Виктория Платова - Мария в поисках кита Страница 34

Мобильники в лифтах, как правило, не работают. «Нет сети», или «Сеть не обнаружена», или «Service unavailable» — в зависимости от языковых и лингвистических предпочтений оператора. В моем собственном телефоне вот уже третий день болтается «Service unavailable».

Гребаный Талего и есть лифт, в котором я застряла, сама того не желая.

Вряд ли это полноценный «нуар», но все равно не по себе!.. Я убыстряю шаги, чтобы поскорее оказаться в доме Игнасио Фариаса, и боюсь лишь одного: как бы ВПЗР не заперлась изнутри. От нее всего можно ожидать, в особенности теперь, после нашей ссоры. Как это она сказала? «Я и пальцем не пошевелю, чтобы защитить тебя от неприятностей». Смешно, ведь от возможных неприятностей ее всегда защищала я. «Устраняла проблемы, постоянно возникающие на пустом месте из-за ее подлючего и вздорного характера. Если неприятности и могут быть устроены, то только ею самой. ВПЗР — баба злопамятная. Не успокоится, пока не смешает с грязью хоть чем-то не угодившего ей человека. А я не угодила ей всем, следовательно, и гадость должна быть глобальной.

…Дверь в дом оказалась не заперта, и я мысленно извинилась перед ВПЗР и даже назвала «душенькой», хотя меньшей сучкой она от этого не стала.

Так и есть, ВПЗР решила устроить кабинет в салоне: через полуоткрытую дверь я вижу ее спину, ноутбук открыт в программе «Word». Кошки Гимбо нигде не видно, но это не означает, что ее нет: наверняка кошка где-то поблизости. И занимается тем, чем и положено заниматься окружению ВПЗР, — утепляет сюжет.

Прежде чем углубиться в изучение блокнота, я выбрала себе музыкальный фон на вечер. Музыки в моем ноуте на порядок меньше, чем у ВПЗР, ко тоже найдется кое-что вдохновляющее. Остановлюсь-ка я, пожалуй, на Майлзе Дэвисе, раз уж пошла такая маза. И он вроде как соответствует настроению.

Итак, альбом «Seven Steps То Heaven» и — вперед, Барселона!..

Тот, кому принадлежит блокнот, болеет вовсе не за «Барсу», а за футбольный клуб «Валенсия», что вполне логично, исходя из географии. «Валенсия» упоминается неоднократно, перечислены результаты матчей внутреннего чемпионата, а также международных вылазок во всяческие лиги и турниры. Они снабжены комментами не всегда лицеприятного содержания. Что-то вроде «Marchena — дыра в жопе», «Maduro — недоносок», «Nacho Gonzalez — хренов инвалид». Есть и воззвания к высшим силам: «¡Oh, Virgen Maria, desciende del cielo y enderézales las piernas!»[25]

Вторая no популярности тема после футбола — женщины. А может, и первая, если учесть количество упомянутых в блокноте имен. Их явно больше, чем игроков основного состава «Валенсии», пришлось бы задействовать еще и скамейку запасных. Имена почти не повторяются, за исключением одного — Пьедад (Piedad). Судя по всему, Piedad — самая стойкая любовь анонимного автора, не исключено, что родственная. Сестра или тетушка, или даже строгая, глубоко религиозная мамахен. Никаких вольностей с Piedad аноним себе не позволяет, в отличие от других блокнотных дамочек. Здесь он не стесняется в выражениях и сравнительных характеристиках. Его вечно что-то не устраивает в потенциальных спутницах жизни кандидатках на ночь любви. Размер груди и ее форма, длина ног, величина и разрез глаз, а также их приближенность к переносице. У некоей Ньевес (Nieves) чересчур темные волосы на руках, у Летисии (Leticia) — слишком широкие, как у мужика, запястья, у Гилье (Guille) нет талии, а у Беатрис (Beatriz) — короткая шея. И лишь Piedad не имеет недостатков, а может, вообще не имеет ни талии, ни шеи, ни волос на руках, ни самих рук. Такой себе бесплотный ангел, двигающийся по желобу из восклицательных знаков:

¡Piedad!

Мужских имен в блокноте нет. Но есть инициалы, которые можно принять за мужские. Их несколько. G. K. — букмекер, имеющий отношение к ставкам на футбольном тотализаторе. Аффтору-сексисту везет далеко не всегда, и это наполняет меня беспричинной радостью, что, сожрал дерьмеца, каналья?!. Наиболее часто встречающаяся графика рядом с G. K. — череп с костями, сдвоенные и строенные молнии, а также вполне интернациональное «FUCK». Персонаж с инициалами ЕА. идет в тесной связке с бенидормовским rastro,[26] упоминается также цыганский блошиный рынок в окрестностях городишки Гвардамар-дель-Сегура, надо бы сообщить об этих островках счастья ВПЗР. Я больше не работаю на ВПЗР!!! И не буду консультироваться с F. A. на предмет антикварного холодного оружия, а он торгует именно им, это ясно из записей. «PF» (если это вообще можно считать инициалами) всегда обведены жирным овалом, рядом с ними фигурируют цифры и географические точки, в основном — Мадрид, Толедо и Альбасете. Выглядит это так: «Madrid. 15.05». Или: «Albacete. 01.11». Очевидно, указаны дни встреч, без уточнения времени. Можно выделить также «R.-H.» (помещенные в квадрат) и довольно громоздкое сооружение «А.-Е.+/-М», причем аффтор не ленится всякий раз пририсовывать к нему морду потешного, хотя и несколько приблизительного осла.

