Оксана Робски - Casual-2: Пляска головой и ногами Страница 34

В желтых даже приводились подробные описания, сколько раз в неделю и по каким частям тела.

– Ну не сука ли?! – возмущалась Марина Сми.

– А что ты хотела? – уговаривала я ее по телефону. – Вы же объявили о своей свадьбе, не могла же она стать «брошенкой»? Она же звезда!

– Таких звезд знаешь сколько?

– Подожди, у меня Регина на второй линии… Алло. Привет! Ты утвердила фотки в «Marie Claire»?

– Нет, а они хорошие?

– Хорошие.

– Утверждай.

– Ладно. Еще газета «На Рублевке» хотела…

– Слушай, где я и где газета «На Рублевке»?

– Отказываемся.

– Все, целую, у меня там Марина висит. Ты читала Василисины интервью?

– Читала, вот врет! Кого он, на фиг, бил? Он же мухи не обидит?!

– Василиса все-таки не муха, а звезда!.. – сказала я поучительно и отключилась от Регины.

– Слушай, перезвоню! – закричала Марина. – У меня тут журналисты комментарии просят!

– Что скажешь?

– Скажу, что не раз видела бедную Василису с синяками, но обычно это было после того, как она просила или новую шубу, или новую машину!

– Хм.

– Все, перезвоню!

Марина замечательно манипулирует общественным мнением.

После пары статеек, где фотограф запечатлел Марину в обнимку с продюсером, отрицать их связь стало бессмысленно. Наличие у них общего ребенка, что опять-таки стало достоянием общественности, сподвигло продюсера сделать Марине предложение.

И вот все довольны: у Марины – свадьба, у Василисы – шумиха вокруг ее имени, у продюсера… впрочем, что у него – не так важно.

Я, наверное, язычница. Я верю в бога Весны! Вернее, в богиню. Я ей поклоняюсь, я даже готова приносить на алтарь жертвы: раньше просыпаться и не есть после семи!

Дрогнул лед в «Причале».

Мы стояли, взявшись за руки.

– А если бы у тебя там было какое-нибудь ток-шоу, я могла бы стать ведущей, – говорила я.

– Тебе же не нравилось работать ведущей, – удивился Александр.

– Но… вместе с тобой… Я бы попробовала.

– Так! – Он приподнял мой подбородок указательным пальцем. – Ты что же, считаешь, что я без тебя ток-шоу не смогу сделать? А?

– Ну почему не сможешь? Я этого не говорила. Но со звездой всегда легче.

– Какая глупость! Меня такие ток-шоу не интересуют! Которые легче, потому что со звездой!

– А какие тебя интересуют? – спросила я хитро. Еще недавно его не интересовали вообще никакие.

Он посмотрел на меня исподлобья, по-мальчишески.

– А что, может, правда наладить им там телевидение? Они ведь полный карт-бланш предлагают!..

– Конечно! А через пару лет – в Москву! Он молчал.

– Ну, что? – торопила я. Он взял меня за руку.

– Пошли, нам, наверное, уже еду принесли.

Позвонил Алик.

– Я в Мадриде! Еду на автобусе в Барселону!

– Здорово! Давай скорей! Мы все тут соскучились! А Марина замуж выходит!

– Поцелуй их за меня! Давно пора. Ты никуда не летишь?

Кате сняли гипс.

– Понимаешь, – она принесла мне чай в тоненьких розовых чашечках, – он просто по телефону не хотел ничего говорить. Он сказал, что вообще только дуры обсуждают такие вопросы по телефону.

– Логично, – согласилась я.

Чай был из мяты. Вкусный.

– Так что дело закрыто. Ура! И родственникам, он сказал, сам денег даст.

– Мы же уже отдали.

– Не знаю. Он сам с ними встретится. Ну, или там его юристы, не знаю.

– Здорово.

– Да, и тебе деньги он отдаст. Спасибо.

– Да ладно.

– Знаешь, очень приятно, когда о тебе заботится настоящий мужчина. Как-то сразу спокойно так.

Стриптизера не было.

– Может, у вас еще все наладится? – вздохнула я.

– Не знаю. – Она улыбнулась – Попробуем.

Я снялась для «Снов i Секретов» и ехала домой.

Там меня ждали родители.

А если мы и правда уедем жить в Краснодар, как же моя мама?

Наверное, родители будут ко мне приезжать.

Минуточку, остановила я себя, что значит «а если и вправду»? Я же сама все делаю для того, чтобы мы уехали. Чтобы он начал работать. Чтобы поверил в себя.

Хотя он уже поверил. Так приятно на него смотреть, когда он загорается какой-то идеей. Я уже даже иногда ревную его к телевидению.

А как будет Антон учиться в краснодарской школе? Имею ли я право забрать Антона из Москвы, от лучших учителей, и увезти в провинцию? Ради Александра?

Нет, ради нас двоих.

Что скажет мама?

Зато в Краснодаре хороший климат. Я буду там писать книжки. «Краснодарская осень».

Лялька сообщила, что у нее дурацкий роман.

– А зачем тебе дурацкий роман? – резонно поинтересовалась я.

– Ты что? – возмутилась Лялька. – Главное счастье в жизни – это когда ты можешь себе позволить дурацкие романы!

