Ирина Солодченко - МУХА НА ВЕТРОВОМ СТЕКЛЕ Страница 36

– Ребята, я тут стою не для мебели! – весело кричит она драйверам, сверкая озорными глазами. – Вы думаете, чего это я сюда топала 1000 км? Не знаете? Тогда внимание! Исполняется не впервые.

Парафраз Сократа

Будьте уверены, что если вы меня такую, как я есть, не подвезете, то вы больше повредите себе, нежели мне… Таким образом, о мужи черногорские и хорватские, я защищаюсь теперь совсем не ради себя, как это может казаться, а ради вас, чтобы вам, отказавшись от случая подвезти меня, не проглядеть дара, который вы получили от бога. В самом деле, если вы меня не подвезете, то вам нелегко будет найти еще такого человека, который, смешно сказать, покинул свой дом и притащился сюда за несколько тысяч километров, чтобы узнать как вы живете, и гоняется за вами как овод за лошадью, большой и благородной, но обленившейся от тучности и нуждающейся в том, чтобы ее подгоняли. В самом деле, мне кажется, что бог послал меня вам как таковую, которая целый день, не переставая, всюду подсаживается к вам и каждого из вас будит, уговаривает, упрекает. Другую такую вам нелегко будет найти, о мужи. Но очень может статься, что вы, как люди, которых будят во время сна, проигнорируете меня, послушавшись свою супругу на переднем сидении, и тогда всю остальную вашу жизнь проведете во сне, если только бог, жалея вас, не пошлет вам еще кого-нибудь. А что я такова, как будто бы дана вам богом, это вы можете усмотреть вот из чего: похоже ли на что-нибудь человеческое, что я забросила все свои собственные дела и сколько уже лет терпеливо переношу упадок домашнего хозяйства, а вашим делом занимаюсь всегда, обращаясь к каждому частным образом, как мать или старшая сестра, и убеждая заботиться о добродетели? И если бы я от этого пользовалась чем-нибудь и получала бы плату за эти наставления, тогда бы еще был у меня какой-нибудь расчет, а то сами вы теперь видите, что мои обвинители, которые так бесстыдно обвиняли меня во всем прочем, тут по крайней мере оказались неспособными к бесстыдству и не представили свидетеля, который с показал бы, что я когда-либо получала какую-нибудь плату или требовала ее; потому, думаю, что я могу представить верного свидетеля того, что я говорю правду, – мою бедность. Может в таком случае показаться странным, что я подаю эти советы частным образом, обходя всех и во все вмешиваясь, а выступать всенародно в ваших парламентах, радах, собраниях и давать советы официально, через газеты, блоги, социальные сети и отчеты о путешествиях не решаюсь. Причина этому та самая, о которой вы часто и повсюду от меня слышали, а именно что мне бывает какое-то чудесное божественное знамение. Началось у меня это с детства: вдруг – какой-то голос, который всякий раз отклоняет меня от того, что я бываю намерена делать, а склоняет к чему-нибудь другому. Вот этот-то голос и не допускает меня заниматься государственными делами, писать блоги, отчеты о путешествиях, в социальных сетях, и прочую хрень. И кажется, прекрасно делает, что не допускает. Будьте уверены, о мужи балканские, что если бы я попробовала заниматься государственными делами, писать блоги и отчеты о путешествиях, то уже давно бы погибла и не принесла бы пользы ни себе, ни вам. И вы на меня не сердитесь, если я вам скажу правду: нет такого человека, который мог бы уцелеть, если бы стал откровенно противиться вам или какому-нибудь другому большинству и хотел бы предотвратить все то множество несправедливостей и беззаконий, которые совершаются в государстве. Нет, кто в самом деле ратует за справедливость, тот, если ему и суждено уцелеть на малое время, должен оставаться частным человеком, а вступать на общественное поприще, писать блоги и отчеты о путешествиях не должен.

– Нифигасе… Что это было? – выдохнул ошеломленный

– … Ты разве не знаешь? Я – первая в мире автостопщица-философ!

И расхохоталась, как дурочка. Но тут проходивший мимо какой-то хелпер сдуру брякнул, что до границы всего пара километров. Быстро ухватившись за эту информацию, Ева принялась лихорадочно натягивать на плечи свой рюкзак, решительно настроенная продвигаться к границе пешком. Пришлось охладить пыл первой в мире автостопщицы-философа:

– Блин… Стой, а? Давай уже ехать!

Поковыряв носком своего бело-голубого кроссовка грязный песок, она неожиданно послушно сбросила рюкзак на землю и резво вскочила на стоящие рядом бело-голубые катамараны.

Голый Вася. Проезжающие улыбались, махали руками, но останавливаться наотрез отказывались… Тогда упертая путешественница начала отчебучивать какие-то па. Танец ее был похож на восточный, с тем различием, что правая рука все же голосовала, а левая выделывала выкрутасы в такт плечам и бедрам.

