Стивен Лезер - Личная танцовщица Страница 51

Я ненавидела это, но я не просила его остановиться, потому что я помнила, что он сделал с Сунан. Я только отвернула голову, и позволила ему делать все, что он хотел. То же самое я делала с фарангами, пока я не узнала, что смогу получить больше денег, если я притворюсь, что наслаждаюсь этим.

Мой отец никогда не говорил, почему он делал это. Я предполагаю, возможно, потому, что он похоронил нашу мачеху, потому что он никогда не делал этого, когда она была жива. Он приходил в мою комнату один раз в неделю, и всегда пах алкоголем, так же как фаранги. Тем не менее он не был груб, и он никогда не просил меня, чтобы я сделала те вещи, о которых просят фаранги. Он только трахал меня в тишине, а потом возвращался в его комнату.

Мой старший брат начал трахать меня приблизительно через три месяца после того, как мой отец лишил меня девственности. Мой брат был груб, и он хотел, чтобы я делала другие вещи для него. Я плакала, потому что я не понимал, почему он делает это. Я могла понять моего отца, потому что у него уже не было нашей матери, но у моего брата было много подруг. Я пробовала остановить его, но он был слишком силен. Он бил меня, если я не делала то, что он хотел. Я не такая несгибаемая, как Сунан, и я не могла противостоять ему, так что я только позволила ему делать это со мной.

Мой отец перестал ебать меня, когда мне было шестнадцать лет. В то время он переключился на Дит. Дит была похожа на меня, она никогда не говорила чего-либо, хотя по ночам я слышала его шаги по коридору в ее комнату. Я только была довольна, что он больше не приходил в мою комнату.

Тем не менее мой брат продолжал делать это, и он даже отодрал меня с его друзьями. Он брал с них по двадцать бат, и бил меня, если я не позволяла им делать это. Он делал то же самое и с Дит.

Фактически он сделал бордель из нашего дома, но он всегда был осторожен, всегда удостоверялся, что наш отец находится далеко в поле. Через некоторое время я перестала жаловаться. Я велела моему брату отдавать мне половину денег, и он решил, что это справедливо. Маленькие деньги, но по крайней мере я не чувствовала себя изнасилованной. Это была работа. Это заставило казаться секс хорошим.

Я пил в Фацо. Нажрался, как скунс. Я сильно отставал от графика по путеводителю, но я не думал об этом. Большинство парней ушли в Плаза, так что я сидел с Большим Роном и изливал свою душу. Я рассказал ему о карточке Джой и ее муже, работающем ди-джеем.

— Она играет в проклятую игру, — сказал я, — но она не собирается побеждать.

Это относилось к Джой. Игра. Правила были просты. Говоря что угодно, Вы должны получить с глупого фаранга так много денег, сколько сможете. Сообщите ему, что он хочет слышать, солгите, если нужно, и продолжайте брать деньги. Она играла в проклятую игру со мной, но теперь я знал, какие правила, и я собирался показать ей, кто был лучшим игроком.

У меня уже был план, так что я позвонил в колокол, чтобы купить выпивку Большому Рону и девочкам, и объяснил ему мой план. Некоторые девочки имели татуировки на плечах. Обычно бабочки или животные, хотя иногда было вытатуировано их имя. Я собирался убедить Джой вытатуировать мое имя на ее плече. Так она никогда не забудет меня. Всякий раз, когда она увидит татуировку, она будет думать обо мне. А более важно, что татуировку будет видеть ее муж. Потом я бросил бы ее, а татуировка будет постоянно напоминать им двоим о том, что я выиграл игру.

Потребовалась почти неделя, чтобы я убедил ее сделать татуировку. Я не хотел нажимать на нее слишком сильно, потому что тогда она бы заподозрила неладное. Я сидел с ней в «Зомби» и показывал на девочек с татуировками, говоря, как они привлекательны. Я спросил ее, хочет ли она такую, и она сказала уверенный, что она подумает, раз они выглядят привлекательно. Через пару дней я спросил, сможет ли она вытатуировать сердце с моим именем, и она сказала да. Я спросил ее, сколько это будет стоить. Она спросила одну из ее подруг, Кэт, и Кэт сказала, что она сделала себе тату за семь сотен бат. Я дал Джой тысячу бат и сказал, что она должна сделать себе татуировку.

На следующий день, когда я пришел в «Зомби», она сказала, что она с Кэт ходила в салон татуировок, но там было закрыто. Я пожал плечами, притворяясь, что я не озабочен этим. В следующий раз она сказала, что она и Кэт говорили с художником татуировок, но тот сказал, что лучшие дни для девочек, что бы сделать татуировки, это вторник и четверг, что-то связанное с предсказаниями или религией, она не смогла толком объяснить. Я посчитал, что она только ищет оправдание, и сказал ей об этом. Она отрицала это, и сказала, что она сделает татуировку через два дня, во вторник.

В понедельник ночью, когда я пришел в «Зомби», она уже выпила четыре бутылки «Carlsberg Lager», сидела и хихикала. Она была пьяна. Она не сделала татуировку на следующий день, потому что, как она сказала, у нее было похмелье. Я продолжил нагнетать давление, медленно, но верно, все время улыбаясь, делая это игрой. Когда я рассказал Большому Рону, что я делаю, он назвал меня черствым бесчувственным ублюдком, но он смеялся, когда говорил это. Я не чувствовал себя виновным в том, что я делал, потому что каждый раз, когда я приходил в «Зомби», муж Джой сидел в кабинке ди-джея. Любая вина, которую я чувствовал, испарялась, когда я смотрел на кабинку и видел его, его футболку и глупую бейсбольную кепку. Если они хотят поиграть в игру, они не могут жаловаться, если они обожгутся.

В конце концов Джой исчерпала оправдания. Она позвонила мне в полдень, и я смог услышать гудение на заднем плане. Джой с Кэт была в салоне татуировки, и она хотела узнать, хочу ли я мое имя в сердце, или оба наших имени. Я сказал, что как она решит.

Через четыре часа Джой позвонила в квартиру. Она сняла рубашку и показала мне сердце на ее левом плече, а в середине красного сердца мое имя. Большой Рон говорил, что Джой вероятно попробует избежать неприятностей, сделав псевдотатуировку из краски, которая смоется через несколько дней. Я потер плечо моим большим пальцем. Татуировка была настоящей.

— Вы не верите мне, Пит? — спросила она с отчаянием на лице.

Я обнял ее и сказал, что я верю ей, я знаю, что она никогда не будет лгать мне. Я прижал ее к моей груди и вдохнул запах ее волос. Я победил. Я выиграл игру, но я не чувствовал себя удовлетворенным. Я сидел с ней в баре большую часть ночи, поскольку она гордо показывала татуировку своим друзьям. Когда бар закрылся, я привел ее в отель «Пентхаус», и мы провели всю ночь вместе. Я поцеловал татуировку так, как будто я нанес ей решающий удар, и занялся любовью с нею.

— Вы счастливы теперь, Пит? — спросила она, и я сказал, что да. Это было ложью. Я чувствовал себя дерьмом.

Я сделал еще одну вещь. На следующий день после того, как она сделала татуировку, я купил билет туда и обратно в Пном Пень. Алистер сообщил мне, что я должен приехать в Камбоджу, чтобы провести исследования для Кампучийского путеводителя. Как только я купил билет, я упаковал свои вещи, а затем позвонил Джой. Я сказал ей, что ди-джей остановил меня неподалеку от Нана Плаза и сказал мне, что он ее муж и что бы я больше не приходил в «Зомби».

— Почему он сказал это? — спросила Джой. Я заметил, что она не отрицала, что он был ее мужем.

Я сообщил ей, что ди-джей сказал, что его зовут Парк, и что он ревнив, и что он не хочет, чтобы я давал ей деньги, что он хочет, чтобы я держался подальше от нее.

— Пит, он соврал Вам, — сказала она. — Я не знаю, почему он сказал это, но он соврал.

Я сказал, что мне это безразлично, раз она имеет мужа, а я не хочу, чтобы он занимался секом с ней. Я положил трубку и поймал такси в аэропорт. Через четыре часа я был в Пном Пене.

Пит оказался перед необходимостью быть осторожным, потому что если он продолжит этот путь, то с ним могут рассчитаться. Я не думаю, что он понимает, насколько опасны ебаные тайцы. Они никогда не идут один на один, всегда толпой и с палками, ножами, даже оружием. Случай в Плаза: шесть месяцев назад фаранг по имени Стен дал в нос одной из мамасан. Назвал ее буйволицей, и удрал, не оплатив его счет. Через две недели три парня напали на него с обрезками водопроводных труб. Стен оказался здоровым пидером, он врезал одному из них, и тот пробил голову об стену. Двое других убежали. Двое против одного не достаточно большое преимущество для тайцев. Вы сможете увидеть их борющимися один на один только в Миай Тай, тайском боксе, и в основном это является блядски подстроенным.

Так или иначе, Стэн полагал, что он избег неприятностей, и начал наглеть. В конечном счете они снова подкараулили его. Четверо, с ножами. Они порезали его лицо, стараясь ослепить. Доктора спасли ему глаза, но у него остались шрамы на лице. Стен всегда был уродливым, ублюдок, так что я не думаю, что он сильно волнуется. Девочки здесь не отворачиваются от клиентов из-за нескольких шрамов. Помотрите на меня. Я уродливая свинья, и я никогда не был отвергнут.