– Я в Барселоне! – сообщил Алик. – Еду в Берлин! А оттуда поездом – домой! В Москву!

– Я никуда не лечу, – сказала я. – Жду тебя.

∞

Мы сидим в «GQ».

Пьем «Laurent-Perrien» за мой отъезд.

В то, что я решусь на это, долго никто не верил. И я сама тоже. Но теперь мы уезжаем – я, Антошка и Александр. И наверное, я счастлива.

Я научусь жарить рыбу, которую будет ловить мой сын. Буду встречать любимого вечером с работы и не обращать внимания на местное светское общество, которое наверняка решит: приехала из Москвы и выпендривается.

Хотя я так и не выяснила, можно ли там ловить рыбу.

И есть ли там светское общество.

Но рыба и светское общество есть везде.

Еще я буду писать книги. Хорошие и добрые книги.

А краснодарцы организуют фан-клуб из моих поклонников.

Но потом мы, надеюсь, вернемся в Москву. Мы въедем в нее победителями. На белом коне Я и мой муж Александр.

Мы поженимся в маленькой церквушке на берегу моря.

В Краснодаре нет моря и уже давно не женятся в церквушках.

Но загс-то у них наверняка имеется.

И Александр возглавит какой-нибудь ведущий российский телеканал.

А я, может быть, стану режиссером, и мы будем крутить мои фильмы на своем канале.

И еще, пожалуй, начну пить воду и зеленый чай.

Чернова опять не оценила по достоинству Катину фигуру (согласно легенде, каждый день Катя худела на 1,5 кг). Настроение Кати векторно меняется. Соответственно Катиному настроению меняются и тосты.

– За ту суку, – провозглашает Катя, – которая дала фотографию в газету! И разбила мою счастливую семейную жизнь! – Она окидывает нас всех тяжелым взглядом. – И можете не вставать!

– Прекращай! – говорит Марина Сми. – Ты потрясающая женщина, и муж твой, кажется, об этом вспомнил.

– Уже почти сорок лет я потрясающая женщина, – перебивает ее Катя, – пора бы мне стать потрясающим человеком!

– Ты потрясающий человек, – говорю я. – И мы тебя очень любим.

– Странно, не пьешь, а в любви объясняешься.

– Это Чернова не пьет. Ты путаешь.

Чернова заказала кофе и куантро.

– Ты чего такая грустная? – спрашивает Марина, сдвинув брови «домиком». Сочувственно.

Чернова сосредоточенно смотрит в кофейную чашку. Как будто гадает. Или угадывает что-то очень важное. Задумчивая серьезность плохо сочетается с ее внешностью. Хотя ее вполне можно представить шаманкой, в ритуальном танце топлес перед костром.

– Девочки, дайте минутку. Приду в себя и все расскажу.

– Обрати внимание на пепельницу! – Марина честно старается ее развеселить.

В пепельницах «GQ» нет ничего особенного. Они даже не смешные. Просто семейство Черновых коллекционирует ресторанные пепельницы. У них их штук двести. Со всех концов земного шара. Маленькие, которые умещались в карман, тяжелые, которые надо было незаметно опустить в сумочку, бронзовые, деревянные, хрустальные и пластмассовые. Дизайн не имел никакого значения, хотя и вызывал неизменное умиление хозяев. Главным в коллекции было их количество.

Чернова скользнула взглядом по громоздкому сооружению из стекла. Равнодушно.

– Девочки! – Высокая блондинка в короткой замшевой юбке и белой блузочке с рюшами расцеловалась с Мариной и лучезарно улыбнулась всем остальным.

Под ее фотографиями в светской хронике обычно пишут: «светская львица». До сих пор. Она почему-то не развивается по обычной в таком случае схеме: светская львица -» дизайнер -» телеведущая -» писатель. Но поскольку прогресс охватывает все составляющие человечества, то чаша сия в итоге не минует даже блондинок. А лет через пять следующим звеном цепочки (не то чтобы очень логической) станет, например, профессия «политик». И наши светские львицы догонят западных порнозвезд. Наконец-то!

Хотя я почему-то развиваюсь в обратном направлении. Впервые появившись на страницах глянца как автор книги, теперь частенько встречаю под своей, как правило, неудачной фотографией подпись: «Писательница и светская львица».

Блондинка – светская львица рассказывает историю:

– Прихожу к гинекологу. Профессор. А он мне: «Здрасьте, мы с вами знакомы, вместе за одним столом сидели, вино пили!» Я думаю: «Очень «приятно»… Сейчас я на кресло сяду, а потом мы опять где-нибудь в светской компании…» А он все время по-английски что-нибудь – «how are you» – и все такое. Говорит: «Раздевайтесь, туфли можно не снимать». А я на таких каблучищах, в стиле Памелы Андерсон! Залезаю в кресло. Представляете? В туфлях! Ноги в разные стороны! А он смотрит – «nice, nice» говорит. Потом коллег позвал. А коллеги все армянской национальности! И все смотрят! На достояние Москвы! И головами кивают. И причмокивают: «nice». Я им говорю: «Может, анализы возьмете?» Какое там! 300 евро еще с меня взяли! За такую красоту!