Алексей Егоренков - Земля точка небо Страница 56

— Дядя, дай на хлеб, — потребовал тот.

— Нет денег, — хмуро ответил Максим.

— Тогда давай еду, — паренек вытянул руку, норовя схватить тяжелый булькающий пакет.

— Это не еда. Макс отошел к бетонной урне и сбросил неприятный груз. Парень тут же нырнул следом, зарывшись в мусор по локти. Максим резко отвернулся и закурил, но спустя миг вышвырнул начатую сигарету, которую немедленно подобрали. «Санитары леса», — подумал он. Ни вкуса, ни обоняния. И курить не тянет. Возможно, так даже лучше.

18 мая 2005 года

«Виолончель», — сообразила Лиза, еще не проснувшись. Ребристый тягучий рев прорвался в ее грезы, оставив воображаемый привкус меди во рту. Звук ширился и рос, и Лиза открыла глаза, не в силах удержать обмелевшие грезы. На высоком потолке раскинулась люстра — чугунное страшилище, увешанное гроздьями матовых шаров. Лиза перевернулась на бок.

Упругая кровать, покрытая бархатом, спросонья показалась ей бесконечной — ползешь и ползешь, а края всё нет. Зато у Лизы было время, чтобы вспомнить место. Дорогие апартаменты в одном из этих кирпичных небоскребов на охраняемой территории, за полосатым шлагбаумом и стриженной изгородью. Швейцар у входа. Повсюду геометрический порядок. Не столько жилье, сколько дорогой аксессуар. Лиза спрыгнула на пол и оглянулась в поисках одежды, но ее не было. На Лизе осталось только нижнее белье, к тому же — не первой свежести. Ее джинсы, свитер, даже чулки — всё исчезло. Она протиснулась мимо широкой кровати. Стену напротив целиком занимал встроенный шкаф. За его тяжелой дверью обнаружилась целая выставка платьев — на вид дорогущих, хоть и чересчур парадных, как на последний ужин. Лиза выбрала самое неброское (всё равно тысячи две зеленых) и надела его, вдохнув роскошную шелковую свежесть. В дверце шкафа нашлось и зеркало, но краситься было нечем, да и незачем, решила Лиза. Умыться только — и сойдет. Решив найти ванную где-нибудь по дороге, Лиза прикрыла за собой дверь и ступила босиком на мягкий ковёр. Ноги до сих пор гудели после автобуса. Музыка струилась ей навстречу. Лиза пошла на звук, спустилась по мраморной винтовой лестнице и вышла прямо к хозяйке. Бергалиева сидела в кресле посреди широкой гостиной. Второе кресло, пустое, стояло напротив, отделенное низким полированным столиком. «Мебельный стенд», — подумала Лиза. Директриса вытянула руку и щелкнула ногтями по кожаному сиденью.

— Присаживайся. Ухватившись за спинку двумя руками, Лиза сдвинула тяжелое кресло и уселась. Сиденье было удобным, но каким-то нарочито упругим, будто ортопедический снаряд.

— Хорошо выспалась? «Странно всё это», — подумала Лиза. Начиная с прибытия. Она ждала, что возле автобуса их встретит разгневанная толпа с гнилыми помидорами, но площадь была пуста. Когда они с Максом вышли из здания вокзала, а через дорогу стоял огромный белый джип, из которого вышла Бергалиева, то Лиза решила: вот сейчас — точно начнутся помидоры или того хуже. Но директриса повела себя уж вовсе непредсказуемо.

— Ты, — сказала она Максиму. — Лови машину, вези домой багаж. А тебя я забираю к себе.

— Зачем? — спросила Лиза, хотя Макс не был против и сразу побрел искать такси.

— Тебе надо выспаться, — ответила директриса. — Отдохнешь с дороги, придешь в себя, тогда поговорим. И вот, они сидели у нее. Лиза выспалась, отдохнула и теперь ждала чего угодно. Кроме новых проявлений заботы.

— Любишь музыку? Классическую? — спросила Бергалиева, указав пультом на колонки позади. Каждая напоминала два огромных внимательных зрачка.

— Я вообще больше росла на джазовой… — промямлила Лиза.

— У меня и такая есть, — директриса нажала кнопку, переключив колонки на Эллингтона. Они посидели молча, слушая музыку. Лиза гадала, можно ли как-то намекнуть, что она с детства ненавидит джаз. Выходило, что уже нельзя, момент упущен. Ладно, хорошо хоть не «К Элизе».

— Не знаю, где мои вещи, — сказала Лиза, кивнув на платье.

— В мусоропроводе, — ответила Бергалиева. — Это моей дочери. Она учится в… Директриса небрежно произнесла несколько букв, которые, видимо, должны были значить что-то престижное, но Лиза не разбиралась в московских вузах, и гордое название оказалось потрачено впустую. Как и роскошь апартаментов. Как и музыкальное сопровождение. Лиза всё равно была начеку. Скорее закончить прелюдию.

