шломо, опускаясь на теплые камни за высокой аркой, вдалеке от любопытных глаз, и раскуривая очередную сигару. – А вон там был когда-то театр для римских воинов. В зале искусств проходили знаменитые оргии… На раскопках нашли прекрасно сохранившиеся мозаики, они сейчас в Иерусалиме. Вообще-то, кроме римлян тут еще турки строили. Вот и мечеть сохранилась.

– А вода тут действительно целебная?

– Вера в нее была некогда так велика, что раненые воины лежали у воды по нескольку суток в надежде, что у них руки и ноги заново отрастут. Здесь любые ранки и царапины на глазах заживают, на себе проверял! Римляне ночами тут разрешали купаться прокаженным. Говорят, через неделю они излечивались. В воде не только сероводород – минералов много. Для омоложения души и тела тоже хорошо. Но ты у меня и так – юная нимфа, тебе это не нужно.

– Ой, вот только этого не надо! – разозлилась я. – Ты знаешь, сколько мне лет?

– Двадцать пять, – уверенно ответил Шломо и немного поправился под моим скептическим взглядом: – Ну, от силы двадцать семь…

– Тридцать три! Ты разочарован?

– Вовсе нет! Мне гораздо больше! – рассмеялся он.

Мы прошлись по остаткам римских построек и выбрались обратно к людям. К счастью, наши похождения остались для охраны незамеченными.

– А сейчас – купаться! – провозгласил Шломо. – Марш за купальником – и в воду. Я тебя буду у бассейна ждать.

Когда я, уже переодевшись, подошла к бассейну, Шломо сидел в воде по самый подбородок. Над мутной водой, широко улыбаясь, колыхалась только его мокрая голова с закрутившимися кудряшками и хитрющими черными глазами.

– Ты не представляешь, какой кайф! – сообщил он мне. – Залезай! Почувствуй себя древним римлянином, точнее – римлянкой!

– А вода горячая? – спросила я, осторожно потрогав ее мизинцем.

– Вода замечательная, в этом бассейне – 42 градуса. А в дальнем – все 52 будет. Настоящая сковородка! Нам повезло: сейчас лучшее время, чтобы отдыхать здесь. Уже через пару месяцев будет слишком жарко. Не понимаю тех, кто в сорокаградусную жару еще тут в воду лезет!

– Наверное, я плохо выгляжу в этом купальнике… – Я очень комплексовала по поводу дурацкой зеленой тряпки стоимостью в десять долларов.

– Ты – красавица! – совершенно серьезно ответил Шломо.

– Да перестань…

Я бочком влезла в бассейн и встала под массажную струю. На самом деле, дышалось легко, и вода не показалась такой уж горячей. Ко мне тут же подплыл улыбающийся, всем своим видом напоминающий проказливого мальчишку Шломо. Меньше всего в этот момент он был похож на действующего полковника одной из самых боеспособных армий в мире.

– А это что еще у тебя такое? – На шее Шломо я увидела массивную золотую цепь с хитрым плетением.

– Талисман, – нехотя сказал он и ушел под воду с головой.

– Но это же… дурной тон! – не выдержала я, когда он вынырнул. – Так ходили в России бандюки в начале девяностых.

Шломо ничего мне не ответил, только посмотрел внимательно и немного насмешливо и отплыл в сторону.

Я еще немного побултыхалась в горячей воде и вылезла на сушу. Забралась в шезлонг, растянулась на полотенце. Прохладно, свежо. Красота!

Следом из бассейна вылез полковник. Не сказав ни слова, он куда-то ушел и вернулся с бутылкой ледяного белого вина.

– Выпей немного! – Он налил вино в бокал. – После горячей воды будет хорошо. Это мое любимое вино Голанских высот. Хотя, конечно, главным израильским виноделом всех времен считается барон Ротшильд. Когда-то на его средства была куплена земля в Палестине, организованы поселения, в которых начали культивировать виноградные лозы. Очень многие вина теперь существуют благодаря барону…

С плеча Шломо соскользнуло полотенце. Я, к своему ужасу, увидела на его плече татуировку. С кем же я все-таки имею дело? – в очередной раз испугалась я, припомнив его странный пассаж про наручники.

Полковник поймал мой взгляд и прикрыл плечо полотенцем.

– Это тоже с тех времен, не обращай внимания. Дурак был.

– Что значит – с тех времен? – робко спросила я. – Я ведь ничего о тебе не знаю, кроме того, что мне Милка рассказала, – боевой полковник ЦАХАЛа, герой. Женат к тому же, отец взрослой дочери… И вижу я тебя всего второй раз в жизни!

– Это не страшно. А о тех временах я тебе как-нибудь попозже расскажу. Долгий непростой разговор. Вот ты мне о себе тоже ничего еще не рассказала…

– А что рассказывать? – вздохнула я и нацепила привычную московскую улыбку, больше похожую на гримасу. – Ничего особенного. Точнее, все очень здорово! Работаю фэшн-фотографом в глянцевых журналах, живу в Москве, купила квартиру в кредит… Занимаюсь модой, снимаю на престижных показах, в дорогих бутиках. Армани снимала, Валентино, когда они в Москву приезжали. В общем, мечта!