– Бесполезно… Что еще в арсенале?

– Дальше только стриптиз.

Покружившись еще на радость водителям, весело махавшим в ответ, но упорно не желающим хотя бы притормозить, Ева сдалась и с совершенно убитым видом направилась перепроверять инфу о 2 километрах:

– Если это правда и хелпер не напутал, то до границы недалеко. По карте – 14 км, а с поправкой на хелпера чистых 7.

Но не успела она спрыгнуть с катамарана, как резко взвизгнули тормоза. Toyota RAV4 выехала на обочину и высокий мужчина с глубокими морщинами на лице и роскошной седой шевелюрой, перегнувшись через свою блондинистую коротко стриженую пассажирку, возмущенно гаркнул:

– Where is your thumb? Why aren’t you thumbing?

– I am too tired… I just wanted to have a rest… – пролепетала девушка изумленно.

Этот был Отто… В дороге, чем дольше ждешь, тем лучше водитель. Надо уметь ждать, чего не понимала его якобы искушенная спутница. Шурик рассказывал, что иногда даже намеренно, искусственным образом мучил себя: долго брел под палящим солнцем, специально стопил на самых невыгодных позициях, короче буквально измывался над самим собой, считая, что хреновое место отсекает обывателей и привлекает внимание отчаянных водителей, которые специально идут на нарушение правил с целью забрать путника. Плохая позиция – своеобразная провокация на добрый поступок. Тогда ему казалось, что Шурик бредит, но потом признал, что таки да… Как-то ему пришлось переночевать во Власеницах, благо за АЗС нашелся недостроенный дом. На втором этаже кто-то жил, а первый, видимо, готовился под магазин. Лежа в палатке, которая еле впихнулась в уютный закуток, он до двух часов ночи слушал песни, смех и веселье, доносившиеся со второго этажа… А утром под проливным дождем застопил одного молчаливого мужика, ехавшего до Рум. Опять никудышняя позиция и осознание, что теперь удачу придется подождать, ведь слева – поворот, откуда водители сразу выруливают во второй ряд, притом надежда только на них, потому что по трассе все неслись не меньше 150. Ева уже давно закомандовала бы шагать вперед…

Где-то через пару часов вырулил Опран на Zastavе. Вырулил с трассы, что было нарушением всех правил дорожного движения. Как раз тот случай, о котором его подружка говорила: «Эй вы, бывшие хитчхайкеры, их друзья и родственники и иже с ними? Где вы?». Как в Скопье, когда их реально спас друг хитчхайкера. Перед этим они, опять-таки по инициативе неугомонной попутчицы, прошлепали километров семь в поисках пресловутой «хорошей позиции», которые там отсутствовали начисто, и вот также резко из второго ряда выехал на обочину Любиш, чей товарищ объездил полмира автостопом. Так вот… Опран направлялся в Нови Сад и по пути провез его через заповедник, а потом вывез на отличную позицию на трассе возле АЗС. В дороге разговорились, и оказалось, Опран родом из Власениц. Из тех самых Власениц, в которых он застрял под проливным дождем. Он нарочито подробно рассказал про свою ночевку в недостроенном доме, на что драйвер покачал головой. Если бы подвозил, то вписал бы, конечно… Вот загадка… Сербы такие тугие на вписки и гостеприимство, а тут все было рядом. А тогда во Власенице так никто и не поинтересовался, кто он и зачем. Кстати, Ева так и не знает, что надо просить ключалу воду. Они всю дорогу думали, что врела вода – это кипяток, а оказалось это просто горячая вода, а может даже и теплая.

Таки прав Шурик и надо как-то усугублять ситуацию для достижения наилучшего варианта. Немец тоже вырисовался после трех часов безуспешных попыток привлечь к себе внимание, когда всякая надежда выбраться из Нови Герцог была исчерпана, и он уже почти согласился пешачить до границы.

… Уже в салоне, перебивая друг друга, путешественники шумно объяснили, что ищут место для палатки, где можно было бы попляжевать денька с два. Отто рассказал, что его жена-боснийка умерла и сейчас он с кузиной Коринн едет в свой коттедж на полуострове Пелешац, который буквально кишит потрясающими местами для отдыха. Как потом оказалось, данные утверждения оказались весьма преувеличенными: берег был обрывистым и неудобным для спуска… По дороге остановились в кафе для перекуса, где Отто делал его спутнице комплименты, какая она красавица, впрочем, как все славянские девушки. И даже обратил внимание официантки на этот факт, на что та мельком отметила, что она полячка, а значит тоже славянка. Ева раскраснелась и смешно опускала глаза, пробормотав на русском, что таки да, по их меркам она, наверное, красавица, а по украинским – достаточно средненькая. А он зачем-то бодряцким голосом поведал, как немецкий солдат спас его бабушку при отступлении.