Фрэнк Харди - Власть без славы. Книга 1 Страница 35

«Двое сыщиков были обвинены в лжесвидетельстве только на основании показаний Джона Уэста и его родственника…»

«Откуда они все это знают? — думал Джон Уэст. — Дело дрянь!»

«…Начальник сыскной полиции, сдавая дела О’Флаэрти, сказал: „Желаю удачи. Когда парламент проведет закон, который даст вам право войти в любой дом в Керрингбуше при помощи лома и топора, тогда, может быть, вы и изловите Джона Уэста“».

«Парламент проведет закон! И газета лейбористская. Надо принять меры».

«…По слухам, переписка между обоими агентами и начальником сыскной полиции представила бы большой интерес для любого энергичного члена парламента, который пожелал бы открыть глаза обществу… Говорят, с ними расправились за то, что они имели дерзость застать почтенного Джона Уэста на месте преступления, когда он подкупал свидетеля. Один из них был переведен в провинцию, другого уволили под первым попавшимся предлогом».

Джон Уэст прочел статью от начала до конца. «„Бывший полицейский агент“. Кто бы это мог быть?» — бормотал он про себя.

Он так и не узнал, что автором статьи был не кто иной, как сыщик Уильямс, служивший теперь в захолустном городишке.

Когда первый приступ бешенства прошел и Джон Уэст снова обрел способность рассуждать, он окончательно решил впредь поддерживать только кандидатов лейбористской партии и во что бы то ни стало заставить замолчать «Набат».

— Мик Лэвер никак не соглашается, Джек. Говорит, что поставил на самого себя.

Ренфри вынул окурок сигары изо рта и сплюнул.

— Ну сколько он мог поставить! От силы сотню фунтов. Предложи ему три. А то он испортит мне все дело. Если Плаггера Пита побьют, я потеряю уйму денег. А у Лэвера есть шансы. Особенно надеяться на Пита нельзя, сам знаешь.

— Ничего не поможет, Джек. Я уже давал Лэверу четыре сотни, а он говорит: и за четыре миллиона не соглашусь.

— Вот как?

— Да. Говорит: крупные пари и жульнические гонки губят велосипедный спорт.

Разговор этот происходил между Джоном Уэстом и Ренфри в присутствии Генерала по дороге из Керрингбуша на Мельбурнское крикетное поле, где должен был состояться финал всеавстралийских велогонок 1901 года.

— Вот как? — Спокойный, ровный голос Джона Уэста, как Ренфри знал по опыту, не предвещал ничего хорошего: когда Джон Уэст говорил таким тоном, это означало, что он решился применить самые крутые меры. — Тогда надо обезвредить его. Устрой это. Условься с другими гонщиками, пусть сделают так, чтобы он остался за флагом.

— Как бы чего не вышло, Джек. И сейчас уже поговаривают, что Мэнсона протаскивают. Букмекеры стонут, потому что все ставят на Мэнсона, а других и знать не хотят.

— Говорят тебе, устрани Лэвера. Поговори с другими гонщиками!

— Не волнуйтесь, Джек, — заговорил Генерал. — Предоставьте это самому Плаггеру. Он все трюки знает. И не забудьте, он сейчас в форме. Он показал отличную скорость в четверти финала и в полуфинале.

— Лэверу дают фору, и он хорошо идет. Я считаю, что Плаггеру ни за что не обойти его. Скажи Мэнсону, что Лэвера надо устранить. Пусть другой раз не мешает мне.

Остаток пути они проделали в полном молчании.

На стадионе Генерал немедленно отправился выполнять свои служебные обязанности, Джон Уэст крикнул ему вслед:

— Не забудь, что я тебе говорил! — Потом он повернулся к Ренфри и сказал с раздражением: — И ты и Генерал просто осрамились в этом деле!

— Мы не виноваты, Джек. Мы старались как могли. Но ведь Плаггер в наилучшей форме. Он и так победил бы, даже будь все гонщики для него опасны, а у него только один соперник.

— Неужели ты думаешь, я стал бы тратить тысячу фунтов, если бы думал, что Плаггер может побить любого гонщика? Если бы не жульничество, все шансы были бы на стороне Лэвера. Плаггер не может давать ему двести пятьдесят ярдов форы. Но ты, как всегда, все сделал шиворот-навыворот. Уже в газетах кричат о подкупах и подтасовках.

— А чего же ты ожидал, Джек? Люди догадываются, но я тут ни при чем.

— Все равно, ничего нам не сделают. Я пожертвовал клубу пятьсот фунтов на прошлой неделе. С членами правления я поладил. Но я не хочу сплетен и не хочу, чтобы Лэвер имел шансы на победу.

Подбежал запыхавшийся Генерал и торопливо начал шептать:

— Все в порядке, Джек. Они постараются подбить его на старте; если не выйдет — загородят дорогу. Если он все-таки вырвется вперед, как в четверти финала, они дадут ему лидировать, а сами будут подтягивать к нему Плаггера. Вести будут все по очереди, а Плаггер просто подкатит к финишу.

— А если они не догонят Лэвера? Нельзя давать ему вести! Убрать его надо!

На финал всеавстралийских велогонок собралось сорок тысяч зрителей, но они легко разместились на трибунах и на просторном внешнем кругу стадиона. Гоночная дорожка и грунт были в отличном состоянии, хотя многие знатоки уверяли, что трава слишком скользкая и повороты опасны.

Букмекеры громко выкрикивали условия пари. Толпа бурлила от нетерпения. Мужчины явились в самых разнообразных нарядах: кто в темной тройке и котелке, кто в светлом костюме и соломенной шляпе. Усы были всех видов, фасонов и размеров. Дамы, которых было немного, щеголяли в длинных платьях и огромных шляпах с перьями и закрывались от солнца зонтиками.

Джон Уэст и Ренфри расположились поближе к финишу.

Шестнадцать гонщиков — участники финала — вышли на дорожку под аплодисменты публики. Они подвели свои машины к старту, где их сфотографировали и где уже дожидались толкачи. На гонщиках были пестрые фуфайки с короткими рукавами и черные шерстяные штаны. У каждого на спине висел квадратный лоскут с номером.

— Плохое начало, Джек!

— А что такое?

— Вон, гляди: Трампер сзади на два очка, — ответил Ренфри, показывая через плечо на деревянный щит, где отмечались результаты происходивших в Сиднее крикетных состязаний между Англией и Австралией. Джон Уэст даже не обернулся: он поставил шестьдесят тысяч на велогонки, и его очень мало трогало, кто выиграет крикетный матч.

Раздался выстрел стартера.

Не успели гонщики сделать полкруга, как один из них подлетел к шедшему впереди Мику Лэверу, сильно накренил свою машину и задел его локтем. Машина Лэвера завихляла. Толпа ахнула. Лэвер каким-то чудом удержался в седле, но отстал; передние поднажали, и пока он снова набирал скорость, его нагнал шедший в хвосте Мэнсон.

Внезапно, под восторженные крики зрителей, Лэвер сделал стремительный бросок, на бешеной скорости взял поворот и закончил первый круг голова в голову с лидерами.

Лэвер гнал как одержимый. Он знал теперь, что должен вести, иначе его подшибут. Поэтому круг за кругом он шел на полной скорости, не снижая темпа. Когда до конца гонок оставалось два круга, он все еще был впереди на сорок ярдов и не обнаруживал признаков усталости. Зрители, затаив дыханье, следили за бешено вертящимися колесами, за неутомимым лидером, отчаянно боровшимся за победу, и за остальными гонщиками, которые по очереди вели гонку, изо всех сил стараясь нагнать его. Трое из участников, которым предложенный темп оказался не по силам, съехали с дорожки.

До конца оставалось полтора круга; Лэвер все еще удерживал дистанцию в двадцать ярдов. Три машины вырвались вперед; двое гонщиков, отдохнув, со свежими силами вели Мэнсона. Лэвер заметно выдыхался, но промчался мимо Джона Уэста и Ренфри, все еще впереди других на пятнадцать ярдов.

— Не догонят! Нет, не догонят! Ну, если Мэнсона побьют, держись! Гроша ломаного от меня больше не увидишь! Ни ты, ни Генерал! — кричал Джон Уэст, грозя Ренфри кулаком.

— Догонят, Джек! — кричал Ренфри в ответ. — Видишь, Лэвер уже сдает!

— Ничего он не сдает! Передышку делает. У него еще сил хватит.

— Но Мэнсон-то совсем свежий. Его же вели все время, — возражал Ренфри, хоть и не слишком уверенно.

Гонщики, ведущие Мэнсона, выдохлись, и Плаггер Пит, обойдя их, изо всех сил припустил за Лэвером, который был единственным препятствием на его пути к заветной цели — выиграть всеавстралийские велогонки, прежде чем уйти на покой. Оставалось пройти полкруга. Пять лет назад Мэнсон обогнал бы Лэвера так же легко, как если бы тот стоял на месте, но сейчас он только огромным усилием воли мог заставить свои одеревеневшие ноги работать с нужной скоростью.

— Плаггер кончается! — крикнул Джон Уэст.

— Догоняет, Джек, догоняет!

— Погоди! Лэвер отдохнул, он сейчас покажет ему.

Мэнсон уже почти догнал своего соперника; Лэвер был впереди только на одно колесо, и победа Мэнсона казалась решенной. Но тут Лэвер, низко пригнувшись к рулю, собрав последние силы, сделал стремительный бросок. Мэнсон ожидал этого и тоже сделал бросок, однако Лэвер остался впереди и даже увеличил дистанцию между ними на несколько дюймов.