Кристина Камаева - Чай, чапати, чили, чилим… Страница 35

Больше всего нам понравился ролик, где Саи Баба производил на свет шивалингамы (шивалингам – символическое изображение мужских и женских детородных органов, олицетворяющее союз Шивы и Шакти).

Сначала мы не могли понять, что происходит. Саи Баба сидел перед столом, как-то странно тужился и морщился, а потом вдруг вынимал изо рта предмет, похожий на яйцо, и складывал его в ячейку на столе. И так яйцо за яйцом.

– Уже штук двадцать, наверное, – шепнула я Жанне.

– Пасху что ли справляет? – хмыкнула она.

Подошли поближе, прочитали пояснение. Оказалось, что это шивалингамы. Такое чудо Саи Баба показывает во время праздника

Шиваратри. Презабавное зрелище. А в пояснениях к видео сказано, что несколько человек из тех, кто наблюдал это чудо воочию, в тот же миг обрели мокшу (спасение). По нашим понятиям – отправились в мир иной. По индийским воззрениям – вырвались из сансары – круга перевоплощений и достигли освобождения и нирваны.

Вышли мы из музея слегка ошалевшие. Эта экскурсия произвела на меня гораздо большее впечатление, чем сам ашрам.

В ашраме много русских, в основном женщин. Их легко узнать. Они всегда накрашены. Европейские и американские дамы давно уяснили, что гораздо удобнее не краситься, не гладить одежду и гулять в шлепанцах. Особенно в Индии, где (как они уверены) все люди простые. Русские не позволяют себе так опускаться. Двух сногсшибательных соотечественниц в длинных бархатных платьях (и это в сорокоградусную жару!) мы заметили у ворот ашрама. Они упражнялись в английском языке с долговязыми сынами Запада.

Интересно, этих девушек тоже позвал к себе Саи Баба? Или они просто подыскивали подходящих женихов?

Мы познакомились с русскими, покинувшими родину навсегда. Один из них – бизнесмен, жил с семейством в Голландии. Другой, по имени Давид, был просто бродяга, болтавшийся по миру. Несколько лет он пребывал в Голландии, а потом перебрался в Индию.

Бизнесмен, холеный, гладкий, благополучный, сказал, что приезжает в ашрам не в первый раз. Только здесь он отвлекается от суеты, постоянного планирования и напряженных рабочих будней.

А в этот раз он привез с собой жену и дочку.

– Дочка вымахала, во! – вздыхал бизнесмен. – А здоровая такая, что меня в бараний рог согнет. Занимается борьбой, и это у нее с переходным возрастом совпало. Справиться с ней никакой возможности. Если что не так, сразу в драку лезет. Привез ее к

Бабе. Перемена разительная. Успокоилась, хоть на девушку стала похожа. Вот так. Хотите верьте, хотите нет.

– Саи Баба – молодец, – поддакнул Давид, мужчина лет сорока с желтыми нечесаными волосами до плеч. – Саи Баба всех видит, за всеми следит. Я в Голландии жил, а там, как известно, гашиш, марихуана – все разрешено. Я и баловался то тем, то этим. Вот собрался ехать к Бабе, билет купил, в аэропорт приехал и вспомнил, что покурить с собой ничего не взял. Как быть? Привык уже. Подхожу к копу, а чего мне в Голландии бояться? И спрашиваю его так, подмигивая:

– Братан, а курево где продается?

Он и глазом не моргнул:

– Вон там, – говорит, – автомат стоит.

– Ну, думаю, совсем офигели буржуи, наркота у них из автоматов сыпется. Подошел, деньги бросил, выскочили пачки с зельем, иду в самолет, радуюсь. Взлетели мы, достал я порошочек, закурил. Что за хрень? Табак! Обычный табак! Закрыл глаза и вижу, как Баба ухмыляется и пальчиком мне грозит. Не дури, мол. Я думаю:

"Ничего себе, ты надо мной пошутил!"

– Да уж, – пожала плечами Жанна, – просто тому копу в голову не пришло, что ты в самолет гашиш хотел пронести. Ничего удивительного.

– Нет, это все Баба, – настаивал Давид.

– А на интервью ты у него был? – спросила я.

– Был.

– И что он тебе сказал?

– Он всех спрашивать стал, кто из какой страны приехал. Когда до меня очередь дошла, я ему говорю: " А я индус". Он посмотрел на меня долгим взглядом и сказал: "Этот в Индии уже давно".

Мы ждали, но продолжения не последовало.

– Он имел в виду, – пояснил, наконец, Давид, – что в прошлой жизни я был индусом!

– О?! Неужели? – воскликнули мы. – А, может, он пошутил?

– Нет, вы не понимаете, – нисколько не обиделся Давид. – Вы на какой срок приехали?

– На два дня.

– Мало! За два дня ничего не поймете. Тут нужно дольше пожить, чтобы проникнуться.

