Татьяна Осташкова - ВСПОМИНАЯ ДЕТСТВО ПО ОБОДРАННЫМ КОЛЕНКАМ Страница 6

Совсем маленьким ребенком я, как огня, боялась машин. Чуть постарше я их тоже боялась, особенно грузовых. Мне казалось, что именно грузовые машины представляют именно для меня особую опасность. Почему-то водители грузовых машин должны были питать огромное желание меня украсть и увезти в голубую даль вопреки здравому смыслу и моему сопротивлению. От легковых же я ожидала возможности попадания под них. Опять же, воспитывая волю, я при переходе через дорогу дожидалась, когда машина подъедет поближе, и тогда перебегала. Если бы я увидела, что такое проделывает моя дочь…, лучше не представлять.

Чего я еще боялась? Боялась, что мама умрет. Не знаю, с чего в моей голове копошились такие мысли, но после того, как мне это приснилось, боялась этого постоянно. Не дай Бог мне увидеть скорую помощь в нашем районе, или пожарную машину, или милицейскую, я неслась домой, как оголтелая, убеждалась, что не к нам, и шла гулять дальше.

Эпилог

Я сейчас пишу это, а у меня изо рта торчит белая палочка от Чупа-Чупса. Моя коллега по работе, девушка на пять лет меня младше, подкалывает, тридцать лет – ума нет! Но мне хочется верить, что это у меня не от недостатка ума. А от того, что я верю, детство – самая настоящая, самая искренняя жизнь! Именно взрослея, люди начинают «играть» друг с другом, обманывать, не доверять, искать друг от друга выгоду. Самое трудное и неприятное – это изображать из себя взрослого, особенно, когда этого совсем не хочется!

Кстати, один шрам на ноге появился у меня уже в достаточно солидном возрасте, в двадцать лет. Я, мой отец и компания бортпроводников ночью распивали вино на берегу Чёрного моря. Пустые бутылки сложили в пакет. Пакет порвался снизу, из дыры одна бутылка вылетела, разбилась о камни, и осколок, отскочив, распорол мне ногу над коленом. И в чём смысл взросления?! В способе получения шрамов?

А самый мой любимый находится внизу живота. Через него путём кесарева сечения достали мою дочь! (2) Видимо, всё-таки в этом!

(1) Как я прыгала с парашютом

К моменту, когда я, наконец, решилась, эта идея жила в моей голове уже несколько лет. Сначала мне не разрешал отец-летчик: «Вот выйдешь замуж, пусть муж разрешает!». Потом муж тоже просил не травмировать его психику и «пожалуйста, не прыгать». Но вот у меня появилась возможность исполненить давнюю мечту. Я давно заметила, что в жизни все происходит, как надо. Мне позвонила подруга и сказала, что парень с ее работы набирает на курсы парашютного спорта. Месяц обучения, три прыжка и присвоение третьего разряда. Я побежала, записалась и вскоре начала посещать занятия. Две недели нам читали теорию, от устройства парашюта до правил поведения с момента, когда он уже у тебя за спиной. Еще две недели мы учились укладывать парашют и тренировались в подвесной системе, после чего сдали экзамен.

И, наконец, мы поехали в соседний населенный пункт, где располагалась спортивная авиабаза. Было третье марта, я подумала и сказала вслух, что, если разобьюсь, то похоронят как раз в день рождения, за что отхватила подзатыльник от инструктора. Когда мы прибыли, меня била мелкая дрожь, дыхание спирало, а сердце колотилось так, что я его слышала. Нас зарегистрировали и разместили в гостинице базы, нам предстояло провести здесь ночь. По плану, в день приезда мы должны были прыгнуть один раз, и еще два прыжка – на следующий день. Причем парашюты нам полагалось укладывать себе на завтрашний день самим! Но природа распорядилась по-своему, выдав нам снегопад, которого никто не ждал, и , соответственно, нелетную погоду. Я ощутила такое облегчение и неземную радость, что готова была укладывать парашюты хоть всю ночь, но никто не прыгал, так что делать было нечего. Мы провели на базе весь день и у нас было время ознакомиться с ней более подробно. На территории стояли списанные самолеты, тренажеры, городки. Мы фотографировались на фоне памятников самолетостроения, прыгали с тумбы в сугроб, тренируясь, вымочили одежду и обувь и засели в гостинице. Вечером, засыпая, я втайне надеялась, что завтра нам тоже не удастся прыгнуть, лежала и просила у неба плохой погоды.

Проснувшись, мой мозг впал в отчаянье, потому что глаза увидели в окно чистейшее небо и солнце. Ну все! Через некоторое время вошел инструктор и сказал, что обычно новичкам больше одного прыжка в первый день делать не разрешают, но нам, в качестве исключения, разрешили сделать все три! О, Боже!

Мы пришли в зал, где с потолка свисали подвесные системы, все по очереди должны были пройти предполетную проверку.

