Келли Линк - Все это очень странно Страница 40

— Ну, тогда попробуй соль и горячую воду. Протри раствором все полы. Знаешь, их потом лучше натереть лимонным маслом, а то станут липкими. Окна тоже помой. Постирай всё постельное белье, выбей коврики. Постельное белье застели наизнанку. И всю одежду на вешалках тоже выверни наизнанку. Не забудь ванну помыть.

— Наизнанку, — запоминает Луиза.

— Да, наизнанку. Привидений это сбивает с толку.

— Я думаю, оно и так сбито с толку дальше некуда. А всё это точно сработает?

— Конечно! У нас тут то и дело случаются всякие паранормальные явления. Подчас и живого от мертвого не отличишь. Если уборка не поможет, попробуй взять чеснок, нанизать на веревочку и развесить по дому. Привидения не любят чеснок. Или наоборот, любят. В общем, одно из двух: либо они его любят, либо не любят. Что у тебя еще новенького? Когда заедешь?

— Мы сегодня обедали с Луизой.

— Ты уж вроде не в том возрасте, когда выдумывают себе друзей.

— Мам, ты же знаешь Луизу. Вспомни. Скаутский лагерь, школа… У нее еще дочка, Анна. Ну, Луиза. Помнишь, да?

— Конечно, я прекрасно помню Луизу. Свою родную дочь. Нечего надо мной издеваться! — и мама бросает трубку.

Соль, думает Луиза, соль и горячая вода. Надо записать. Может, стоит послать маме магнитофон? Луиза плачет, сидя на кухонном полу. Чем не соленая вода? Потом она моет полы другой соленой водой, выбивает коврики, стирает простыни и пододеяльники. Снимает с вешалок одежду, выворачивает ее наизнанку и убирает обратно в шкаф. А призрак все это время лежит себе на полу под кроватью. Видна только нижняя часть тела, ноги и член укоризненно показывают на нее. Луиза трет пол вокруг привидения… призрака… Оно не движется. То есть он не движется. Нет, оно.

Кажется, ее подташнивает. Только бы его не задеть. Собственный страх злит Луизу, и она тыкает призрака шваброй в толстый бок. Из-под кровати раздается шипение, похожее на кошачье. Луиза отпрыгивает, призрак вдруг исчезает. Но она все-таки ложится на диване в гостиной. И включает свет по всему дому.

— Ну? — любопытствует Луиза.

— Не уходит, — вздыхает Луиза в телефонную трубку. Она только что вернулась с работы. — Правда, я не знаю, где именно оно сейчас. Может, на чердаке. Может, стоит у меня за спиной, пока я с тобой разговариваю, и тут же исчезает, когда я оборачиваюсь. Прыгает обратно в зеркало или где оно там живет. Может, ты услышишь, как я кричу, а когда доберешься сюда, будет уже поздно.

— Солнышко, я совершенно уверена, что оно не сделает тебе ничего плохого.

— Но оно же на меня зашипело!

— Само по себе зашипело, или ты его спровоцировала? Кастрюля на плите тоже шипит. Но это ничего плохого не значит, просто суп вскипел.

— А змеи? По-моему, оно больше напоминает змею, чем кастрюлю с супом.

— Ну, если б ты была католичкой, можно было бы позвать священника… Слушай, сходи в библиотеку. У них наверняка должны быть нужные книги. Что-нибудь вроде «Экзорцизм для ’’чайников”». Пошли сегодня на концерт, а? У меня есть лишний билетик.

— Да у тебя всегда есть лишние билетики.

— Есть, но сейчас тебе нужно развеяться. К тому же мы уже два дня не виделись.

— Нет, сегодня не могу. Как насчет завтра?

— Ну, завтра, так завтра. А ты не пробовала читать ему Библию?

— И что из Библии ему почитать?

— Можно прямо с самого начала. Звучит очень торжественно.

— А если оно решит, что я с ним заигрываю? У заправки сегодня парень мне посоветовал плюнуть на пол и сказать: «Во имя Господа, отвечай, чего ты хочешь».

— И ты пробовала?

— На пол плевать, вот еще. Я его только сегодня вымыла. А если оно хочет чего-нибудь ужасного? Потребует мои глаза, например? Или попросит меня кого-нибудь убить?

— Ну, это смотря кого.

Луиза ужинает со своим женатым любовником. После ужина они отправятся в мотель трахаться. Потом он примет душ и поедет домой, а она останется ночевать в мотеле. Экономия а ля Луиза. Так она чувствует себя более целомудренной. А дом останется в полном распоряжении привидения.

Луизе Луиза не рассказывает о своем любовнике. Пусть принадлежит только ей, ну, и, разумеется, жене. Если делиться, то что же останется? Они познакомились на работе. До него у нее был другой любовник, тоже женатый. Приятно думать, что у нее есть такая милая особенность — заводить женатых любовников. Могут же другие иметь кривые ноги или спать с виолончелистами. Но, с другой стороны, возможно, это такой изъян вроде отсутствия музыкального слуха или «зеленой диеты» Анны.

