Масахико Симада - Хозяин кометы Страница 61

Каждое слово из сказанного главарем, было понятно, но что стояло за этими «связями», «сотрудничеством», оставалось загадкой.

– А что именно нужно понять нам с братом? – спросил Каору как можно вежливее, чтобы не оскорбить главаря.

– В твоем брате течет развратная кровь. Требуется проучить его, чтобы он понял, как дорого обходится разврат. Превратил, понимаешь, в урода девицу, которая обещала быть хорошей актрисой. За это надо платить.

– Заплачу я. Митиё тоже возражать не будет.

– Что ты сказал?

Кажется, он рассердил главаря, и тот немедленно перешел к угрозам. Отступать было некуда.

– Я считаю, что ей нужно выплатить деньги в качестве извинения. Но почему вы, господин Ханада, взяли на себя контроль за ситуацией? Мне кажется, это проблема одной только Митиё.

– А ты вроде посмелее, чем твой братец. Но какого черта ты суешься не в свое дело, явившись сюда? По просьбе агентства Митиё теперь я ее опекун. А ты чего тут шныряешь, вынюхиваешь? Вали-ка домой и поспрошай у своего отца: что бывает с теми, кто делает из Киёмасы Ханады идиота? Дело-то не такое простое, как ты себе вообразил.

– Скажите, пожалуйста, что мне нужно делать?

Стоявший за спиной главаря молодой парень схватил Каору за волосы и повалил на пол. Как перевернутая черепаха, Каору инстинктивно сжался в комок и, открыв глаза, стал ждать следующего удара. У самого своего лица он увидел несколько ног, готовых его пнуть. Каору схватил одну и изо всех сил вцепился в нее зубами.

Главарь заорал:

– Прекратить! – и в одно мгновение в комнате опять наступила тишина, прерываемая сопением.

– Чего лыбишься? – Главарь посмотрел на Каору остановившимся взором: ему показалось, что тот смеется. Во всяком случае, он догадался, что Каору по какой-то особой причине не боится якудза.

– Я могу много чего порассказать о грязных делишках «Токива Сёдзи». До сих пор я помогал их замазывать, но мне ничего не стоит в любой момент переметнуться на правую сторону. Скандал с Мамору – это только верхушка айсберга ужасных злодеяний.

– Каких таких злодеяний? Если вы собираетесь бороться со злом, пожалуйста, расскажите мне об этом.

– Ты все еще упираешься, шмакодявка? Тебе памперс не пора ли сменить? Спроси у папаши своего, сколько взяток раздала «Токива Сёдзи» политикам и бюрократам. Вряд ли он забыл, сколько денег они заплатили под предлогом выделения средств на выборы или оплаты консультантов, когда закупали большую партию пассажирских самолетов в Америке, или когда купили картину Пикассо у мафии, или когда скупали земли у старых аристократов, или когда строили гостиницу. Раскинь-ка мозгами, благодаря кому собрания акционеров проходили без сучка и без задоринки? А когда по доносу сотрудника компании могло открыться, что «Токива Сёдзи» занималась незаконным экспортом в СССР высокоточного оборудования, кто заставил молчать этого идиота и местного прокурора, как ты думаешь? Только мы и укрепляем доверие к «Токива Сёдзи».

Наверное, Сигэру Токива собирался когда-нибудь раскрыть Мамору теневые стороны управления компанией, но случилось так, что Каору узнал об этом раньше старшего брата и оказался в странном положении. Перед Каору стоял главарь группировки Ханада, для которого источником дохода служила нерасторжимая связь с домом Токива. От того, как поведет себя сейчас Каору, зависело, осуществит ли свои угрозы Киёмаса Ханада. Если только мольбы о прощении окажутся действенными, то останется договориться взрослым мужчинам, Ханаде за его молчание опять заплатят какую-то сумму, и нерасторжимая связь будет проверена на прочность. Ему же, Каору, с самого начала здесь нечего было делать.

– Вы имеете в виду, что мне лучше хранить молчание?

– Точно. Ты же павлин. Не крикнешь – не пристрелят.

И тут Каору догадался, что коль скоро Киёмаса Ханада связан одной веревочкой с «Токива Сёдзи», его угрозы не возымеют действия. Если Ханада примется разоблачать злодеяния Токива, его группировку обвинят в тех же преступлениях. Ханада издевался над «Токива Сёдзи», понимая, что компания не готова разрубить эту связь. Интересно, сильно бы растерялся Мамору, окажись он здесь? Скорее всего, он действовал бы по указке Киёмасы Ханады, ведь для Мамору раны Токива – собственная боль, потери Токива – собственный ущерб. Но в теле Каору не текла кровь Токива. Кризисная ситуация у Токива по сути не имела к нему никакого, даже малейшего отношения. Ханада угрожал Токива, а не ему, Каору.