- Если вы вошли в самолет, обратно вы на нем не прилетите, прыгнут все. Бывает у нас так, что уже поднимается человек в самолет, разворачивается и уходит. Или перед прыжком начинают ныть, отказываться, плачут. Сами не прыгните, придется выбрасывать! Все, идите надевайте парашюты, самолет уже ждет. И запомните, если парашют уже на вас, из зала никуда нельзя выходить.

- А если в туалет?

- Раньше надо думать, переводите в кровь!

Мы все побежали в туалет, потом нам помогли надеть парашюты и шлемы, и мы шеренгой по двое пошли на аэродром. Я вся сжалась в комок, но старалась не выдать своего дикого страха, болтала и улыбалась.

Мы вошли в самолет, сели на лавки по обе стороны салона по весовой категории от тяжелых к легким, наши парашюты прицепили к натянутым тросам и самолет взлетел. Когда он набрал нужную высоту, инструктор выбросил «пристрел», который лег на снег красным крестом.

- Иван, давай ты первый, выбросим тебя на «мясо».

По бледному лицу Ивана не трудно было диагностировать его состояние. Он прыгнул.

- Теперь ты, - указал он, я не смотрела на кого.

Я сидела предпоследней, за мной мальчик 14 лет Глеб. Мы решили, что он легче меня. Когда пришла моя очередь, я как в трансе подошла к открытой двери, решив для себя, что позориться не собираюсь, выпрыгну сама и молча.

- Пошла.

Я все таки крикнула «нет», ударившись при этом головой, и нырнула в бездну с закрытыми глазами. Сто двадцать один – сто двадцать два – сто двадцать три – кольцо! Сто двадцать четыре – сто двадцать пять – сто двадцать шесть – купол! Купол раскрылся, дернув меня к верху, и падение резко замедлилось. Я выдернула чеку, чтобы не раскрылась запаска, и огляделась по сторонам. После скоростного свободного падения мне показалось, что я зависла в воздухе. Парализованный страхом мозг отказывался функционировать, и мысль меня посетила уникальная по своей глупости: «Я зависла! Боже мой! Как они будут меня отсюда снимать?! Так, стоп, я же тяжелее воздуха (просыпался мой мозг), значит, когда-нибудь я упаду!» Успокоившись на этом, я посмотрела наверх, откуда на меня летел Глеб, он все таки оказался тяжелее и довольно быстро меня догонял.

- Глеб! – заорала я, - Глеб!

Он, наконец, меня увидел и понял, что происходит. Жестами мы договорились, кто в какую сторону уходит и стали изо всех сил тянуть за стропы, нам удалось миновать столкновения. Земля уже приближалась, надо было приготовиться к приземлению. Я согнула ноги, как нас учили и через несколько секунд они коснулись снега. Парашют упал впереди меня, но я, вместо того, чтобы потянуть за нижние стропы и притянуть его к себе, замешкалась. Драгоценные секунды были потеряны, ветер надул купол, и меня понесло по насту к лесу. Я схватилась за стропы мертвой хваткой, и у меня промелькнула как всегда гениальная мысль: « Сейчас все увидят, что меня, как дуру, несет в лес!». Но ко мне уже бежал Иван, который погасил купол, помог мне свернуть парашют и побежал помогать остальным.

Я сгребла в охапку этот огромный кусок ткани, который только что счастливо доставил меня на землю, и с пустой головой пошла обратно на базу, пробираясь через метровые сугробы. Такого дикого животного всепоглощающего страха я не испытывала никогда в жизни, я не знала раньше, что значат слова «обуял ужас», теперь знаю. Но этот страх оказал на меня очищающее действие, в одно мгновенье произошла переоценка ценностей, в голове была светлая солнечная пустота. Я пришла на базу, где уже были некоторые ребята и инструктора.

- Ну как?

- Такая благословенная пустота внутри!

Все ухмыльнулись.

- Еще прыгать будешь?

- Да.

И когда все вернулись, мы пошли снова надевать парашюты.

(2) Даша

Я проснулась в 2 часа ночи от того, что из меня лилась прозрачная жидкость. Моя подруга, которая родила на 8 месяцев раньше, рассказывала, что у нее так вышла пробка. Я встала и потопала в ванную, прихватив телефон. Стоя в ванне, голая, наблюдая, как из меня бурным потоком течет, я набрала «Скорую». - Алло, здравствуйте. Знаете, у меня беременность 38 недель, и из меня течет прозрачная жидкость. - Говорите адрес. - Думаете, уже пора? - Конечно, пора! Девушка, адрес! - Вы знаете, мы, наверно, сами доедем, спасибо. - Вы уверены? Как Вы себя чувствуете? - Все хорошо, мы сами. Давайте, если что, я вам позвоню? - Хорошо, до свидания. Я взяла полотенце и пошла будить мужа. - Что такое? - Вставай, поехали, - спокойно и почти весело сказала я. - Уже? - Ага, - одной рукой я держала полотенце так, чтобы не залить водами соседей снизу, а другой выставляла давным-давно собранные в роддом пакеты. Муж встал, пошел умыться, вернулся и говорит: - Ну-ка вытяни руки вперед. - Зачем? - Хочу посмотреть, трясутся или нет. - Не трясутся, чего им трястись!