Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 17. Зимние перезвоны Страница 36

 Фото из архива В. Пескова. 20 января 1990 г.

Драматическое соседство

(Окно в природу)

Это было редкой красоты зрелище: стая канадских казарок, двигаясь к югу, пролетала над городом и вдруг решила в нем ночевать. И не где-нибудь, а на аэродроме. Аэродром находится в центре Анкориджа, самого большого аляскинского города. Через пять минут мы были на месте посадки казарок. Я вышел с фотокамерой из машины. Дежурный аэропорта подождал, пока я сделаю снимки, а потом, размахивая метелкой, заставил казарок подняться и полететь на край города. «Красивые, но очень для нас опасные», — сказал он, слегка извиняясь.

Соседство птиц с самолетами в самом деле опасно. Крошка скворец, чайка, голубь, утка, ворона, дрозд, коршун могут заставить сесть (а то и упасть!) самолет. Такое случалось всюду, где есть самолеты и птицы. В моей картотеке «Окно в природу» папка, посвященная птицам и самолетам, самая пухлая.

Конфликт начался сразу же с появлением самолетов. В 1912 году известный американский летчик Кэл Роджерс разбился, столкнувшись в Калифорнии с чайкой. С тех пор число столкновений исчисляется многими тысячами. То заглохли турбины громадного «Боинга» оттого, что всосали скворцов, то крупная птица ударилась о крыло, заклинила управление самолета. (Сын известного зоолога Гржимека Михаэль погиб именно так — самолет врезался в стаю грифов.) Орел, гриф или вот эта казарка, весящие три килограмма, при большой встречной скорости «весят» три тонны — удар по самолету бывает сокрушительным. В 1960 году в Бостоне (США) от столкновения с чибисами рухнул самолет с шестью десятками пассажиров. «Пара скворцов, попавших в турбину истребителя, заставила летчика катапультироваться». Такие сообщения стали привычными для газет.

Столкновения происходят на высоте от 30 метров до 7 километров. Чаще всего они случаются на взлете, когда неожиданно глохнут моторы, разлетаются стекла кабины пилотов, заклиниваются рули. Десять тысяч случаев в год! Катастрофы, вынужденные посадки, задержанные рейсы — убытки ежегодно исчисляются десятками миллионов долларов. И уже давно ведутся попытки предотвращать столкновения. Созданные на аэродромах орнитологические службы испробовали множество средств.

Среди них главные: отвлекать птиц от взлетных полос. Для этого важно ликвидировать близлежащие свалки, привлекающие ворон, скворцов, чаек. При строительстве аэродромов важно учитывать пути миграции птиц. Испытано множество средств отпугивания: чучело, громкие звуки, записанные на пленку крики тревоги, специально тренированные соколы и ястребы.

Все вместе дает эффект, но не полный. Угроза столкновений по-прежнему остается. Птицы в этом конфликте, конечно, не виноваты. Они живут своей жизнью. Для них столкновение — гибель. Но поражает несоответствие силы и величин: крошка скворец способен повергнуть на землю многотонное творение человека.

Бывают, однако, и сознательные нападения птиц на летательные аппараты. Описано много случаев, когда ястребы и орлы специально пикировали на планеры и легкие самолеты. Что заставляет птиц это делать — не ясно. Летчики побаиваются встреч с пернатыми «камикадзе», и если есть время изменить курс, они его изменяют.

Просторно небо, однако и тут техника конкурирует с живой природой.

Фото автора. 28 января 1990 г.

Чудо-юдо — рыба-кит

(Окно в природу)

«На холодном Севере ходит рыба-кит, а за ней на сейнере ходят рыбаки». Кит и в самом деле очень похож на рыбу. Однако не рыба! Дышит легкими, рождает живых детенышей, кормит их молоком. Млекопитающее. Родня тем, кто бегает по земле. Для превращения сухопутного зверя в «рыбу» ушло, как считают, шестьдесят миллионов лет.

Кит и мышь — два полюса величин. Гигант и крошка. Гигантизмом киты обязаны обитанию в воде, на суше их раздавил бы собственный вес. Самый крупный из всех — голубой кит — достигает тридцати метров и весит почти двести тонн. Это самые большие из всех живых организмов, когда-либо живших на нашей планете.

В момент рождения при росте в семь метров он весит две тонны. Легко представить, сколько надо ему молока и как много пищи должна поглощать его мама.

