Андрей Шляхов - Доктор Данилов в поликлинике, или Добро пожаловать в ад! Страница 48

Олег Петрович, в халате и при молоточке, сидел в кабинете и раскладывал на столе бланки, готовясь начать прием. Он был педантичен и любил, чтобы каждая бумажка лежала на своем месте — протянул руку и взял.

— Вас уже выпустили, Олег Петрович? — спросила Оленька.

— Меня и не задерживали, — буркнул Олег Петрович, не очень-то обрадовавшись подобному вопросу. — Только взяли подписку о невыезде.

— И вы… будете… работать?

— А кто же меня и мою семью кормить станет? — сварливо поинтересовался доктор. — Буду работать. На первый раз все равно условно должны дать, а тут, по крайней мере, и начальство знакомое, и пациенты…

Правда, через полгода, после суда (срок, как и ожидалось, был условный), Олегу Петровичу все же пришлось уйти из поликлиники, потому что ему запретили в течение двух лет занимать должности, связанные с выдачей больничных листов. Он перешел работать дежурантом в сто пятнадцатую больницу.

Глава семнадцатая

Веселились — прослезились

В новом торговом центре на Рязанском проспекте Данилову нравилось все — и удобство поезда, и внешний вид, и сочетание всех необходимых магазинов под одной крышей, и даже звук, с которым открывались раздвижные двери. Этакое аристократическое причмокивание, подобное тому, что издают гурманы, пробуя нечто вкусное. Ничего общего с лязгом, грохотом, стуком и прочими плебейскими звуками. И парковка, между прочим, вместительная, просторная, и остановка транспорта у самого входа, да еще от трех станций метро свои маршрутки ходят. Все-таки совершение покупок может быть приятным делом, почти развлечением. А еще здесь был кинотеатр на три зала.

Елена неторопливо обошла вокруг своей «красавицы», которую в глубине души считала не средством передвижения, а кем-то вроде подруги. Стоянка торгового центра, это не родной двор, где все кругом свои. Здесь и поцарапать могут, и крыло помять.

С машиной все было в порядке. Данилов тем временем открыл багажник и уже почти было загрузил все покупки, как вдруг вспомнил, вернее, осознал, что забыл купить «пальчиковые» батарейки, домашний запас которых иссяк. Уезжать без батареек не хотелось — стояли часы на кухне, не работал пульт от телевизора, валялась кверху брюхом Никитина оптическая мышь.

«Надо же, — упрекнул себя Данилов. — Нахватал самой разнообразной закуски, от буженины до бесстыдно дорогого хамона, не забыл про все остальное (близилось Восьмое марта, которое Данилов задумал отметить как следует), но напрочь забыл купить батарейки».

— Дырявая башка! — в порядке самокритики высказался в пространство Данилов, захлопывая крышку багажника.

Делать было нечего — пришлось оставить Елену в машине и топать обратно. Хорошо хоть, что не в гипермаркет, а в мобильный салон, расположенный недалеко от входа. Здесь батарейки стоили чуть дороже, но ради экономии десяти рублей Данилову не хотелось около получаса стоять в очереди на кассах.

Данилов подумал о том, что скоро наступит весна, и настроение его сразу улучшилось.

У стенда с мобильниками он увидел Рябчикова.

— Привет!

На приветствие Рудольф Иванович не отреагировал, и Данилову пришлось легонько хлопнуть его по плечу.

— Добрый день! — обрадовался встрече Рябчиков. — Как хорошо, что я тебя встретил! Поможешь выбрать телефон?

— Только недолго, а то меня жена в машине ждет.

— Ты просто скажи, что на твой взгляд удобнее — «раскладушка» или «слайдер»?

— Ни то, ни другое, — ответил Данилов. — Предпочитаю обычные, никак не складывающиеся, трубки.

— Проблема… — нахмурился Рябчиков.

— Если ты уходишь, то мы можем подбросить тебя до метро, — предложил Данилов.

— Спасибо, не надо. Я жду Юлию.

— О, твои акции растут! — обрадовался Данилов. — Вместе за покупками — это круто!

— Мы пришли в кино, но, оказалось, что я перепутал сеансы, — вздохнул Рябчиков. — Мы поели мороженого, выпили кофе, а потом Юлия сказала, что раз уж мы оказались здесь, то она хочет сделать кое-какие покупки и привела меня сюда… — Рябчиков вскинул левую руку и посмотрел на часы, — …полтора часа назад и попросила подождать пять минут. Еще полчаса — и я изучу ассортимент настолько, что смогу работать здесь продавцом.

— Привыкай, — посоветовал Данилов. — Это тебе урок — не будешь путать сеансы. Ну, до завтра.

— До завтра, — Рябчиков вяло пожал руку Данилова и снова вернулся к изучению ассортимента мобильников.

