София Беннет - Облик (ЛП) Страница 34

Верно. Так это оказался Кошмарный Мальчик. Зайдет сюда с минуты на минуту. Между тем, я полураздета и позирую для сумасшедшей модной стихии. По крайней мере, он привык к таким вещам. Возможно, мне стоит сказать что-нибудь умное о сюрреализме, когда он войдет. Тем временем, я запихиваю эти мысли в глубину сознания и пытаюсь сфокусироваться на том, что сейчас делаю.

– Выглядишь великолепно, моя принцесса!

Тина подходит и берет меня за подбородок, двигая моё лицо до тех пор, пока не находит подходящее положение. Сейчас она говорит намного тише и с другой энергичностью. До этого она красовалась. Сейчас же она работает. Я тоже. На самом деле, это неплохое чувство.

– Ладно, мишка Тедди. Мы поняли друг друга. Я хочу увидеть ту королеву воинов, о которой ты говорила, пока мы смотрели тот темно-оранжевый мини-крини[29] выход на модном показе. Я хочу увидеть эту горячую и храбрую девушку. Я знаю, ты можешь, потому что, когда я заметила тебя возле Сомерсет Хауза, я поняла, что у тебя только что произошло что-то УЖАСНОЕ, и ты была очень испугана, но рада, что жива. Твои глаза могу говорить, Тед. Вот почему ты такая волнующая. Поговори со мной.

Ого, с ума сойти – эта женщина – телепат. Недавно мы с Авой смотрели "Молчание ягнят", и Тина – Ганнибал Лектор среди гуру стиля. Жутко пугающе, но абсолютно верно. Возможно, мы понимаем друг друга.

– Давай приступим, – говорит Тина. Она возвращается на выбранное место и настраивает объектив.

Я думаю о том, как сидела рядом с Авой в парикмахерской «Локс, Сток и Баррел». Я воображаю себе Зену – Королеву Воинов, которую мы смотрели вместе с Авой после радикальной стрижки волос. Я представляю себя в облегающих золотых доспехах, и мы вместе шагаем по Елисейским полям. Я пытаюсь спроецировать то, что вижу, в свои глаза. Это странное ощущение, но это одно из преимуществ неумения лгать как следует: некоторые люди могут видеть, о чём я думаю. Уверена, Тина разглядит Елисейские поля в моём взгляде.

– Да, принцесса! Давай, малышка!

Возможно, на мне и нет золотых доспехов, но есть шарф. Я стараюсь так развернуть плечи, чтобы шелковый узел был освещен. Даже мои пальцы сегодня совершенно естественны. Краем глаза я замечаю папу, Фрэнки и Кассандру, и все они наблюдают. Но всё в порядке. Они смотрят на Зену, и Зена крутая, уверенная и у неё всё под контролем.

– Вот так, принцесса. Смотри прямо на меня, – говорит Тина, щёлкая камерой.

Я смотрю в объектив. Я смотрю прямо в него и сквозь него. Это больше не пугает. Я уверена, что в руках Тины он тоже понимает меня.

После фотографий Тина заставляет меня снять короткое видео. Я просто должна назвать своё имя, место проживания, и упомянуть Модел Сити. Затем мне нужно повернуться слева направо, чтобы продемонстрировать свой профиль. Я чувствую себя немного глупо, но Тина предлагает мне записать пробный вариант. Когда всё закончено, она усмехается.

– Превосходно! Ты была совершенно естественной, принцесса. У нас всё получилось с первого дубля. Вот его мы и используем.

Только Тина может меня так успокоить. Вне всяких сомнений: мы понимаем друг друга. После целого лета ощущения себя "очень обычной", я удивлена тем, что, возможно, во мне "что-то есть".

– Вот и всё, – говорит она. – Вы можете поболтать, пока я включу макбук в спальне и просмотрю ролик.

– Мы уже закончили? – спрашиваю я. Моя предыдущая пробная фотосессия длилась несколько часов.

– Наверняка, – говорит Фрэнки с усмешкой. – Тина знает, чего хочет, и всегда этого добивается. О, извините.

Она встаёт, чтобы ответить на стук в дверь.

– Ник, привет! Заходи.

Она отодвигается в сторону, и Ник входит в комнату. Я замечаю старую выцветшую розовую футболку под потрепанной курткой. Моё сердце на миг замирает, затем начинает стучать, как ритм-секция большого духового оркестра. Он сердито смотрит из-под новых очков – с крутой круглой оправой, а его пальцы перемазаны чернилами. Пожалуйста, пусть он заметит, что я облачена в небесно-голубой шёлк, подчеркивающий мои глаза, а не то, что я полураздета. Пусть он спросит у меня что-нибудь о Мэн Рэе, чтобы я могла умно ответить и показать, что я подготовила домашнюю работу. Пожалуйста, пусть он хотя бы взглянёт в мою сторону.

Но он не смотрит. Избегая взглядом всю мою сторону комнаты, движется прямиком к дивану, на котором сидят Кассандра и мой папа.

