Леонид Рудницкий - Бомж городской обыкновенный Страница 41

– Дай порулить, – попросил Купим Волосы.

– Тебе пока рано, – ответил Жак. – Разобьешь еще хозяина нашего. Инструкцию изучай.

– Да она такая большая, – пожаловался тот, – затрахаешься читать.

– А как ты хотел? – ответил Жак. – Человек – сложнее любой машины.

– Ну дай, а? – заныл напарник.

Жак сжалился:

– Ладно, бери. Только осторожно. Пройдись им до двери и пока хватит.

Витек под управлением Купим Волосы сделал несколько шагов, а потом его правая нога от неумелого управления зацепилась за левую и он рухнул на пол. Падал он плохо – не подставил руки, не вывернулся набок, чтобы смягчить удар. Он упал на живот, и все внутренности жалобно квакнули от встряски. Стало трудно дышать.

Жак пришел в ярость:

– Пошел нах отсюда, мудак тупой! – заорал он на Купим Волосы. – Так и убить недолго! Что тогда будем делать? Придется новую башку искать, а подходящую не найдешь сразу!

– Я не нарочно, – оправдывался Купим Волосы.

Голос его и вправду был каким-то уж очень тупым, с глухой невнятной дикцией.

– Все! Отстраняешься от полетов! – решил Жак.

– Надолго? – уныло спросил Купим Волосы.

– Посмотрю по твоим успехам.

Тот промолчал, и Витек понял, что старшинство теперь перешло к Жаку как к более сообразительному. Витек лежал не двигаясь.

– Эй, хозяин, – позвал Жак. – Ты там живой?

– С вами, блядь, будешь живым, – ответил Витек.

Он со стоном сел и стал себя ощупывать. Внутри все болело.

– Извини, – сказал Жак, – этот придурок никак не может усвоить элементарных понятий. Все мозги пропил. Но теперь можешь спать спокойно – мы на сегодня закончили.

– А кто вам вообще позволил все это делать? – спросил Витек. – Я на это согласия не давал.

– Не все зависит от воли человека, – расплывчато ответил Жак. – Существуют силы высшего порядка.

– Что за силы?

– Я пока не могу тебе сказать.

– А когда сможешь?

– Не знаю. Может, и никогда.

Витек разозлился:

– А не пошли бы вы, ребята, из моей головы в жопу?

– Нет, в твоей жопе неуютно, – сказал рассудительно Жак. – В голове лучше.

– Не в мою жопу, мудак, – уточнил он, – а вообще в жопу. На хрен, если так понятнее.

– Не можем. Мы не выбираем, где нам быть.

– Тогда выберу я! Возьму приятеля и наведаюсь к вам еще раз, – пообещал Витек. – И выставлю вас к хренам собачьим!

– У тебя не получится! – спокойно возразил Жак. – Мы приняли меры.

– Что за меры?

– Секрет. Только не пройдете – и все тут.

Витек задумался. «Профессор советовал сделать вид, что я подчинился», – вспомнил он.

– Ладно, – решил он, – отложим пока выяснение отношений. Как мы будем теперь сосуществовать?

– Нормально, – с энтузиазмом заверил его Жак, – не беспокойся. Мы будем иногда брать тебя напрокат, вот и все.

– Как машину?

– Ну, вроде того.

– Надолго?

– На час-два в день.

– Это много.

– Но не каждый день.

– Ладно. Только берегите меня, раздолбаи! – потребовал Витек. – Чтобы таких падений больше не было!

– Само собой – мы в этом кровно заинтересованы.

– И предупреждайте заранее.

– Конечно! Спокойной ночи!

– Пошел к черту! – сказал Витек, нащупав на теле болезненный ушиб.

46

Витек сидел на газоне под Кремлевской стеной. Он только что обошел весь Кремль и теперь отдыхал. Зачем-то ему захотелось это сделать именно сегодня. Наверное, после неудачи с олигархом душа опять жаждала близости к власти.

Сначала он считал шаги, задумав потом их умножить на семьдесят сантиметров и получить примерный периметр Кремля, а потом сбился со счета. «Хрен ли мне в том периметре?» – подумал он и дальше шел уже просто так. Мысль же «Хрен ли мне в том Кремле?» почему-то не пришла ему в голову.

Он начал еще засветло от Васильевского спуска и пошел по оказавшейся очень длинной Кремлевской набережной. Присмотревшись, он понял, что это именно ее изображали на советских деньгах, на трешках или на пятерках, он точно не помнил.

Он пересек Александровский сад, прошел по Манежной площади, миновал Красную площадь и по Васильевскому спуску опять добрался до Кремлевской набережной. Здесь он решил отдохнуть. Чтобы его не беспокоили, он поднялся вверх по газону поближе к Кремлевской стене, но не вплотную к ней, а то еще шуганет охрана. Он устроился на газоне полюбоваться панорамой ночного города. Весь путь занял у него часа три, потому что шел он неспешно, глазея по сторонам. Уже стало совсем темно. Внизу маслянисто блестели воды Москва-реки, отражая множество огней. По набережной едва полз густой поток автомобилей.