Продавцы, одетые в полосатые корпоративные футболки, не проявляли к Рябчикову никакого интереса, явно уже отчаявшись продать ему что-либо.

— Чуть было не познакомил тебя с нашим рентгенологом, — сообщил Данилов Елене. — Как тут тепло! Сразу в сон потянуло…

Елена предпочитала включать печку на полную мощность.

— Что тебе помешало? — Елена сунула в бардачок детектив в мягкой обложке и принялась, петляя, выруливать со стоянки на проспект.

— Он был не один, а с нашей секретаршей главного врача. У них роман, в котором я сыграл роль… катализатора, что ли…

— Как интересно! — восхитилась Елена. — Мой муж — катализатор чужих романов! Выкладывай подробности!

— Подробности — это долго и скучно. А мое участие заключалось в том, что я посоветовал ему быть поактивнее. Он прислушался к моему совету и вот уже более полутора часов мается, разглядывая мобильники, пока его дама делает покупки. Ты мне не скажешь, что женщины могут покупать так долго втайне от мужских глаз?

— Хотя бы нижнее белье, — рассмеялась Елена. — И все остальное тоже. Покупки следует делать в спокойном состоянии, не дергаясь каждые пять минут на стандартное: «Ну пошли же, сколько можно выбирать, скоро уже магазин закроется!»

— Намек понял, — сказал Данилов. — Кстати, Лен, я все ждал, пока ты сама расскажешь, но теперь уж спрошу — как у тебя дела на новой работе?

— Нормально, — без особого энтузиазма ответила Елена.

— Этот ответ я уже слышал, но хотелось бы чуть подробнее. Я, если честно, просто изнываю от любопытства. И если хочешь, даже волнуюсь. А то, что ты отмалчиваешься, я склонен расценивать как весьма дурной знак.

— Это не регион, а настоящие Авгиевы конюшни, — не сразу ответила Елена. — Зачищаешь-зачищаешь, а конца не видно. Гераклу было хорошо — запрудил реку и смыл все дерьмо, а мне его приходится ковшиком вычерпывать. Постепенно и осторожно, а то ведь если всех, без разбора, взять, да смыть, то вся работа встанет. Ситуация неоднозначная. Если смотреть чисто формально — то все вроде бы как и ничего, ну, бывают отдельные срывы, без которых ни одна работа не обходится. Если же вдуматься и проанализировать, то начинаешь понимать, что далеко не все так хорошо, и срывы изо дня в день те же самые, с одними и теми же людьми и вообще, все катится куда-то в пропасть… Примерно та же ситуация, что была на подстанции в начале моего заведования, только масштабы шире, нарушений больше, и скрытое противодействие не то чтобы сильнее, но как-то многограннее. Если сейчас начать рассказывать, то это получится нытье пополам с неосуществленными мечтами… Нет, ну если приспичило тебе протереть стекло, то зачем это делать посреди дороги?! Но как только я добьюсь желаемого, я сразу же замучаю тебя рассказами о том, какая я умница. Обещаю!

— Буду ждать, — ответил Данилов; помолчал немного и все же спросил: — Не жалеешь, что согласилась?

— Нет. Снявши голову, как ты любишь говорить, по волосам не плачут. Даже, если честно, какой-то азарт появляется. С каждым днем все больше и больше.

Уже дома, раскладывая продукты по полкам холодильника, Елена сказала:

— Если не удержусь на этой ступеньке — уйду. Однозначно — уйду. Хотя бы в ту же нашу «кузницу здоровья», заведовать приемным отделением. Не столько из принципа, сколько из-за того, чтобы не чувствовать себя дурой.

— Это то же самое, что и из принципа, — сказал Данилов. — Но мыслишь ты правильно. После неудавшегося руководства регионом, спокойно заведовать подстанцией тебе не дадут. Запинают и заклюют, кто-то из вредности, а кто-то, чтобы отомстить. Но, я уверен, что ты удержишься. Не боги горшки обжигают, а начальница ты суровая. До сих пор твои выговоры помню.

— Данилов! Это мелко и подло — спустя столько времени, да еще после свадьбы напоминать мне об этих выговорах! — возмутилась Елена, с силой захлопывая дверцу холодильника. — Можно подумать, что ты получил их беспричинно! Ты вообще вел себя так…

— Нормально я себя вел.

— Ага. Только не сразу.

— Ты ошибаешься.

— Представь себе, нет!

— У кого-то еще, между прочим, медовый месяц не закончился, — напомнил Никита, притащивший из прихожей пакет, забытый там Даниловым. — Ссоры во время медового месяца — это очень плохой признак. Вам полагается нежно ворковать друг с другом и вообще вести себя, как два влюбленных идиота. А вы грызетесь, как нормальные люди.