Слава Сергеев - Русский бизнес. Начало Страница 5

Билетов в Москву на, прошу прощения, ранние поезда не было, и мы взяли на дорогой международный экспресс Бухарест - Москва, уходивший из Киева ночью и прибывавший в Москву в полпервого, на целых полчаса позднее назначенного “начальником” срока.

Зура страшно волновался и хотел даже брать плацкарту, чтобы только успеть, но тут я уперся и сказал, что точно не поеду в Москву и как должностное лицо, менеджер, не отдам ему чемодан с “Мальборо”, если он не возьмет СВ. СВ было только на ночные поезда.

Помню еще, как подозрительно оглядел нас еще не привыкший к новым пассажирам дед-проводник и спросил, будем ли мы брать белье, и как Зура, высунувшись из купе, на весь вагон добавил к моему “а как же” свое:

- С ворами дело имеешь!..

(Забыл, откуда это, по-моему, какой-то фильм тех лет…)

Тут дед вдруг испугался и все утро носил нам бесплатный чай.

А чай нам пригодился, так как где-то у Подольска экспресс остановился и простоял почти два часа. Мобильных телефонов тогда не было и позвонить мы тебе не могли, и слава богу, а то бы разбудили, потому что страшно нервничавший Зура, не слушая мои призывы “не волноваться”, по прибытии оставил меня “с товаром” на перроне, а сам как сумасшедший помчался в телефон-автомат - звонить! И минут через десять вернулся расслабленный и улыбающийся: спит…

Было почти три часа дня.

О “срочном деле”, разумеется, никто не вспоминал.

Уже в машине, по дороге домой, я вдруг вспомнил о том, что ты мне сказал на перроне при отьезде. Первый раз за всю “командировку”…

- Пистолет!..

Я видел, как Зура что-то прятал в купе на верхней багажной полке, еще когда ехали туда - наверное это был он! А потом?! Мы его забыли!.. Я шепотом спросил об этом Зуру.

- Где пистолет?!

- А, - Зура беззаботно улыбнулся, - я его в чемодан сразу убрал. Зачем он нам? В Киев же ездили, не в Карабах! Это шеф дурака валяет, сунул мне его зачем-то. Как мальчишка, в войну играет.

- Он что, так там все время и лежал? В чемодане?! - спросил я.

- Ну да.

- И в камеру хранения мы его тоже сдавали?

Зура удивился:

- Конечно. Серый, что так волнуешься, все на месте, никто не взял, я проверял… - Он засмеялся: - Все хорошо, Серый!.. С ворами дело имеешь!..

Я поклялся себе, что еду в командировку по твоим делам последний раз.

…Кстати о пепси-коле. Хочу закончить эту линию. Много месяцев, даже лет спустя, почти как у Дюма-отца, я спросил тебя, что тебя так разозлило, “Буратино” и “Буратино”, невинный лимонад, - я осмелился пошутить, - что такого?

- Понимаешь, - сказал ты, - этот идиот принес его как раз тогда, когда я собирался ехать по делам к какому-то начальству, рано встал, умылся холодной водой, сделал зарядку, вынул из кофра хороший костюм, заказал по телефону такси, а он приносит лимонад “Буратино”…

Ты понимаешь?!

Потом все же из тумана неожиданно возникла какая-то фура, набитая “Мальборо”, она должна была проехать через превратившуюся в бардак страну и, перевалив через Большой Кавказский хребет, очутиться в одном гараже на окраине твоего родного города, у твоего компаньона, нет, не Зуры, другого, из местного комсомола. А он уже продавал бы фуру на месте.

Впрочем тебя это уже не касалось, тебе надо было, чтобы она попала в тот проклятый гараж, через тогда вроде бы еще мирную Чечню, через воюющую Осетию, или тогда воевала Абхазия? Не помню уже, да и неважно, у вас все время кто-то с кем-то воюет, это не я, это Важа Пшавела еще написал; и вроде кому надо ты заплатил, а может, братец-волк договорился со своими или со всеми, не знаю, ты не говорил, а я не хочу об этом думать, не хочу знать…

Впрочем, при том, что “не хочу знать”, все же, чисто изобразительно, интересно, предметно - как это происходило, шоферу дали “пропуск”, например коробку от “Беломора”, и там было написано, как в “Белой гвардии” у Булгакова: “атаман Ураганъ”?..

