Галина Грановская - Черный плащ немецкого господина Страница 4

Смотри-ка, и вправду, в старом Банном перемены. И когда только успели ремонт сделать? Стены заброшенной мастерской покрашены в розовый цвет, пластиковые окна забраны узорными решетками, и дверь новая, железная, с английской надписью: «Second Hand». Хорошо живут старьевщики! Павел взбежал на крылечко, потянул на себя ручку и заглянул внутрь.

Внутри тоже произошли немалые преобразования. От захудалой мастерской по ремонту бытовой техники и следа не осталось. Тепло, приятная музыка. В неоновом свете многочисленных ламп, плотно прижавшись друг к другу, по периметру всего зала, томились у стен на вешалках костюмы, куртки, свитера. Еще какое-то барахло располагалось кучами на нескольких столах в центре. Неподалеку от входа у длинного прилавка стояли, разговаривая, две продавщицы. Одна толстая, постарше, рассказывала что-то, перекладывая и расправляя детские вещи. Что-то смешное, наверное, потому что другая, помладше и посимпатичнее, смеялась, взвешивая на весах какой-то пакет. Павел встрепенулся. Весы-то здесь зачем? Может быть, у них тут и продуктами со скидкой торгуют? Неплохо было бы отовариться пусть даже и просроченной тушенкой или, например, консервированным молоком. Пашка с надеждой повертел головой, но никаких банок не увидел.

— Обувь есть? — приблизившись, вторгся осторожно в беседу.

Толстая продавщица, ткнула рукой в сторону столов, и он медленно двинулся в указанном направлении. Никакой обуви не просматривалось, но переспрашивать не стал, — еще пошлют подальше. Ага, вот она. Поношенная обувка пряталась на полках под столами. Присев, он бегло изучил ассортимент и приуныл. Обувь была в основном, женская. Из мужской все больше какие-то детские размеры, к тому же изрядно поношенные. Так и знал, что сорок шестым и здесь не разжиться. Взгляд его поднялся выше — прямо перед носом оказалась джинсовая гора. Интересно, джинсы у них тоже только для пигмеев? Приподнял одни, вторые. Со штанами дело, обстояло получше, третья пара оказалась внушительного размера и почти новая. Он долго и подозрительно разглядывал их так и эдак, — нет ли какого подвоха в виде замаскированной дыры или пятна на неприличном месте? Но нет, джинсы были целые, поношенные, правда, но чистые.

— Берите, молодой человек, не раздумывая, это же настоящий «Босс»! — произнес над ухом женский голос.

Пашка от неожиданности вздрогнул. Не заметил, как к столам подошла младшая продавщица. Никаких молодых людей рядом не наблюдалось, похоже, она обращалась к нему. Кивнула на джинсы, которые он держал в руках:

— Не подделка. Видите, даже на заклепках стоит «Хьюго Босс».

Какой такой «босс»? С какого-то босса сняли, видно. Дорогие были, наверное, штанцы.

— Ну, если подойдут, — промямлил, наконец.

Девушка опытным глазом окинула его фигуру.

— В самый раз будут.

Он неуверенно повертел головой.

— А где примерочная?

— Еще не обзавелись, — усмехнулась продавщица. — Меряйте прямо тут, за столами.

Это что же, на виду у всего магазина раздеваться? Чтобы каждый желающий мог видеть его не совсем свежие трусы? Ну, нет, он на такие подвиги сейчас не готов. Павел еще раз демонстративно критически оглядел джинсы.

— Ну, не знаю…

Девушка повернулась к толстой тетке, натягивающей махровый безразмерный халат на осеннее пальто, и пожала плечами.

— Фирменная вещь от Хьюго Босса и почти новая! Да ее через пять минут уметут…

И вправду, крепкий парень с досиня выскобленной головой, мявший в руках свитер, услышав магическое слово «босс», тут же сделал несколько шагов в их сторону и протянул руку.

— Можно посмотреть?

Щас!

— Беру! — отрезал Пашка. — Сколько стоят?

— Надо взвесить, — продавщица выдернула у него из рук джинсы, прошла к прилавку и, свернув, положила их на весы. — Двенадцать. — Но тут же, бросив на клиента беглый взгляд, сделала скидку. — Берите за десять.

Ну и ну! Штаны — на вес! Обалдеть можно, о таком он раньше и не слышал.

Парень в ветровке снова оказался рядом. Топтался, сопя.

— А вдруг большие окажутся или маленькие?

Ясное дело, надеется, что не подойдут.

— Это мы сейчас посмотрим, — Пашка направился к столу с самой высокой кучей одежды и, стыдливо пригнувшись, быстро сдернул с себя спортивные штаны и натянул «босса».

Ну, глаз у продавщицы! Наметанный. Как раз впору. Застегнув молнию, подобрал спортивки и вернулся к прилавку.