«А.-Е.+/-М» без всяких усилий трансформируются в моем мозгу в Анхеля-Эусебио и его помощника Маноло, где Маноло в любой момент может выпасть из тарантаса, в то время как сидящий на козлах Анхель-Эусебио — величина постоянная. Рядом с этими двумя фигурируют двузначные цифры, иногда зачеркнутые, иногда подчеркнутые, идет ли речь о долгах? Все может быть, учитывая, что прохиндей Анхель не слишком-то горит желанием расплачиваться за услуги.

Так тебе и надо, Сабас!..

Стоп-стоп. Нигде не указано, что блокнот принадлежит Сабасу. Но содержание блокнота (я проштудировала две трети текстов) полностью соответствует моим, уже сложившимся представлениям об этом врунишке, юбочнике и любителе срубить бабла везде, где только можно. Причем — по-легкому, не затрачивая особенных усилий. Об этом свидетельствуют не только эпистолярные приветы букмекеру G. K., но и длинные ряды цифр (номера лотерейных билетов). А также челночные рейсы с бенидормовского rastro в Мадрид и Альбасете: там — купить подешевле, здесь — продать подороже!

Работать не пробовал, Сабас?

ВПЗР наверняка выдоила бы из этого блокнота гораздо больше, чем я. Возможно даже, написала рас зказ роман, где полузашифрованные и просто необязательные записи послужили бы исходниками. Она легко могла бы свести «PF» и оволосевшую Ньевес, завязать в узел букмекера и обладательницу короткой шеи, построить любовный треугольник из Летисии, антиквара-ножеторговца и дыры-в-жопе-Марчены — и поместить его в центр футбольного поля. Пьедад вообще заслуживает отдельного произведения: о преступной матери или об извращенке-сестре, тайно вожделеющей своего брата. Идиотизм форменный, но такова ВПЗР: вечно она подозревает человечество в порочных страстях, все другие страсти ей до лампочки.

Хорошо, что я не писатель. На сегодня все.

Спокойной ночи и удачи! (Мне почему-то кажется, что она нам еще понадобится…)»

«14 января.

На Талего мы не одни.

Есть еще, как минимум, два человека.

И это самое ужасное открытие на сегодняшний день… Боюсь, что вообще — самое ужасное из тех, с которыми мне когда-либо приходилось сталкиваться. До этого все открытия носили познавательный характер, они не потрясали — всего лишь принимались к сведению. Они могли украсить жизнь, иногда — ненадолго; добавить к ней краску, штрих или оттенок. И они никогда не предполагали нежелательных последствий. В разное время я открывала для себя: вкус недоспевшего манго с солью и красным перцем, юго-азиатскую приправу «амок», коллектив весьма приятственных музыкантов «Mystic Diversions», мультиинструменталиста Стефана Микуса, тв-во ВПЗР. Понятно, что это — вещи не одного порядка Это вещи одного порядка. Они никогда не угрожали моему существованию. Моему физическому существованию, так будет точнее. Это касается не только симпатичных открытий, но и — малосимпатичных (например, что дуриан не только отвратительно пахнет, но еще и гнусен на вкус, хотя все утверждают обратное; или — что у ВПЗР невыносимый характер). Зачем я пишу все это?

Просто — набиваю буквы, в надежде, что ночь пройдет.

Не знаю, принесет ли облегчение утро, или все случится, как в рядовом «нуаре», как в «Лифте на эшафот», — какую бы линию ты не выбрал. Необратимости наказания за совершенное преступление или необратимости наказания за преступление, которое ты не совершал…

Необратимость — и есть ключевое слово.

После появления этих двоих наша жизнь изменилась необратимо. Понимает ли это ВПЗР? Думаю, что нет. В противном случае она бы вела себя совсем по-другому. Она бы взволновалась и предприняла все меры предосторожности — хотя бы заперла дверь в доме Игнасио на все замки. И все окна — на шпингалеты, решетки и жалюзи. Но ВПЗР не позаботилась об этом — мне самой пришлось закрывать дверь и придвигать к ней обувную тумбочку из прихожей. А на обувную тумбочку ставить шикарную вазу для цветов (Lo siento muchisimo,[27] Игнасио!) и две стеклянные пепельницы — на случай, если кто-то станет ломиться внутрь, и хлипкая тумбочка опрокинется, и стекло разобьется. И у нас (у меня!) будет небольшой люфт во времени, чтобы услышать звон разбившегося стекла, подготовиться и отразить нападение.