От верховной власти Витька отделяли только кирпичная стена и несколько сотен метров пространства, но на самом деле она была очень далеко, все равно что за тысячи световых лет. И Витек это понимал. Ноги у него гудели – он находился за целый день и еще добавил нагрузки вечером. Он задремал.

Ровно в полночь начали бить куранты на Спасской башне и он проснулся. Он ожидал, что сейчас заиграет гимн, как по радио, но гимна не было. Вместо него в стене беззвучно открылась потайная дверка и оттуда вышел мужчина в длинном плаще и надвинутой на глаза вязаной шапке. В руках у него была клетчатая сумка. Витек присмотрелся и ахнул – это был всем известный заместитель Любимого руководителя.

Тот шел прямо на него. Витек испугался. «Сейчас спросит, что я сделал для своей страны, – подумал он, – а мне и сказать нечего. Не могу же я заявить, что для нее уже пять лет бомжую в Москве». Он в страхе посторонился. И только тут увидел, что у заместителя Любимого руководителя глаза закрыты. «Лунатик!» – понял Витек и пожалел его.

Тот прошел мимо и направился на Васильевский спуск. Сзади беззвучно следовали три охранника, глаза которых были открыты. От этого бомжу стало спокойнее – выручат шефа, если что. Витек выждал немного и увязался следом. Охранники оглянулись, но почему-то не стали его шугать.

На Васильевском спуске заместитель Любимого руководителя, все так же с закрытыми глазами, стал собирать алюминиевые банки, оставшиеся после концерта то ли Пола Маккартни, то ли Джо Кокера. Делал он это вполне профессионально и с видимым удовольствием. Сначала он сплющивал банку каблуком, чтобы она занимала меньше места, а потом укладывал в сумку. Дворники, убиравшие спуск, остановились и почтительно ждали, пока он закончит свою работу. Витьку захотелось предложить ему свою помощь в его нелегком деле, но он побоялся его разбудить. Он слышал, что если лунатика окликнуть, он может упасть и разбиться.

На Васильевском спуске заместитель Любимого руководителя набрал полную сумку банок и передал ее охраннику. Тот взамен передал ему пустую, а сам взялся нести полную.

Так, собирая банки, он прошел через Красную площадь, через Манежную площадь и вышел на Тверскую улицу. Витек следовал за ним поодаль. К Газетному переулку и вторая сумка была полной. Охранник передал ему третью. «Как же он видит все с закрытыми глазами?» – удивился Витек.

Возле Елисеевского магазина заместитель Любимого руководителя встретил заместителя градоначальника. Они обнялись и сели на бордюр перекурить. До Витька доносились отдельные слова их беседы:

– Сколько собрал?

– Две с половиной.

– Неплохо. А я – три.

– Этак ты и спор выиграешь.

Охранники подхватили все сумки и направились к автоматам сдавать. Витек пошел следом и с интересом наблюдал, как они получают за каждую банку по десять копеек и складывают мелочь в карманы. Потом они вернулись к шефам. Те отправили их в обжорку на колесах. Сонный продавец сначала отказывался принимать десятикопеечные монеты, но охранник поманил его пальцем и что-то сказал на ухо. Тот мигом изобразил на лице любезность и стал готовить свой немудреный хавчик. Взяв хот-доги и пиво, охранники вернулись к шефам и отдали им заказ. Витек опять стал прислушиваться к их беседе.

– Утомила уже эта работа. Жду не дождусь полнолуния, чтобы заняться любимым делом.

– И я тоже.

– И хрен ли я поперся в девяносто первом на баррикады? Бомжевал бы себе спокойно дальше, так нет же!

– Ох, и не говори!

– А кто это там за тумбой прячется?

– Из наших один. Бомж с решетки у метро. Он за мной от самого Васильевского спуска идет. Шугануть?

– Не надо. От него вреда нет.

Они еще немного поговорили и разошлись. Заместитель Любимого руководителя вернулся к Кремлю и нырнул в потайную дверку.

Витек хотел было пройти следом, раз уж тот назвал его своим, но кремлевская дверка захлопнулась прямо перед его носом, и на этом месте опять стала ровная кирпичная стена. Он провел по ней рукой. На ощупь она не отличалась от настоящей.

«Значит, правду тогда говорил заместитель градоначальника, – подумал Витек, – что некоторые руководители государства были раньше бомжами. И, судя по всему, тоскуют по тем временам. Но общаться со мной почему-то не захотели. А славно было бы развести сейчас с ним костерок и напечь картошки».