Пищей китам служат столь же громадные существа? Нет. Голубые киты кормятся крилем — небольшого размера рачками. Всасывая кишащую крилем массу воды, киты процеживают ее через частый махровый забор, состоящий из сотен пластинок, называемых китовым усом.

Китов этой группы зовут усатыми. Другая группа — киты зубастые — хватают крупных животных, например, кальмаров и рыбу. Великан этой группы — кашалот. А самые зубастые из всех китов-хищников — касатки, подобно волкам, охотятся стаей. Проявляя поразительную смекалку. Роберт Скотт наблюдал в Антарктиде, как группа касаток атаковала стоявших на льдине собак приемом вполне разумным — стараясь разрушить льдину.

Вообще же киты — существа миролюбивые и спокойные. До охоты на них человека китам досаждали лишь мелкие паразиты на теле, от которых они избавляются, выпрыгивая и ударяясь о поверхность воды. Но человек, сначала с простым гарпуном, а затем с гарпунной пушкой, стоящей на скоростном судне, почти совершенно уничтожил китов. И чем крупнее была добыча, тем настойчивее ее преследовали. В сезон 1930–1931 годов было добыто 29 649 голубых китов.

В сезон 1964 — 1965-го — всего лишь 372. Угроза полного истребления нескольких видов китов заставила прекратить их добычу. Во всем мире необходимость эта была осознана. Наша страна, к сожалению, одной из последних и неохотно подчинилась запрету. В последнее время численность китов как будто начала возрастать.

Сегодня морские гиганты являются объектами исследований. За ними наблюдают аквалангисты, их поведение изучают с поверхности океана. Хорошо прослежены их миграции по сезонам из южных частей океана в северные, изучаются формы звукового общения китов, сняты на пленку их брачные встречи, записаны «песни». Отдельных китов зоологи знают «в лицо», отмечают особенности их характера.

На этом снимке мы видим, как близко могут соприкасаться зоологи с объектом их интереса. Огромных размеров хвост — это движитель для кита, развивающего скорость свыше двадцати километров в час. А недавно совсем обнаружено: южный кит использует хвост как парус. Погрузившись в воду, он изгибает хвост под прямым углом к ветру и так движется.

Чудо-юдо — рыба-кит!

Фото из архива В. Пескова. 17 февраля 1990 г.

Заложница тайги

(Таежный тупик)

Восемь лет назад мы обещали читателям «Комсомолки» раз в год заглядывать к Лыковым. Так и было. Восемь лет мы следили за жизнью отшельников, сочувствуя им и в меру возможности помогая. За это время случилось тут несколько важных событий. Агафья побывала «в миру» — гостила у родственников, увидела железную дорогу, город, летала на самолете. Другое событие — смерть отца. Агафья осталась одна. Она могла полагаться только на помощь геологов, поселок которых находился в пятнадцати километрах от хижины.

Но работу свою геологи завершили, и минувшей зимой уже ни один человек в поселке не жил.

В конце марта я получил известие: «Заказан вертолет. Собираемся вывозить остатки бурильного снаряжения. Другой возможности побывать у Агафьи долго не будет».

И вот привычный путь от Таштына к верховью таежной реки. Сибирская зима, в отличие от европейской, накопила в этом году обилие снега. Весеннее солнце лишь кое-где оголило таежную землю. Черный, пронизанный светом лес в долине реки расцвечен уже краснотой лозняков и ольшаников. Много следов… Интересно, заходили олени и лоси в опустевший, засыпанный снегом поселок? Делаем круг и видим звериные броды возле домов. А вниз к реке от поселка тянется лыжный след. (Оказалось, приходила сюда недавно Агафья — оставить письма. Ночевала в одном из домов. И утром ушла.)

От поселка до ее хижины день хода и пять минут лета. Высадив группу бурильщиков, вертолет поднимается. Рядом с Ерофеем и Николаем Николаевичем Савушкиным у окошка сидят бородачи-староверы — лыковская родня из Шории: Трефелей Панфилович Орлов и Анисим Никонович Тропин. Везут гостинцы — бидончики с маслом и медом. Летят с надеждой: уговорить «пустынницу» перебраться к родне. Это седьмая попытка единоверцев. На этот раз им кажется: должна согласиться, «ведь страшно подумать, как зимовала — на всю тайгу одна-одинешенька…»

Жива Агафья!

Староверы — Анисим Никонович Тропин и Трефелей Панфилович Орлов.