Евгений Мин - Ценный подарок (сборник) Страница 50

— Как ты мыслишь, может, это преждевременный склероз?

Она испугалась, но виду не подала.

— Глупости! Просто ты переутомился — напряжение мозжечка. А лучше, для твоего спокойствия, показаться докторам. Конечно, они мало пользы приносят, но, даст бог, от них вреда не будет.

Перспективный человек тоже не очень верил в могущество медицины, хотя часто смотрел по телевизору научно-художественные передачи о пересадке сердца, почек и других необходимых деталей тела.

Однако жена права — от доктора вреда не будет. Решив так, он направился к Члену-корреспонденту по памяти.

Членкор принял Перспективного вне очереди. С полчаса беседовал с ним о фильмах и книгах, которые пациент не видел и не читал, а потом с ходу задал ему провокационно-медицинский вопрос:

— Скажите, сколько будет дважды два?

— Пять, — не задумываясь ответил пациент.

— Отлично. А что получится, если от восьмидесяти семи отнять тринадцать?

— Восемьдесят семь и тринадцать, — повторил Перспективный, — это как раз будет сто.

Он привык не отнимать, а прибавлять цифры.

— А какое сегодня будет число? — ласково улыбнулся врач.

Перспективный еще глубже задумался. Он помнил только те числа, когда была получка.

— Хорошо, хорошо, — еще ласковей улыбнулся Членкор, — а теперь осмотрим вас.

Он проделал с Перспективным манипуляции, которые проделывают врачи без степени: стучал молоточком по колену, так что нога больного активно дрыгала, рисовал крест на его груди и затем сказал:

— Явлений преждевременного склероза у вас нет, но имеется некоторое нарушение питательной среды мозжечка, симбиоз артериального давления с вегетативной нервной системой. Это все устранимо, только вам нужно принимать австралийские таблетки.

— Австралийские, а где они?..

— В аптеках, простите, не числятся.

— Как же тогда, как мне?..

— Я вам помогу, — улыбнулся еще ласковей врач и вынул из стола бархатную коробочку.

— Разрешите… — весь дрожа, протянул руку Перспективный.

— Виноват, — сказал Членкор, крепко сжимая коробочку своей медицинской рукой. — Это будет стоить…

— Не имеет значения!

Как люди интеллигентные, они торговались вежливо и сошлись в цене.

— Внутри коробочки, где лекарства, есть инструкция, как пользоваться лекарством, — сказал Членкор.

— Уважаю дисциплину, — сказал Перспективный.

Дома Перспективный человек раскрыл бархатную коробочку, там на шелковой подушечке лежали мелкие, блестящие, как бриллианты, австралийские таблетки и к ним бумажка. Она сообщала, что для восстановления памяти больной должен в течение первых трех дней принимать перед сном по три таблетки, потом добавить четвертую и остановиться на этом. Дальнейшее увеличение числа таблеток может грозить неприятными осложнениями.

Перспективный человек так и поступил. Неделю он принимал три таблетки, затем прибавил четвертую — память у него восстановилась, стал он скоренько подмахивать бесспорные бумаги, бережно укладывать в нижний ящик стола те, над которыми нужно подумать, без ошибок называл секретаршу Маней, жену — Таней. Женщинам это понравилось, они подружились. Вкусы у них были одинаковые; обе любили вишневое варенье без косточек и артиста Андрея Миронова.

Все шло хорошо, но Перспективный человек обладал пытливым умом и решил попробовать, что получится, если прибавить пятую таблетку. Прибавил — никакого эффекта.

— Вот жулики австралийские, — засмеялся он оптимистическим смехом, — просто у них сырья не хватает. Нас на провокацию не возьмешь!

В следующую ночь принял он шесть таблеток. Тут все и началось. Не помнил он, то ли спал, то ли нет, но восстановилась у него память прожитой жизни со всеми приятными и неприятными подробностями.

Так было и в другую ночь и в третью. После этого кинулся он к Члену-корреспонденту: «Помогите».

— Я вас предупреждал, — покачал тот ученой головой.

— Сделайте что-нибудь, — схватился за бумажник Перспективный человек.

Членкор долго думал, а потом высказался:

— Попробуйте принимать утром горячий душ, такой, что терпеть нельзя, а перед сном ледяной, но не ручаюсь, мы не волшебники.

Хоть и не верил в медицину Перспективный человек, последовал он совету ученого: утром стоял под таким душем, что кожа у него чулком сползала, вечером от ледяного она покрывалась пупырышками. Не помогло. Восстановившаяся память мучила его.

Чаще всего вспоминал он маленький город, себя, веселого, кудрявого, девушку такой немыслимой красоты, что смотреть больно. Было у нее на левом плечике родимое пятнышко, похожее на золотую пчелу, под левой грудкой еле заметный рубчик, след от того, что наткнулась она на острый сухой сук.

Когда они миловались, девушка чуть поднимала верхнюю губу, и поцелуи становились еще слаще; вспоминал, как уехал в столицу за высшим образованием, мыкался в захудалой комнатенке, пока не встретил женщину постарше себя. Был у нее папа генерал и квартира с красной мебелью, женился он на этой женщине, стал расти и, занятый служебными и семейными обязанностями, забыл свою первую любовь.

И вот теперь шесть австралийских таблеток возродили у него не только память, но и совесть. Стал он думать о своей бывшей любимой, казнил себя и представлял картины ее бедственного положения, в котором был повинен.

У девушки было редкое имя Феодосия, отчество — Перепетуевна, которое тоже нечасто сыщешь, а фамилия еще удивительней — Разномастная. Перспективный человек навел справки по своим каналам и установил, что в энском городе живет такая особа.

Если она фамилию не поменяла, значит она не замужем и в этом виноват он.

Принял Перспективный человек волевое решение поехать в тот город, где она сейчас жила, просить у нее прощенья и, может, развестись с женой и жениться на первой любимой. Вот такое бешеное влияние оказали на него шесть австралийских таблеток.

На работе и жене он сказал, что движется в командировку. И там и тут обрадовались. Ясно-понятно, если даже хорош начальник, то без него легче. Секретаршу Маню и жену Таню это тоже устраивало — можно отдохнуть от мужских привычек.

Домик, где жила бывшая возлюбленная, был совсем такой же, как тот, у калитки которого они простаивали часами, прежде чем расстаться, только тот голубенький, а этот сиреневый, в палисаднике росли розы, а там — тюльпаны.

Остановившись перед сиреневым домиком, Перспективный человек хотел по старой привычке взъерошить буйные волосы, но голова его была гладкая и круглая, как школьный глобус, а один порез от бритвы напоминал ручеек большой реки.

На крылечко дома вышла женщина, не молодая и не старая, вполне свежая. Дрогнуло сердце у Перспективного: «Она только лет на двадцать пять старше, а так и лобик, и глазки, и все прочее лично ее».

— Простите, вы сантехник будете? — спросила женщина знакомым голосом. — Заходите, пожалуйста, у нас кран течет.

Перспективный человек обиделся:

— Я не сантехник, я — Перспективный.

— Понятно, начальство его, а между прочим, вы с ним на одно лицо.

«Нет, не она, — задумался Перспективный, — впрочем, нужно этот вопрос провентилировать, уточнить ее анкетные данные».

— Будьте добры, — сказал он, — как вас зовут?

— К чему это? — улыбнулась женщина, и верхняя губка ее чуть поднялась. — Имя мое Феодосия, а так все меня кличут Феничкой.

Торжественная музыка заиграла в груди Перспективного, но он все еще сомневался. Есть ведь и другие женщины, которых зовут Феничками, могут быть у них такие подвижные верхние губки.

Пошел с козырного туза:

— Будьте добры, Феничка, доложите, имеется ли у вас на левом плечике родимое пятнышко, похожее на золотую пчелку, а также, извините за подробность, маленький рубчик под левой грудкою.

Женщина покраснела с головы до ног. «Она, — запело в сердце Перспективного, — только она одна так краснела».

— Стыдно! возмутилась женщина. — Стыдно вам, постороннему, лысому, такие вопросы задавать.

— Я не посторонний, я — твой! — вскричал Перспективный, схватив женщину за руку. — Я — Вася-Василек.

Женщина подумала, что перед ней — сумасшедший, и знала, что с такими нужно обращаться осторожно.

— Идите, пожалуйста, отдыхать, — побледнела она, — вы, наверное, переутомились на вашей крупной работе.

Перспективный человек еще крепче сжал ее руку:

— Неужели ты забыла? Я твой первый… Помнишь, как мы гуляли с тобой по лугам, как застала в лесу нас гроза, а мы нисколько не испугались, потом как заблудились, трое суток не могли выйти из леса и питались одними опенками?

— Извините, вы меня с кем-то путаете, — дрожа, сказала женщина и, высвободив свою руку, убежала в дом, закрыв дверь на ключ.

Перспективный человек долго стоял столбом, а затем заговорил дурным голосом: