Артур Кангин - Запах денег Страница 43

— На природе-то хорошо! — залучилась улыбкой теща.

…Стали жить стадом.

Родился сынишка, Нестором назвали.

Какое тут уединение! Московская коммуналка!

Куда ни ткнешься, всюду теща с тестем, да Варварка с глазами навыкате.

Эх, зря они не приняли предложение Стивена Спилберга!

Хотя, что жалеть? Срок действия приглашения пока не истек.

Бессонной ночью, наши Адам и Ева решились — едем!

В США они наконец-таки смогут зажить счастливо. И, если вынести за скобки американский Вавилон, можно сказать, почти уединенно.

Капсула 12. АВТОМОБИЛЬ ЕГО МЕЧТЫ

Федора Буриме заклинило — он должен купить суперавтомобиль. Благо, деньжата модного московского дизайнера позволяли.

Легко сказать “купить”, но какой?!

Федор листал десятки глянцевых журналов, до одури смотрел автомобильные сайты.

Всё не то!

Несколько раз он ездил на смотрины.

Либо цвет не тот, либо мощи не хватает, либо управление шалит.

И тут повезло! В какой-то зачуханной рекламной газетенке прочитал: “Альфа- Ромео”. Пробег нулевой. Цена приемлемая”.

Федя с вожделением представил машину. Обтекаемые гоночные формы. Мощь и скорость космические. Салон, как дворец падишаха.

Помчался, искры из глаз, в подмосковные Люберцы и вернулся в свой Николоямский переулок, что близ Таганки, на полощущей алым огнем красавице.

Пару дней в нее не садился. Лишь любовно намывал фирменными шампунями, протирал нежнейшей замшевой тряпочкой.

И вот решился!

А денек стоял упоительный, майский. Ласточки стрелами разрезали свежий воздух. В молодых солнечно-желтых одуванчиках фон-бароном гудел тяжелый шмель.

Но все эти природные красоты — суета, тлен.

Главное, как плавно, почти бесшумно, лишь легкое шипение шин, шла его красотка! С какими отвисшими челюстями ее провожали гаишники в портупее. Какие взгляды на нее бросали упоительные курочки в мини-юбках!

Эхма, вот она жизнь!

А Федя — принц датский, небожитель, венец творенья!

Господин Буриме вырулил на Тверскую-Ямскую. Если уж где и выпендриваться, так в самом сердце столицы.

На углу Гашека его гаишник, дюжий рыжий детина и стройная длинноногая гаишница, в лихо заломленной пилоточке.

Федя покорно нажал на педаль.

— Проверка содержимого салона, — мило сморщила коралловые губки девушка.

— Что же ты не представляешься? — поправил ее рыжий молодец. — Сержант Петухов и ефрейтор Бестужева.

Федя распахнул двери.

Не успел он моргнуть глазом, как в салон запрыгнула улыбчивая парочка, а у Фединого виска оказалось прохладное дуло револьвера.

— Гони к Белорусской, — крикнул рыжий.

— Зачем пушка? Я и так подвезу!

— Куда ты денешься! — хмыкнула девушка. — Там на углу Белорусской будем брать банк.

По дороге Федор выяснял, почему остановили именно его.

Лже-гаишник отмалчивался, а деваха вдруг брякнула:

— Такая крутая тачка ни у кого не вызовет подозрения!

— Кхм… Но почему вы в форме гаишников? Ах, да… камуфляж…

Через минуту были у банка.

Гриша и Маша, бандиты представились, весело выпрыгнули из авто.

“Уеду к чертям собачьим!” — радостно подумал Федя.

Словно прочитав его мысли, Гриша наклонился, схватил рукой за горло, с интимной сокровенностью зашептал у ухо:

— Попробуй, чувачок, только дернуться! Номер твой записал. Из-под земли достану и в землю же зарою! Просёк?

Федя захрипел в ответ.

Через четверть часа русские Бонни и Клайд вышли из парадного подъезда с мешком внушительных размеров.

— Гони в Люберцы! — сквозь зубы приказал Григорий.

Федя вдавил газ, а сам удивился, автомобиль из Люберец и его заставляют ехать туда же.

В подмосковном затрапезном городишке подъехали к пятиэтажке, соседствующей с красно-рыжей церковью.

— Обожди, Федюша, — попросила Мария и исчезла с напарником за расхлябанной дверью.

Уехать? Угроз же не было?

Но Федя решил ждать.

И не напрасно!

Маша спустилась с черным кульком, протянула Феде.

— Что здесь?

— Твоя доля!

— Что еще за доля?

— Десять косарей! Зелёных!

— Но я же не… бандит?

— А кто же?