В общем, не помню уже как, но машину загрузили и она ушла, а мы стали ждать звонка - два, три, четыре дня… Ты здорово нервничал, брат - братом, а ведь начиная с южной границы Ставрополья на каждые десять километров трассы есть свой начальник и свой абрек с ружьем…

Тут ты нам все припомнил - и чемодан, и безрезультатную поездку в Киев, и пепси-колу, и даже квартиру на Щербаковке, - оказалось, очень плохо, что мы ее сняли, плохая квартира! - все…

Причем странно, сейчас то есть это кажется странным, но тогда я не осознавал серьезности момента, мне все казалось игрой, мы играли в эту фуру, в бизнес, в деньги, которые были заперты в ней на слабый, легко сбиваемый прикладом обычного охотничьего ружья замок, а вообще-то были дела поважнее, вот, например, тогда это было или я путаю, и это было потом - публикация Синявского в “Октябре”, - “Прогулки с Пушкиным”, - оскорбление это русского народа или нет?.. В конце концов?!.

В прессе опять шла острая дискуссия.

Не знаю, плакать мне сейчас или смеяться?

Потом наконец позвонил твой компаньон с “места”: дошла… Я просто вижу и сейчас, как будто был там, этот гараж или ангар на пригорке, южную пыльную дорогу к нему, какие-то чахлые деревья по бокам, а там, ха-ха-ха, в гараже, никто даже и не знает, что там…

Стали ждать денег. Тут, как я только теперь понимаю, тут-то все и началось. Внесли, так сказать, десерт. Ты орал что-то по-своему в телефон, куда-то бегал, кому-то звонил, опять орал, грозил…

- Обещали расплатиться сразу, как приедет, - обьяснил мне Зура, - а теперь тянут.

- Наверное, плохо договорились, - сказал я. - Как это может быть, чтобы обещали - и не сделать?

Потом выяснилось, что по-настоящему твой комсомолец ни с кем не договорился, так, что-то наговорил тебе, наобещал с три короба, тоже хотел, наверное, чувствовать себя при деле, бизнесменом, потом он позвонил и сказал, что кто-то проломил стену ангара - ночью, бульдозером, но, слава богу, на шум прибежали соседи и то ли все было цело, то ли пропало всего несколько коробок.

Тогда я не обратил на это внимания, а сейчас думаю: это сколько же получается - несколько коробок?..

Не думаю, повторяю еще раз, до сих пор не думаю, что этот Павел Корчагин был сознательным жуликом и все спланировал заранее. Я однажды слышал его по телефону (тебя не было, и я остался отвечать на звонки) - нет, это был голос молодого советского раздолбая, нет, не мошенника…

Как ни странно, я не помню, чем закончилась эта история, я же говорю, я считал все это игрой, а может быть, я наконец уехал из Москвы в отпуск в конце августа, но, наверное, все как-то разрешилось, так как когда я через две недели приехал, о фуре больше не говорили. Наверное, как-то ее продали… Брат помог, отец, родственники…

Не в этом дело.

Вот какая странная мысль мне приходит. Честное слово, может быть, я полный идиот, но она приходит только сейчас, буквально несколько абзацев назад и спустя лет пять после описываемых событий, так что будем считать ее нашим общим достижением, господин учитель…

Что за мысль?

О, все очень просто: я вдруг подумал, что ты в те далекие годы начинал делать свое дело, вот и все, вот так нелепо, глупо, смешно, через пень-колоду, с родственниками, обалдуями и бандитами, с истериками и аминотриптилином, на папины, дядины, тетины или неважно чьи деньги, но что-то там пропихивал, устраивал, организовывал, просирал прибыль в кабаках и казино и опять зарабатывал, пока было можно, пока государству было не до тебя, ловил этот редкий, редчайший момент, когда Государству Российскому было не до тебя…

Ведь это точно раз в сто лет бывает, а то и реже.

Так что запоздало, десять лет спустя, но все-таки лучше, чем никогда, - хочу попросить у тебя прощения: за то, старое, когда приезжал, шутил над тобой, валял дурака, играл в бизнес, не понимал, что все как всегда в жизни: одновременно и нелепо, и - простите мне этот высокий стиль - очень серьезно…

У меня, кстати, есть смягчающие обстоятельства, потому что я, чем тогда занимался я?.. Тем же, чем всегда, как сказал современный писатель Яркевич (недавно купил и очень понравилось), - я дрочил.

Книги, газеты, ТВ, семинары в Литературном институте, где я тогда учился (так и не доучился), споры с такими же, как я, “писателями”, но “почвенного” направления, девушки…

Или в середине “а” - др-а-чил?

Как, кстати, правильно? Ожегов молчит.

Вообще, друзья, позвольте немного отвлечься от печальных размышлений, русское дрочение, шире, русский онанизм - это, я вам скажу, тема, это тема тем! это почти академическое исследование, на месте правительства я бы давно организовал целый институт для изучения этой проблемы.

Но пока правительство занято более важными делами, мне придется отдуваться за всех самому, и я еще, надеюсь, порадую научную общественность своими трудами по данному вопросу, так что не забывайте пролистывать “Известия Академии Наук”, серия “Общество”, а может быть, даже “Доклады” этой же организации…