Вот что она сказала бы Луизе, если бы все-таки решила с ней поделиться: «Я просто одалживаю его ненадолго, я не хочу, чтобы он бросил свою жену. Я даже рада, что он женат. Пусть о нем кто-то заботится. Понимаешь, от него пахнет, как от женатого мужчины. Я по запаху могу определить, счастлив мужчина в браке или нет. И они тоже выбирают меня по запаху. Ну, и жены чуют. Поэтому он всегда принимает душ, когда от меня уходит».

Но Луиза не рассказывает Луизе о своих любовниках. Вдруг та подумает, что она хочет переплюнуть ее с ее виолончелистами.

— О чем задумалась? — спрашивает любовник. Зубы у него стали красными от вина.

Это не вино, а вина делает их такими, думает Луиза. Вина всегда придает поцелуям особый вкус.

— Ты веришь в привидения? — спрашивает она.

— Нет, конечно, — усмехается любовник.

Будь он ее мужем, они каждый день спали бы вместе, в одной кровати. И если бы она проснулась и увидела привидение, то разбудила бы мужа. Тогда призрака увидели бы оба. Тогда оба искали бы выход. Это стало бы интересным случаем, эпизодом их брака, того, чего у них нет (и не может быть) сейчас — совместных завтраков, отпуска в горах, скандалов из-за зубной пасты. Хотя, кто знает, может, он во всем обвинил бы ее.

Если сейчас ему сообщить, что у нее в спальне голый мужчина, он скорее всего скажет — сама привела, сама и разбирайся.

— Я тоже не верю, — соглашается она. — Но представь, что пришлось бы поверить. Потому что сам видел. Что бы ты сделал? Как бы ты от него избавился?

— А я бы не стал от него избавляться, — отвечает он после небольшого раздумья. — Заказал бы рекламу, брал бы плату за вход. Раскрутился бы. Опра Уинфри какая-нибудь позвала бы меня в ток-шоу. Фильм бы сняли, представляешь? Кто не хочет посмотреть на привидение!

— Но если есть одна загвоздка? Ну, например, такая. Что, если привидение абсолютно голое?

— Да, проблема. Ну, утряс бы как-нибудь. Если только это привидение не ты! Ты хоть все время можешь ходить голой.

В номере мотеля Луиза так и не может заснуть. Любовник уехал домой, — у него там нет привидений — к жене, которая и не подозревает о Луизе. Луиза для нее просто не существует. Как привидение. Она лежит и думает о своем призраке. Темнота не такая уж темная, думает Луиза, да и в номере что-то есть. Что-то осталось после любовника. Что-то касается ее лица. Во рту горчит. За стеной кто-то расхаживает из угла в угол. Слышится детский плач, а может, это просто кошка мяукает.

Луиза встает, одевается и едет домой. Ее разбирает любопытство — дома ли привидение, или мамин рецепт сработал? Надо было сделать пару фотографий.

Она обыскивает весь дом. Выворачивает одежду обратно с изнанки на лицевую сторону. Призрака нигде не видно. Нету, и все тут. Луиза даже заглядывает, выгибая шею, в каминную трубу.

Оказывается, он в ящике с нижним бельем. Лежит себе ничком, разбросав руки. По-прежнему голый, но на теле теперь легкий пух, как у обезьяньего детеныша.

Луиза с облегчением плюет на пол.

— Во имя Господа, ответь, чего ты хочешь?

Но призрак молчит. Уткнулся носом в ее трусики и комбинации, такой маленький, пушистый, одинокий. Может, он просто не знает, чего хочет? Как и сама Луиза.

— Хочешь одеться? Хочешь, я найду тебе одежду? Только тебе лучше тогда определиться с размером.

Призрак молчит.

— Ну, ты подумай. Как надумаешь, скажи, — и Луиза вежливо закрывает ящик.

Анна лежит в своей зеленой кроватке. Горит лампа с зеленым абажуром. Луиза и парень, который приходит присматривать за Анной, сидят в гостиной, а Луиза разговаривает с девочкой.

— Когда я была собакой, — рассказывает Анна, — я ела розы, сырое мясо и борщ. А еще я носила шелковые платьица.

— Когда ты была собакой, — говорит ей Луиза, — у тебя были большие шелковистые уши, четыре большие лапы и шелковый ошейник, а еще шелковое платьице с дырочкой для хвоста.

— Зеленое платьице. А еще я могла видеть в темноте.

— Спокойной ночи, моя зеленая девочка. Спи, засыпай. Спокойной ночи, — она целует дочку и идет в гостиную.

— Какая красавица эта Луиза, а? — восклицает она, садясь на ручку луизиного кресла и глядя в трюмо напротив. — Мы обе красавицы. Луиза, Луиза, Луиза и Луиза. Все четверо просто неотразимы!