От денег, тем более солидных, Федя никогда не мог отказаться. А банкноты, господин Буриме заглянул в кулек, были свежие, хрустящие, явно только из банка.

Федор сунул ассигнации под сиденье.

— Чао! — улыбнулась Маша и направилась к подъезду.

— Телефончик мой запиши! — неожиданно для себя предложил Федя.

— Это еще зачем? — Маша сморщила носик.

— Ну, если дела какие… Или еще чего…

— Диктуй!

Вот уже три месяца вместе с удалой парочкой Федор подчищает банки.

Дизайнерскую работу, пусть и денежную, господин Буриме забросил.

Драйв не тот!

Попробуйте, хотя бы разок, обнести банк.

Мама дорогая! Столько адреналина в крови!

Доблестные сыскари Златоглавой окрестили банду — “Альфа-Ромео”.

У рецидивистов чеканный стиль.

Подъезжают на роскошной машине, из нее выходят два гаишника, за рулем остается белобрысый толстомордый мужчина в черных очках.

Через десять минут они уже герои!

Да, уголовники действовали на удивление линейно и тупо. А поймать их, как собственную тень, не удавалось.

А ведь банки предупреждали! Трудно не опознать троицу и не забить тревогу при виде огненно-красного автомобиля.

Но банкиры все ограбления упрямо прохлопывали ушами.

Всего раз сыщики легли на след разбойничьей машины. Но разве за ней угонишься? Быстра, как леопард в джунглях, “Альфа-Ромео”, подобно смертоносному миражу. растворилась в замоскворецких переулках.

Милиция стонала, а у налетчиков жизнь налаживалась.

Федя продал московскую хатенку и прикупил роскошный загородный особнячок, с фонтаном и зимним садом.

Также поступили и Гриша с Машей. Их замок с римскими колоннами стоял рядком с Фединым.

За поимку бесовской бригады московское правительство пообещало стукачам 500000 $.

Но “Альфа-Ромео”, как был, так и оставался, неуловимым Летучим Голландцем.

Столичный угрозыск связался с Интерполом. Может, они знают, кто эти отморозки.

Но западные коллеги лишь сокрушенно развели руками.

После очередного сверхудачного ограбления Гриша обнял Федора медвежьей хваткой:

— Всё, я могу сказать! Ты — наш! Браток!

Маша страстно поцеловала Федю в губы.

Через полгода бандюки спросили себя — а почему только Россия?

И пошло, поехало…

Сначала матушка Европа, а потом и ковбойские штаты Америки.

Денег у ребят стало так много, что часть средств им приходилось отдавать бедным.

Робингудство, етить его!

И хоть бы разок полиция была в опасном расстоянии…

После очередного по-королевски успешного налета Гриша погладил алый бок “Альфа-Ромео”:

— Похоже, эта тачка заговоренная!

— Вспомни, кто предложил ее тормознуть, — хихикнула Маша.

— Мне моя прошла жизнь, — подытожил эмоции Федя, — видится сном. Я — дизайнер! Какая пошлость! Жизнь — это кавалерийский налет на банк.

— Золотые слова! — сверкнул платиновыми коронками Гриша.

А Маша поправила растрепавшуюся Федину шевелюру.

Надо заметить, что у троицы образовалось подобие шведской семьи.

После первого сексуального контакта с Марией Федор очень переживал, думал — Гриша убьет его.

А тот лишь похлопал его по плечу, подмигнул:

— Теперь мы вроде молочных братьев!

— Не понял! — помертвел Федя.

— Да все ты понял, чертило! — усмехнулся Гриша.

Все хорошо, только в Венесуэле у них угнали “Альфа-Ромео”.

Верно, по заказу местного наркобарона.

Троица рьяно металась в поисках обнаглевших преступников.

Напрасно!

Осиротевшие друзья без заговоренной машины продолжать грабежи опасались.

Да и венесуэльская тюрьма не таганский централ, где каждый камешек дорог.

Отчаявшись найти алую красавицу, решили возвратиться в Москву.

Деньги закончились на удивление скоро.

Пришлось, скрепя. сердце, идти на дело.

На остатки “зелени” прикупили раздрызганный, неприметный “Москвичок”.

Решили брать Чертановский банк, на окраине, где попроще.

И чуть не погорели!

Менты, как волки, обложили их со всех сторон.

Одна из пуль сбила с Феди венесуэльскую кепку.

Вырвались чудом.

Прихватив лишь десяток зеленых косарей.

— Всё, ребятушки, — после дела, еле отдышавшись, сказал Федя. — Завязываю. Возвращаюсь к прежней подножной жизни.

— Прощай, браток! — Гриша ударил его по плечу.

Маша сдавленно зарыдала.