Екатерина Минорская - Женского рода Страница 51

Алиса суетилась все утро. С вечера она предупредила Андрея, что три дня будет в распоряжении московской под­руги, желающей осмотреть Питер и окрестности. Утром, уже собираясь на вокзал встречать московский поезд, Али­са терпеливо выслушала вздохи Анны Михайловны: «Ты же почти не знаешь эту девушку!.. Это не совсем удобно: У нас так давно не было ремонта, квартира в ужасном со­стоянии, неподходящем для приема гостей… А эти обои!..»

— При чем здесь обои?! — то ли удивилась, то ли пристыдила бабушку Алиса и исчезла.

Анна Михайловна обессиленно села. Ее не столько сму­щал приезд незваной гостьи, сколько беспокоила внучка; что-то новое, не поддающееся контролю, уносило ее прочь от бабушкиной строгости, от прежней взвешенности и размеренности их жизни… На стене тикали часы, на книжных полках молчали книги, с любовью расставленные когда-то Алисой, альбомы в шкафу хранили прошлое, бронзо­вые подсвечники с достоинством держали высокие свечи, и Анне Михайловне казалось, что все это гарантирует са­мое верное, самое честное и спокойное противостояние времени и его искушениям… То, что она просидела так по крайней мере час, Анна Михайловна поняла, когда входная дверь снова распахнулась и Алиса крикнула с задо­ром, несвойственным ей даже в юные годы:

— Бабуль, вот и мы!

По дороге с вокзала они говорили о Кирш, и Алисе показалось, что все еще может быть… Точнее, Ада рассказывала про проблемы с Кот, про то, как та бессовестно променяла ее на Феклу, но из всех ее реплик Алиса выхва­тывала то, что хотя бы косвенно касалось Кирш. Так, вы­яснилось, что Кот отчаянно устремлялась на поиски Кирш, но Рэй только разводила руками, а Ли Лит, даже если б знала, ничего не сказала бы неприятной ей и недолюбли­вающей ее саму Кот. И Алиса вспомнила, что у Кирш двое друзей, значит, возможно, та красотка из иномарки и есть вторая…

— Скажи… — Алиса окинула взглядом весь Невский, лишь бы не встретиться глазами с Адой. — Ас тем, с кем дружишь, можно спать, по-твоему?

— Это ты про Кирш и Кот?— Алиса споткнулась и быстро подтянула сапог. Ада же задумчиво продолжи­ла: — Да нет, я знаю, что они спали в одной кровати, но у них точно ничего не было — просто спали.

— Я про Ли Лит, — не выдержала Алиса.

Ада поморщилась:

— Пафосная такая девица, я с ней не общалась; такие по переходам не ходят, как и Стелла твоя… А с Кирш они сто лет знакомы… Да нет, ты что, не спят, конечно. У Кирш с этим строго!

— В смысле?

— Она, по-моему, на разовые отношения не размени­вается, а раз они с Ли Лит этой сто лет общаются и при этом у Кирш уже сто романов было, значит, они не спят.

Не сразу поняв Адину логику, Алиса задумалась, тем более что ее спутница вновь заговорила про Кот. «Сто ро­манов» — не так страшно — значит, возможно, ни одного по-настоящему серьезного, решила Алиса и улыбнулась. И эта Ли Лит просто друг, конечно, просто друг, даже если в прошлом что-то у них и было…

Ада, казалось, до сих пор не придавала значения тому, что оказалась в другом городе, и, только когда они выш­ли на набережную Мойки, удивленно оглянулась:

— Ну надо же, Питер!

В подъезде они столкнулись с Любой, которая покоси­лась на Адину сумку и понимающе улыбнулась.

— С Московского?

Девушки кивнули, и Люба проводила их озадаченным взглядом — в хрупкой особе с длинным темным хвостом она не видела ничего такого, что выдавало бы ее особен­ную ориентацию. Алиса заметила этот взгляд и улыбну­лась: ее позабавило Любино любопытство.

Анна Михайловна сдержанно поздоровалась, незамет­но изучая Аду; поймав ее беглый взгляд, Алиса догадалась­, как именно бабушка для себя охарактеризует мос­ковскую гостью: «простовата, пэтэушный взгляд, плохо воспитана».

Они скрылись в комнате, бросили вещи, наспех выпи­ли кофе и, изучив все Алисины фотографии, отправились бродить по городу. Алисе казалось, что каждое слово, ска­занное Аде, хотя бы слабым эхом отзывается где-то в Москве, рядом с другой девушкой со взъерошенной стриж­кой и дерзким взглядом. Алиса еще не осознавала, что сно­ва замышляет побег; Ада была ее заложницей.

Так бывает, что сразу сорваться невозможно, что нуж­но попробовать прыгнуть, преодолев притяжение, призем­литься и прыгнуть снова, выше, и, может быть, так слу­чится, что однажды сила тяжести уступит место какой-то другой силе и у тебя получится не вернуться на землю или земля улетит от тебя сама…

Ада, и без того худенькая, казалась Алисе почти про­зрачной: последние пару дней после разрыва с Кот она ничего не ела.