— Зачем вы меня пригласили? — спросила она. Вообще-то, Элиза говорила «ты» всем и каждому, включая директоров, но пока Лиза решила оставаться собой. Тем более, кто знает — возможно, Бергалиева позвала ее не только от своего имени.

— Зачем? — директриса поднялась из кресла и прошла к барной стойке. — Потому что мы — девочки. Мы должны держаться вместе. Бергалиева распахнула шкаф над мойкой. Весь кухонный уголок, да и остальной интерьер, выглядел так, будто попал сюда прямо из мебельного. Лиза невольно ждала, что в шкафчике окажется пусто, не считая пакетика запчастей и мятого техпаспорта, но за дверцей виднелась батарея стекла и зеленых бутылок.

— Будешь вино?

— А? Нет, спасибо, желудок, — Лиза коснулась живота и поморщилась. У нее до сих пор не было аппетита.

— Итак, — Бергалиева вернулась и села в кресло, полируя в руке бокал красной жидкости. «До сих пор старается меня впечатлить», — отметила Лиза и чуть не хихикнула. Лиза не очень разбиралась в культуре вин и вечно путала, как правильно пьют белое или красное.

Но знала точно: ни то, ни другое не полагается хлебать как чай, держа бокал за ободок и вытянув до отказа мизинец. Ей бы с Максом померяться. Лиза снова едва удержалась от смеха.

— Итак, — повторила директриса, причмокнув тонкими губами. — Зачем вызвала. Теперь у тебя, сама понимаешь, будет другое шоу.

— Другое? В смысле, другое? А ничего, что я трахаюсь с двумя мужиками? Этот вопрос мы оставим на потом? «Заткнись, Элиза».

— Я говорю о звездах, — объяснила Бергалиева. — Не гости из народа, а эстрада, ведущие, кто там еще? КВН… и черт и дьявол. Дальше, без «небес», только страхи. И без эфира. Мы обе уже видим, что с эфиром ты не справляешься, права я?

— Почему не справляюсь?

— Я говорю о сексе, — директриса не слушала. — Нужен будет от тебя новый имидж. Какие-то сапоги, здесь кожа, там кожа, что-то более жесткое. Ты поняла? Агрессивное, открытое, смелое. Чтоб ты была как… чтоб тебя боялись. Да?

— Мода Святой инквизиции, — Лиза косо ухмыльнулась.

— Инквизиции? Нет. Я думала скорее насчет вампиров. Скоро опять будут популярными. После нашего шоу — гарантирую. Бергалиева нагнулась через низкий дубовый столик, пихнула Лизу в коленку и засмеялась. Лиза наблюдала это явление в первый раз. «Не так уж плохо», — решила она. По крайней мере, зубы у директрисы были красивые — белые и ровные, прямиком из рекламы. Лиза даже робко улыбнулась в ответ.

— Так, и самое главное, — сказала Бергалиева, проглотив остаток вина. «И самое главное», — мысленно повторила Лиза и нахмурилась.

— Что бы ты ни делала — не слушай Члеянца. Что бы он тебе ни предлагал. Не слушай и не ведись. Я могу здесь на тебя рассчитывать? Она ждала чего угодно, кроме этого. От растерянности Лиза даже покачала ногой в такт музыке.

— А… — замялась она. — А что он такого может мне предложить? Просто чтоб я знала.

— Скорее всего, то же самое, — директриса размашисто поставила бокал на столик. — То же, что и я.

— Но тогда… — Лиза смутилась окончательно. Эта квартира, этот дурацкий надоедливый джаз — всё сбивало ее с толку и мешало думать.

— Тогда… ладно, хорошо. Пожалуйста.

— Кроме твоего водителя, я к тебе приставлю двух баб. Из охраны. Да, я хотела мужиков, но их будут путать с этими твоими двумя.

— «Эти» — не мои. У меня с ними ничего подобного нет, это просто…

— Плевать! Плевать, — Бергалиева мелко помахала рукой. — Твои, не твои, мне нет дела. Я хочу убедиться, чтобы ты понимала: мы имеем дело с очень, повторяю, очень рискованным материалом. Из него можно получить большие деньги, а можно — большие проблемы. Я всё сказала, а ты — выбирай сама.

— Проблемы? — Лиза поерзала на ребристом сиденье. — Значит, всё-таки, будет толпа с помидорами? «И охрана», — подумала она. Да, видно, радоваться пока нечему.

— Какая толпа? Какие помидоры? — теперь удивилась Бергалиева. — Что будет — я тебе скажу. Будут журналисты. Берегись журналистов. Мы не готовы продаться так дешево. Если кто-то лезет с вопросами — девочки его успокоят. Кстати, Члеянцу тоже передам, а то вечно пытается всё пересрать, а, между прочим! Видела ты этот последний… Они проговорили до самого вечера, теперь уже ни о чем. Директриса расспрашивала про Европу, хвасталась отдыхом, хвасталась дочкой, хвасталась большими идеями «44-го». Она вела себя как обычный начальник, принимающий в гостях обычного подчиненного. Лишь у порога, когда Лиза обулась и повернула ручку двери, Бергалиева сказала за спиной: