Вячеслав Сухнев - Грязные игры Страница 51

затянул под гитару неустойчивый ресторанный тенор.

— Отставить! — поморщился Седлецкий.

— Так это же Звездинский! — сказал Вася.

— Да хоть …динский, — отмахнулся Седлецкий. — Заткни его.

Записи шансонье Вася выключил, но в отместку поймал какую-то веселую радиостанцию, где натужно-бодрая блатная скороговорка ведущих перемежалась с воплями негритянских рок-ансамблей.

Перед поворотом на трассу Баку — Ростов их притормозили у бетонной коробки поста ГАИ. К машине вразвалку подошел младший лейтенант лет тридцати. Несмотря на ранний час, темные влажные разводы пятнали форму под мышками и пот орошал его одутловатое лицо. Вася неторопливо открыл дверь машины и посмотрел свысока на потного милиционера.

— Чего везете, воины? — спросил младший лейтенант.

Водитель протянул накладные.

— Ага, — глубокомысленно покивал гаишник. — Помидоры. А где разрешение на вывоз?

— Какое разрешение? — спросил Седлецкий через голову Васи.

— Разрешение краевого управления заготовок…

На такое количество груза обязательно нужна бумага.

— Послушай, командир, — вздохнул Седлецкий. — Нас никто не предупредил, что понадобится какое-то дурацкое разрешение!

— Вы называете дурацким решение краевых властей? — удивился младший лейтенант. — Очень интересно.

— Ну, не дурацким… Извините. Это же не наша вина, что мы не в курсе здешнего законотворчества.

— О-о! — пригляделся наконец к Седлецкому младший лейтенант. — Вон у нас какие грамотные прапоры… Ну-ка, попрошу всех выйти!

— Позвони в краевую администрацию, лейтенант! — с раздражением сказал Седлецкий. — Спроси Сарану. Он тебе все объяснит. Ведь для армии везем овощ, для солдат!

— Не буду никому звонить, — сказал лейтенант и оглянулся.

Подошел еще один гаишник. На толстом животе у него болтался автомат.

— Выходите, — с заметной угрозой сказал офицер. — Или вас два раза приглашать?

Выбрались вояки из кабины на дорогу. Глупо все складывалось. Мимо прогудел первый автобус на Черкесск. И на трассе Баку — Ростов закипало движение. Солнце отсвечивало в стеклах пролетавших машин. В кустах возле поста ГАИ орали воробьи. А бравые прапорщики Российской Армии послушно строились перед младшим лейтенантом милиции.

— Извините, — сказал Седлецкий. — Может, вы и вправду из милиции. А может, из банды. Вон в газетах рассказывают чуть ли не каждый день… как бандиты, переодевшись в милицейскую форму, щупают на дорогах дальнобойщиков.

Младший лейтенант поморщился, почесал пальцем затылок под фуражкой, но подначку проигнорировал.

— Чего везем? — спросил он довольно миролюбиво.

— Так помидоры же! — буркнул Вася. — Глухой, что ли, командир?

— Понятно, что помидоры. А под помидорами чего?

— А чего там может быть?

— Не знаю… Может, самопальная чеченская водка. Может, неучтенные стволы. Мало ли чего можно напихать в такую дуру! Ладно. Пошли смотреть.

Вася повел младшего лейтенанта к двери фуры.

Гаишник с автоматом на пузе бдительно следил за Седлецким и Мирзоевым, словно боялся, что они впрыгнут в кабину и унесутся в сияющую даль, давя всех на пути и поливая дорогу самопальной водкой.

Через минуту Вася с лейтенантом вернулись. Водитель был мрачен. Перехватив взгляд Седлецкого, он выразительно потер пальцы. Интересно, подумал Седлецкий, сколько дать?..

— Предъявляйте разрешение — и можете ехать, — сказал младший лейтенант и снял фуражку, обнажив застенчивую молодую лысинку. — Ты гляди, жара какая, спасу нет… А ведь только солнце встало.

Что днем будет!

— Сейчас поищу разрешение, — усмехнулся Седлецкий. — Оно, наверное, в бардачке завалялось.

— Слушай, командир, — вдруг сказал Мирзоев. — У тебя связь с городом есть?

— Куда звонить собрался?

— Твоему начальнику. Расскажу, как ты нас, защитников родины, на бакшиш раскалываешь.

— Какой еще бакшиш, товарищ прапорщик?

— Знаешь, Алексей Дмитриевич, — повернулся Мирзоев к Седлецкому, — я слушал и думал: когда же проснется совесть у этого, так сказать, милиционера?.. Нет, не проснулась. При вывозке сельхозпродуктов в больших количествах за пределы края нужны лишь документы, подтверждающие, что помидоры, например, не украдены, а куплены. Для нас никакой справки не нужно — в документах ясно сказано, где и с какой целью проведены закупки.

