Иэн Бэнкс - Чистый продукт. В поисках идеального виски Страница 49

Так вот, «Гранж».

Что почем? Небольшое отступление на тему австралийского вина

«Пенфолдс гранж бин 95» (старое название) – это красное вино, изготовляемое из винограда сорта шираз (во Франции именуемого «сира»). Раньше к нему добавляли разную, но всегда небольшую долю сорта «каберне-совиньон». Виноград выращивают на юге Австралии, под Аделаидой. Это мое любимое вино, а я перепробовал немало разных сортов. Энн же больше всего любит бордосский «Петрю́с» (Pétrus). От его цены захватывает дух. Я не понимаю, что в этом вине такого особенного, как не могу по-настоящему оценить и другие французские вина, продегустированные за последние несколько лет в отважных попытках найти сорт, способный превзойти «Гранж». Пожалуй, эти вина можно назвать хорошими, но «Гранж», на мой вкус, это нечто выдающееся. Меня покорила симфония фруктовых оттенков, скрывающаяся в его глубинах. Впрочем, это лишь мое субъективное мнение.

Мы с Энн впервые попробовали это вино в симпатичном ресторанчике «Фладлайт» (Floodlite) в йоркширском городке Мэсем (Masham). В этом городе на свет появилось хмельное зелье под названием «Тикстонс олд пекьюлиер» (Theakston’s Old Peculier) – знаменитое и в начале своего жизненного пути крепкое до одури, нефильтрованное пиво богатого темного цвета, пенистое и тягучее. Наше с Энн первое свидание – Лондон, 1980 год – не обошлось без этого эля. В тот день после работы мы отправились в паб «Сан» (Sun) на Лэмс-Кондуит-стрит (Lamb’s Conduit Street). Я слышал, что там подают хороший касковый эль, и хотел лично в этом убедиться. Я был уверен в том, что симпатичная белокурая секретарша, которую я пригласил выпить, закажет «Бакарди» с колой, но уж я-то смогу отведать пинту доброго эля.

– У них есть «Олд пекьюлиер», – сказал я, заметив табличку на пивном кране. – Я уже выбрал.

– И я, – сказала Энн.

– И что же?

– Пинту «Олд пекьюлиер», – ответила она с ноткой возмущения в голосе из-за того, что ее не поняли.

– Да ладно!

– Серьезно.

– Вот здорово!

В итоге все получилось совсем не здорово. Мы пили пинту за пинтой, у меня закончились деньги, пришлось одолжить пять фунтов у Энн, а для первого свидания такой поступок всегда считался недостаточно романтичным. Плюс ко всему она меня перепила. Мы еще пошли на Стрэнд, выпили по пинте «Сэм Смитc» (Sam Smith’s), потом я посадил Энн на автобус, а сам каким-то чудом добрался до квартиры Маккартни, у которого кантовался, пока присматривал себе жилье. Осев на пол, я поведал изумленному Дейву, что повстречал чудесную девушку, и она рубит в спиртном, прямо как я! Ура!

Как вы уже наверняка догадались, тут отчасти виноват Лэс Макфарлан. Несколькими годами ранее он во время учебы в Пейсли-колледже ездил со своей группой на практику в йоркширский Тадкастер (Tadcaster) и вернулся домой, расточая похвалы прекрасному пиву «Тикстонс олд пекьюлиер». Мы узнали, что этот необычный темный эль, это детище воспаленного разума, можно купить в Глазго, и очень скоро стали его ревностными почитателями. Как-то раз мы с друзьями отправились в паломничество из Лондона в Мэсем с остановками в Йорке и Касл-Хауарде (Castle Howard). Позднее наша шотландская когорта встретилась с Дейвом и еще несколькими ребятами из Шотландии в Йорке, где мы вкусили лучшего мэсемского продукта.

Времена меняются. Пару лет назад в одну из редких поездок в Лондон мы сходили на Лэмс-Кондуит-стрит, но «Сан» был уже не тот, что раньше: вместо причудливого лабиринта начала восьмидесятых, где подавали эль, от которого можно впасть в нирвану, мы увидели совершенно обычный бар со стандартным интерьером, больше напоминающим кафе. Перевес в карте вин был явно на стороне слабоалкогольных коктейлей и водки с ароматизаторами. Да и «Олд пекьюлиер» нынче уже не тот: градус понизился, а производство из Мэсема перевели в Карла́йл (Carlisle). Это и сейчас вполне достойное пиво, но из него исчез весь смак, вся его галлюциногенная сила. Один из Тикстонов рассорился с остальными членами семьи, вернулся в Мэсем и стал там варить собственное пиво. О семейном раздоре говорит название нового сорта: Black Sheep – «Черная (а также «паршивая») овца». Хорошее пиво, но не идет ни в какое сравнение с «Олд п.».

Что же до самого Мэсема, он, по-видимому, изменился только к лучшему. При первом знакомстве он показался мне слишком сонным и тихим, зато сейчас здесь царит оживление: не сказать, что суматоха, но в базарный день город так и бурлит. Окруженный прекрасными холмистыми просторами Йоркшира, Мэсем приглашает вас посетить множество отличных мест, таких, например, как паб «Уайт-Бэар-Инн» (White Bear Inn) (здесь оставили свой след Jethro Tull – к этой группе я до сих пор питаю слабость), еще несколько хороших пабов, старая пивоварня, гостиница «Кингз-Хед» (King’s Head), целых два замечательных магазинчика со всякими сладостями и деликатесами, интересные сувенирные лавки, широкая центральная площадь, на которой до сих пор работает рынок, и ресторан «Фладлайт» – точка возврата к первой бутылке «Гранжа».

В 1995 году я решил, что нам с Энн надо заложить традицию ежегодного апрельского паломничества в Мэсем, как можно ближе к дате нашего первого свидания, ради пинты «Олд пекьюлиер». В первую поездку мы остановились на ночь в гостинице «Кингз-Хед», а на следующий день пошли во «Фладлайт» – одно из тех мест, где, едва переступив порог, чувствуешь, что наткнулся на нечто особенное. Еда там была просто невероятно вкусная. А еще там подавали австралийское вино по семьдесят пять фунтов за бутылку. Я уже давно понял, что австралийские вина нравятся мне намного больше французских красных вин; к тому же мне только выплатили очередной гонорар, и я чувствовал себя богачом. Хотя название Penfolds Grange Bin 95 ничего мне не говорило, я подумал, не заказать ли это вино на пробу.

Помню, мне показалось безумием выбросить семьдесят пять фунтов на бутылку красного вина родом не из Бордо, но в пользу «Гранжа» свидетельствовало качество еды в ресторане, а также вполне разумные цены на все остальные позиции в меню и винной карте; вот я и подумал, что этот незнакомый «Бин 95» 1989 года наверняка оправдает свою цену. Мы заказали бутылку – и «Гранж» с первого глотка сделался моим любимым вином.

Я открыл на него охоту. Каждый раз, когда мы хотели предаться роскоши и попировать, я выбирал ресторан по единственному критерию – наличию в винной карте «Гранжа», и поэтому нашим излюбленным местом дислокации в Лондоне сначала стал «Кво вадис» (Quo Vadis), а потом – «Оук Рум» (Oak Room). Я даже начал вести заметки о «Гранже», записывая место дегустации, год урожая и стоимость бутылки. Мне так и не довелось выполнить магический ритуал ранжирования вин по вкусу: хотя я был довольно близок к своей цели, но потом осознал, что запустил это дело. Именно благодаря этим старым заметкам я знаю, что сразу после посещения «Фладлайта» мы попробовали «Гранж» урожая 1987 года в Озерном крае, где зашли в ресторан «Шерроу Бэй» (Sharrow Bay), и неподалеку от Форт-Уильяма – в отеле замке «Инверло́хи» (Inverlochy); это был урожай 1990 года.

И сейчас я хочу поблагодарить Лэса, графство Йоркшир, город Мэсем, семью Тикстон, ресторан «Фладлайт», лондонский паб «Сан» на Кондуит-стрит начала восьмидесятых – эпохи настоящего эля, консультанта, который помог мне выбрать машину по всем правилам фэн-шуй, обоих работавших со мной мастеров по коррекции бровей, ветеринара моей собаки…

На обратном пути в такси из Шампани́, когда остается всего несколько миль до моста Форт-Роуд (Forth Road), мы, въехав на небольшую горку, внезапно ныряем в туман. По обе стороны от нас поля залиты лунным светом и покрыты – как мы с удивлением поняли – ковром льда после града. При этом ночь довольно теплая, кругом темень, как и должно быть в это время суток и года. Мы даже спросили у водителя такси, не чудится ли нам этот пейзаж. Кажется, погода сошла с ума.

Приехав домой, Энн, папа и я атакуем запасы виски, хранящиеся под лестницей. Думаю, именно той ночью мы приговорили шестидесятиградусный «Талискер».

Мне кажется, именно о такой кончине и мечтал этот напиток.

Прошла еще неделя. После сеанса шопинг-терапии в Инвернессе мы с Энн отправляемся в розовый пряничный домик – гостиницу «Банчрю́» (Bunchrew). По дороге случайно сталкиваемся с одним парнем, знакомым нам со времен поездки несколько лет назад на остров Айла (тот, что у англичан – Айлей), где проходил конвент Crowcon (микросообщества пользователей сайта, посвященного моим книгам, в честь одной из которых [58]его и назвали). Тогда выяснилось, что один из участников кона живет на острове и как-то связан с вискикурней «Ардбег»; так и получилось, что я побывал на ней еще до начала работы над этой книгой.

Очередной плотный обед: изучая десертное меню, я прямо слышу, как брючный ремень настойчиво требует, чтобы в нем проделали новую дырку, – и наконец-то мы нашли вино, напоминающее великолепный «Гранж»! Лэс уже много лет рассказывает историю, что раньше «Гранж» назывался «Гранж Эрмитаж», чем выдавал стремление виноделов создать вино, способное потягаться с французским «Эрмитажем», и все это время я пытался найти достойный образец. Наконец-то мне попался «Жабуле Эрмитаж» (Jaboulet Hermitage) 1993 года.