— Я, это, я в них так и пойду, — сказал, протягивая деньги.

— Сполоснуть бы надо, — заметила продавщица постарше. — Мало ли кто тут в вещах роется. Так и чесотку можно заполучить.

— Да ничего, я мореный, ко мне никакая зараза не липнет, — отшутился Пашка, оглядывая себя в узкое зеркало. Повезло, и вправду, хорошие штаны.

Вдохновленный таким началом, он засунул спортивки в протянутый продавщицей пакет и вернулся к столам. Оказывается, можно без трудностей решить некоторые застарелые проблемы. Через пять минут откопал свитерок практичного черного цвета — на ярлычке у ворота «Френд» написано. И на груди та же надпись. Не новый, но и без дыр. И просторный, и без примерки видно, что как раз на него. Можно сказать, удачный выдался день. Вот только с обувью не повезло.

— Завтра новый завоз будет. Немецкая сборка, качественный товар, — обнадежила молодая продавщица. — Только подходить надо с утра, — предупредила, — все лучшее до обеда разбирают.

Дома Пашка еще раз тщательно изучил приобретения. К таким крепким джинсам хорошие бы ботинки и можно смело зимовать. В сером дне забрезжила надежда, в жизни появилась цель. Завтра с утра — обязательно в магазин, решил. Сорок шестой немцы тоже носят. Вот только у кого бы еще деньгами разжиться? После посещения «сэконд хэнда» и хлебного ларька от денег, что занял у соседей, почти ничего и не осталась. Идти к ним снова неудобно. У Вовчика из второго подъезда, что ли, перехватить? Раньше он Вовку тоже, случалось, выручал, когда деньги были, не отказывал. Правда, давненько это было. Теперь Вовка на мясокомбинате работает, машину купил. В любом случае, больше идти не к кому. У Лямкиных разве что рюмкой самогона разживешься. Да и то, если с утра пораньше Васька его не прикончил. А с другими соседями он был в не настолько близких отношениях, чтобы денег в долг просить. Многих и не знал попросту, в последнее время много нового народу в их дом понаехало.

Но, вот Тамару, которая у поломанной скамейки ежилась от холода, облаченная в черную лаковую курточку и короткую, не по сезону юбчонку, он, конечно, знал. Девчонка жила в соседнем подъезде, там же, где и Вовчик, только на пару этажей выше. Увидев Пашку, отвернулась.

Давно ли эта Томка в дворовой песочнице рылась! И вот, оглянуться не успел, а у нее рыжая грива на полспины и зеленоватые глаза в черной кайме. Школьницей она всегда вежливо здоровалась, но прошли те времена. Последние пару лет, расфуфырившись, пробегала мимо, не раскрывая рта. Словно и не видела. Он заспешил дальше — и с размаху налетел на Томкину мать, Марьяну, которая как раз выходила из подъезда.

— Извините!

— Да ничего, ничего, — Павел отступил в сторону, уступая дорогу.

Но она отчего-то затормозила и вдруг принялась его разглядывать, закупорив пышными телесами дверной проем.

— Пашка, ты, что ли?

— Кто же еще? — опешил он от дурацкого вопроса.

— Не узнала, богатым будешь!

— Поскорее бы, — хмыкнул он.

Марьяна еще раз оглядела его оценивающим взглядом.

— Работу, что ли сменил? — спросила неожиданно.

— Ну… в общем-то, да, — раздраженный задержкой и необъяснимым вниманием к своей персоне, соврал Павел.

— Сразу видно, — Марьяна, непонятно с чего, разулыбалась. — И где теперь на хлеб с маслом зарабатываешь?

— В одной частной фирме, — продолжил он вранье, пытаясь обойти соседку. Но та торчала в дверном проеме, как пробка в горлышке бутылки.

— Кем, если не секрет?

Вот настырная баба!

— Пока секрет! Испытательный срок прохожу, — нашелся, — вот возьмут окончательно, тогда и скажу. Дай пройти, спешу я.

И, чтобы пресечь дальнейшее расследование своей частной жизни, осторожно отодвинул соседку плечом и в образовавшуюся щель быстренько протиснулся в подъезд. Поднимаясь к Вовчику, недоумевал, с чего это Марьяна вдруг вздумала его расспрашивать? Не все ли ей равно, где и что он делает? Не друзья, и не товарищи. Ну, живут давно в одном доме. Но это еще не повод лезть в личную жизнь человека. Вот он — он же не интересуется ее жизнью. И никогда не интересовался. Как-то не пересекались они никогда в смысле общения. Во-первых, она старше, во-вторых, горластая очень. Профессия отпечаток накладывает, Марьяна много лет в овощном магазине на углу работала. Продавщицей. Обвешивала вечно всех.

Вовчик, на счастье, оказался дома. И при деньгах.