– Вот, мам, у меня нет времени. Парни ждут на лестнице.

Он даже не заметил меня. Это весьма подавляюще. Я опускаюсь в ближайшее кресло и делаю вид, что вовсе и не ожидала приветствия.

Кассандра вздыхает.

– Подожди минутку. Ключи где-то в моей сумке.

Её сумка огромна – дамская сумочка размером с чемодан, модная в этом сезоне. Пока Кассандра копается в глубине сумки, выходит сияющая Тина.

– Милые, я СОВЕРШЕННО ПОТРЯСАЮЩА. О. Здравствуй, Ник.

Кажется, даже Тина немного покорена Кошмарным Мальчиком. Я не думала, что такое вообще возможно. Но по тому, как сердито он на неё взглянул, я поняла, что у них есть своя история. Она отвела от него взгляд и сосредоточилась.

– Вот оно. То, что надо. У неё есть ВЗГЛЯД. Это всё, что я вам скажу.

Кассандра прерывает свои поиски и поднимает на Тину взгляд.

– Правда? Можно взглянуть?

– Разумеется.

Обе уходят назад в спальню смотреть фотографии на компьютере. Фрэнки ухмыляется мне и присоединяется к ним. Я сижу, как лимон, в своём кресле, не зная, что делать. Папа совершенно не замечает неловкости, встаёт и подходит познакомиться к Нику.

– Привет. Я Стефан Траут. Отец Тед. Рад познакомиться с тобой. Извини, что заняли твою маму сегодняшним вечером.

По крайней мере, Ник жмёт папе руку. Затем пожимает плечами.

– Не беспокойтесь. Это нормально. Мама – раб своей работы, – он саркастично смеётся и сердито смотрит в направлении спальни. – Ну, вы понимаете, модельный бизнес на первом месте. Так мы всегда говорим. Я имею в виду, это вопрос жизни и смерти, верно?

Папа кашляет. Он, наконец, осознал напряженность беседы. Папа терпеть не может напряжение. Мы все смущенно молчим пару секунд.

Затем Ник встряхивает головой.

– Постойте. Вы сказали Траут? Тед Траут?

Папа смущенно улыбается и поправляет себя.

– Тед Ричмонд. Простите. Постоянно об этом забываю.

Ник машет рукой, словно он и близко не интересуется моей новой фамилией. Затем он, наконец, смотрит в моём направлении, поднимает брови и окидывает меня взглядом с головы до ног: практически отсутствующие волосы, макияж, импровизированный топ, расстегнутое платье. Я не такая, какой он видел меня в последний раз, на кухоньке Сэба, в маминых мешковатых штанах для йоги.

– О, это ты, – удивленно сказал, слишком долго пялясь на меня. Но Ник не только не выглядит впечатленным, он выглядит совершенно разочарованным. – Так они всё-таки заполучили тебя? Когда мама говорила о новой девушке, я не понял, что речь о тебе.

Я прикладываю усилие и выдавливаю улыбку. Я очень, очень хотела бы снять этот идиотский шарф и застегнуть платье. А ещё лучше было бы оказаться в джинсах и папиной шляпе, занимаясь чем-то из области искусства. Я хочу сказать ему, что это неправда – это всего лишь эксперимент, и на самом деле я – обычный подросток. Но я – в середине фотосессии в люксе отеля Кларидж. Это, отчасти, правда.

– Так ты Тед Траут? – продолжает Ник. – Сестра Авы? Она показалась мне знакомой, когда я видел вас обеих в тот день, но я не смог вспомнить. Хотя и должен бы. Джесси показывал мне столько её фотографий...

– Погоди, – говорю я, поднимаясь и удерживая платье вокруг талии на манер набедренной повязки. – Ты знаком с Джесси?

– Да, мой старый приятель. Я познакомился с ним в Корнуолле несколько лет назад. Джесси хороший парень. Как твоя сестра? Я не в курсе с тех пор, как он уехал на Средиземное море.

Сейчас, когда он говорит о Джесси и Аве, лицо Ника выглядит совершенно иначе. Сердитый взгляд смягчился. За его очками я вижу проблеск того Ника, который не злится из-за матери, её карьеры и всего с этим связанного. Он выглядит нежным и уязвимым. Тот парень, рядом с которым хочется свернуться в клубочек и болтать о Мэн Рэе. Или о чём угодно.

– Выходит, Джесси рассказывал тебе об Аве? – спрашиваю я.

Ник улыбается медленной забавной улыбкой.

– Постоянно. Мы созваниваемся по Скайпу. Он обычно очень, очень утомительный собеседник, когда доходит до этой темы. Как она талантлива в сёрфинге, её шутки, что-то забавное, милое, что она делает со своими ногтями... Боже, это бесконечно.

Папа улыбается, и я тоже. Фрэнки, Тина и Кассандра возвращаются из спальни, продолжая разговаривать. Они останавливаются, как вкопанные, когда видят новое выражение лица Ника и тот факт, что он разговаривает со мной, как цивилизованный человек.