— Тогда поехали, — буркнул Седлецкий. — Не мог раньше просветить, юрисконсульт?

— А ты не спрашивал, — пожал плечами Мирзоев.

Младший лейтенант косо надел фуражку и попытался что-то сказать, но Седлецкий отмахнулся:

— Молчи! Знаешь, почему у нас милицию не любят? Потому что в ней есть такие говнюки, как ты.

Не успели отъехать по трассе от поста ГАИ, как сзади послышалось завывание милицейской сирены. Вася посмотрел в зеркало и вздохнул:

— Менты гонятся… Во насели!

Шустрый милицейский «жигуленок» с мигалкой и сиреной обогнал рефрижератор и остановился у обочины. На дорогу выпрыгнул давешний младший лейтенант. Он улыбался еще издали.

— Чую, придется прорываться с боем, — сказал Седлецкий. — Вон как лыбится. Наверняка очередную гадость придумал. Нет, в нашей веселой стране ничего нельзя планировать. Обязательно в самый неподходящий момент вылезет из кустов младший милицейский лейтенант и спросит: а чего вы тут, ребята, делаете?

Но Седлецкий ошибся.

Светски улыбаясь, младший лейтенант сказал:

— Кажется, у вас холодильная установка не включена. Когда мы с водилой в фуру заглядывали, я думал: сейчас холодненького нюхну. А то жара, спасу нет. Но холода не было.

— Забыл, блин! — хлопнул себя по лбу Вася. — Спасибо, командир…

— Из спасибы не напьешься.

— На! — Седлецкий протянул в окно пригоршню смятых купюр. — На, родной! Доволен?

Младший лейтенант разгладил деньги, сложил и сунул в карман. Сплюнул на колесо «КамАЗа» и с достоинством пошел к своему «жигуленку». Вася резко взял с места.

До Армавира доехали без задержек. Перед мостом через Уруп стоял скромный зеленый «уазик» военной автоинспекции. Облокотясь на капот, зевал молодой старлей в тщательно подогнанной форме.

— Кажись, нас дожидает, — сказал Вася. — Вон поворот на Армавир. А вон речка. Как и договаривались.

«КамАЗ» притормозил около машины ВАИ. Седлецкий выбрался на дорогу и представился.

— Ну, мужики! — раздраженно сказал старлей. — Я уж тут почти три часа припухаю.

— Виноват, товарищ старший лейтенант! — прогнулся Седлецкий. — Милиция прицепилась.

— Полетели, полетели, — сказал старлей, строго оглядывая «КамАЗ». — Хотел бы я знать, что вы туда напихали? Из-за чего такой шухер?

— Сами удивляемся, — пожал плечами Седлецкий. — Нам ведь только приказали доставить груз.

Предгорье кончилось. Зеленые холмы постепенно отступили, и вокруг машины поплыла бурая равнина, расчерченная прямоугольниками желтых убранных полей, черной пашни и светло-зеленых овощных плантаций. В поймах мелких рек овощевники, окруженные белесыми прозрачными вербами и пирамидальными тополями, наступали на серые высокие тростники. В поле двигались машины и крохотные людские фигурки — рабочий день разгорался.

Показался Кропоткин — разбросанный малоэтажный город на кубанском берегу. Вдали над садами поднимались вяло дымящие трубы. Едва кончился город, Седледкий неожиданно задремал, а когда открыл глаза от солнца, они миновали последние строения на окраине Тихорецка.

— Расскажи что-нибудь, Турсун, — зевнул Седлецкий. — А то опять засну.

— Ну и спи, — сказал Мирзоев. — Что я тебе, телевизор?

— Тогда я почитаю стихи, — пригрозил Седлецкий.

— Если собственные, то мне, думаю, лучше выйти.

— Не бойся, — вздохнул Седлецкий, — я пишу только отчеты.

И он начал размеренно читать «Скифов». Мирзоев каменно уснул на третьей или четвертой строфе. А Вася неожиданно резко затормозил, потряс головой и попросил:

— Не надо! Уже руль не держу от вашего ля-ля. Как гипноз!

— Дикари, — с грустью обронил Седлецкий.

Вася начал рассказывать содержание крутого полицейского фильма, который недавно крутил по своему видику. Этого хватило надолго — с причмокиванием, меканьем и матерными междометиями-до станицы Кущевской.

— Почти двенадцать часов, — вдруг прервал свою сагу Вася. — Ползем, как на кобыле. Может, пообедаем? Тут есть одна забегаловка.

— Через два часа — Ростов, — сказал Седлецкий. — Там и пообедаем.

Зеленый «уазик», бегущий впереди, остановился. Вася тоже затормозил. Седлецкий с Мирзоевым выбрались размяться.

— Осталось тридцать километров, — сказал старлей из ВАИ. — А потом начинается Ростовская область. Так что я поехал назад.