– Ты долго здесь живешь, – сказала Жанна, – как думаешь, чего всем этим людям надо?

– Мокши! Освобождения от страданий, чтобы уйти и больше не возвращаться в эту юдоль печали.

– Разве жизнь – это обязательно страдание?! – не согласились мы с Давидом. – Замечательная идея о перерождении, когда знаешь, что впереди у тебя много разных интересных жизней. Можешь родиться в любом уголке планеты, женщиной, мужчиной или зверьком каким-нибудь. Это же благо!

– Ну, – рассмеялся Давид, – души у вас молодые. Мокши вам долго не видать, будете перерождаться, как сами того хотите.

На утро мы собирались посетить даршан. Нас предупредили, что на интервью к Бабе попасть сложно. Многие люди живут в ашраме месяцами и каждый день пытаются привлечь Саи Бабу к решению своих проблем. Даршан начинается в семь утра, но очередь жаждущие встречи с Саи Бабой занимают с часу ночи. Они распределяют между собой места в первых двух рядах, так как Баба далеко за просящими не ходит. Когда Саи Кулвант открывают, то все садятся строго в порядке очереди. Жанна сказала, что встать в семь утра – это для нее уже подвиг, а торчать на улице ночью – это, простите, сдвиг. Утром мы мчались галопом к павильону Саи

Кулвант, потому что опять почти проспали встречу с Саи Бабой. Он выходит всего на несколько минут, и будет жаль, если мы его так и не увидим. Конечно, уже не было никакой очереди, и мы свободно расселись на мраморном полу в ряду пятисотом от заветной двери, из которой выходил гуру. На входе в павильон отбирают колющие и режущие предметы, камеры, спички и босоножки. Женщин, стремящихся проникнуть на даршан без дуппаты (шарфа, накидываемого поверх платья, чтобы прикрыть грудь), прогоняют.

Наконец, все споры улажены, ковровые дорожки, по которым будет ступать Божество, расстелены, звучат заунывные баджаны. Люди сидят по-турецки, либо стоят на коленях на принесенных с собою ковриках, и все тянут шеи в ожидании. Когда же появится Саи Баба?

Появился. Он обходит свои любимые два первых ряда и собирает письма с прошениями. Те, у кого Баба принял письмо, позже приглашаются на интервью. Потом Саи Баба идет по ковровой дорожке вглубь зала. Ликующий народ стелется ниц перед своим кумиром. Саи Баба спокоен. Одну руку он поднимает в приветственном жесте, другой поддерживает свой выпуклый, такой характерный для индийских мужчин в возрасте, животик. Служители порядка на протяжении всего пути Саи Бабы следят за тем, чтобы люди не бросились на гуру. Можно только лицезреть его, а не хватать руками или лобызать стопы Божества. Говорят, такие случаи бывали. Но сегодня толпа ведет себя прилично и почтительно. Между прочим, в 1993 году за покушение на жизнь Саи

Бабы были расстреляны студенты университета в Путтапарти, и никто толком не расследовал это дело.

До нашей галерки Саи Баба не доходит, где-то там посреди зала у него поворот, и вот он уже семенит назад. Мы не можем почувствовать его необыкновенную ауру. Да, никаких ощущений.

Разве что, Саи Баба показался нам слишком ветхим и уставшим от ежедневной кутерьмы вокруг него. А до девяноста шести лет еще жить да жить, и от звания Бога отступиться не дадут. Наверняка, за Саи Бабой кроется институт очень влиятельных людей.

Я не настаиваю на том, что все это – фальсификация, массовый гипноз и прочее и даже готова поверить в материализацию предметов, общение на расстоянии посредством телепатии и телекинез. Думаю, что все эти способности современный человек мог бы развить у себя, если бы поднялся на более высокий уровень сознания, пересмотрел свои ценности, стал добрее, научился отвечать за собственные поступки. А иначе чудесные способности могут обернуться оружием против человечества и ускорить его гибель.

Если Саи Баба приветствует в людях стремление к самосовершенствованию, то непонятно почему же они превращаются в толпу преданных и единственной целью своей жизни считают пребывание вблизи избранного гуру? Будто бы одной его милости довольно, чтобы препроводить их на небеса обетованные.

Большинство людей в ашраме следуют распорядку жизни Саи Бабы и верят, что пока они живут под присмотром у Бога, ничего дурного с ними не случится. "У Бога есть план для меня, вот все, что мне нужно знать". Пожалуй, это удобно. Но мы с Жанной решили, что больше в ашрам не поедем, так как считаем, что жизнь дается нам, чтобы как-то проявить в ней себя, а не для того, чтобы от нее отречься. Мамла сказала, что стоит поехать в ашрам еще раз. Если столько людей находят в нем то, что ищут, значит, дело обстоит серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Мы не стали разубеждать друг друга.