Они шли по набережной, и Ада, сокрушенно вскиды­вая и роняя руки, рассказывала о том, что жизнь ее сделалась невозможной.

Она развелась с мужем, когда встретила Кот, и та бро­сила ее сразу же после этого. Почему? Ада размышляла вслух; Кот не нужны были жертвы, потому что она не со­биралась строить с Адой серьезные отношения; она вообще ничего не планировала, не обещала, не просила, но Аде показалось, что Кот смущает ее замужнее положение, ей мерещилась ревность и раненое самолюбие…. Казалось, мерещилось… Муж, бывший ее институтский преподава­тель, был старше Ады, он выслушал ее спокойно и предложил сохранить брак, дав зеленый свет ее страстям, но Ада сказала, что уходит к любимому человеку… и ушла в никуда: Кот не устраивали эти «гетеросексуальные замо­рочки», и она не собиралась становиться «Адиным мужем». С тех пор дверь Кот для Ады была закрыта. Они мири­лись ненадолго, причем в последний раз вдруг поверилось, что все-таки смогут быть вместе. Но рядом всегда была Фекла — девушка с напором танка, не требующая тонко­сти обращения. Ада посмела обидеться на то, что Кот удалилась куда-то с Феклой, Кот вспылила и ушла— окон­чательно, «потому что ей надоел постоянный контроль и Адино собственничество».

Алиса сосредоточенно слушала, и слякоть на набереж­ной начинала раздражать ее так же, как запутанный рас­сказ Ады, как неизвестность, как расстояние, отделяющее сердце от кого-то необходимого ему. Невозможно было забыть легкий запах «барбариски», и длинную шею, и вла­стные руки, и грустные глаза с теплым, янтарным светом. «Не женщина и не мальчик, но что-то сильнее меня…»

— Эй, Алис, слышишь? Это что за шпиль?

— Адмиралтейство… Как ты думаешь, Кот тебя любила­,в смысле, любит? — спросила Алиса прямо.

Опустив плечи, Ада несколько секунд шла молча… — Знаешь, Алис, по-моему, она никого не любит. Кирш — ее недосягаемая мечта, Фекла —подручное средство, а я — просто живой человек, меня неудобно любить… Кот обычных отношений просто боится, избегает; мне так кажется.

Алиса не спорила: она уже успела уяснить, что в дру­гом мире есть другие законы, вернее, другие исключения. Она остановилась и посмотрела на Аду.

— Знаешь, я один адрес узнала… Я раньше не знала, что в Питере такие клубы есть… хочешь, сходим?

Ада протянула ладонь к ручке черной металлической двери и оглянулась на Алису.

— Тяжелая!

Ко входу, держась за руки, подошли две девушки: пол­ная, стриженная под машинку, и худенькая в очках, замо­танная длинным полосатым шарфом. Полная слегка под­винула Аду в сторону:

— Позвольте, дамочка…

Алиса вошла в клуб вслед за Адой и проводила взгля­дом пару, не размыкающую рук.

В клубе было мало народу, но нечем было дышать.

— Обычная уловка,— пояснила Ада,— отключают вентиляцию, чтобы разбирали напитки!

Они больше часа наблюдали за посетителями: посте­пенно девушек вытеснили пары геев, и Алиса предложила Аде уйти.

— По одним сразу видно, что педовки, а ведь некото­рые с виду самые обычные мужики! —удивилась Ада уже на улице, разглядывая вновь прибывающих в заведение.

Следом за ними, матерясь, вышла с сигаретой в зубах полная девушка, за ней — худая в очках.

— А что тебя удивляет? Мы только пиво берем, а пидеры при бабле всегда! — хрипловато констатировала де­вушка в очках.

Ада оглянулась и подмигнула Алисе:

— И здесь лесби выгоняют, если мест нет. Вот видишь, в микс-клубах плохо, здесь нашего брата, точнее, сестру не жалуют: не тот класс, невыгодно!

— А геи богаче?

— Ну их куда больше, и среди них больше тех, кто при бабках.

Алиса достала телефон:

— Продиктуй мне, пожалуйста, номер Кирш.

Белая фигурка Ады, стоящая в стороне, была подтвер­ждением того, что Кирш все-таки реальна, и потому Али­са удержалась от того, чтобы спешно нажать кнопку сброса после первого же длинного гудка. Никто не отвечал, и Алиса отправила sms: «Eto zvonit Alisa». Она едва успела передохнуть и собралась было перенабрать помер, как Кирш перезвонила сама;

— Привет, Алис, чего хотела?

Кирш говорила мягко, и Алиса осмелела:

— Узнать, как у тебя дела.

— Нормально. Но это не совсем телефонный разговор. — Вслушиваясь в голос Алисы, Кирш не улавливала прежних металлических ноток, а потому продолжила; — Ты, говорят, в Москву приезжала, в «Перчатке» была…