– Хорошо. Я передам папе и брату то, что вы сказали, господин Ханада. Я правильно вас понял?

– Больше от тебя ничего не требуется.

Каору встал, отодвинул сопящих парней, сделал два шага к выходу, поклонился главарю и сказал:

– Всего доброго. В следующий раз я приду с Ку-моториямой. Я не хочу, чтобы меня избивали из-за Токива, надеюсь, Кумоторияма постоит за меня.

При упоминании имени Кумоториямы лицо главаря просветлело, будто с него сошла тень. Каору схватился за ручку двери, изготовившись бежать в любую секунду, и сказал, чтобы оставаться верным себе до конца:

– Я в ином положении, чем отец и брат. Я не имею отношения к нерасторжимой связи дома Токива с группировкой Ханады. Что бы ни случилось с «Токива Сёдзи», меня это не касается.

Глаза главаря стали треугольными. Каору, понимая, что ему нельзя оставаться здесь ни секунды, проскользнул в дверь и побежал что есть мочи.

12.5

Требование от Киёмасы Ханады о встрече с Сигэру Токива пришло без малейшего промедления. Последние пять лет дела в «Токива Сёдзи» шли успешно, стоимость акций была стабильной, вмешательства группировки Ханады не требовалось, и Сигэру думал, что их отношения прекратятся сами собой. Но думать так было легкомысленно с его стороны. Группировка Ханады ждала благоприятного момента, чтобы возобновить отношения.

Сигэру позвал Мамору и Каору и заставил их рассказать, что происходит. Не дослушав всю историю до конца, Сигэру схватился за голову и застонал.

– Хоть и говорят, что посеешь, то и пожнешь, но что мне теперь с этим делать?

По крайней мере, вмешательство группировки Ханады в свадьбу Мамору нужно было предотвратить любыми средствами. Каору не знал, что уже велись переговоры о помолвке Мамору с дочерью директора банка Мияко, который являлся главным банком-партнером «Токива Сёдзи». Проблема состояла в том, чтобы не просто уладить отношения с Митиё, но и навсегда их похоронить, иначе существовала опасность расторжения помолвки. Даже если Каору удалось бы уговорить Митиё отказаться от Мамору, то как заставить молчать Ханаду, выглядывавшего из-за ее огромной груди? К молчанию Ханады прилагался прайс-лист с непомерными расценками.

Группировка Ханады была помехой для инсценировки медового месяца «Токива Сёдзи» и банка Мияко. Сигэру хотел установить важные для Мамору связи с банком, который составлял основу управления компании, и укрепить положение наследника. От связей с мафиозной группировкой, возникших в эпоху Кюсаку Токива, нужно было отказаться, что и делал Сигэру, вежливо отдаляясь от Киёмасы Ханады.

Некоторое время после войны и якудза, и торговые компании оказались на одних и тех же развалинах. И те и другие испытывали досаду от поражения и от необходимости подчиняться оккупационным войскам, и те и другие втихую повторяли устаревшую брань: «Вонючие америкашки и англичане!» Кюсаку нужна была помощь якудза, чтобы выжить после распада финансовой олигархии, в период проведения аграрной реформы. Чтобы возродить компанию «Токива Сёдзи», которая разделилась на девятнадцать торговых компаний и девятнадцать раз переживала кризис управления, Кюсаку и группировка Ханады, объединившись, собрали информацию о спросе на товары для оккупационных войск, укрепили связи между всеми торговыми компаниями и американскими военными базами и нашли каналы, по которым товары, предназначенные для оккупационных войск, уводились налево. Манипулируя спросом и предложением оккупационных войск, Кюсаку Токива пытался собрать воедино акции и капитал своих разрозненных компаний. При Макартуре компания «Токива Сёдзи» оказалась раздробленной, но когда попыталась возродиться и войти в мир финансовой олигархии, ей понадобились связи с оккупационными войсками, которые служили бы ей мощной поддержкой. В то время как «Токива Сёдзи» расправлялась с торговыми точками, не входящими в ее сеть, группировка Ханады действовала столь активно, что ее можно было назвать личной армией «Токива Сёдзи».

Кроме того, «Токива Сёдзи» занималась скупкой земель, перешедших в руки крестьян-арендаторов в результате аграрной реформы. В преддверии послевоенного спроса на жилье, а также в связи с высвобождением сельскохозяйственных земель в окрестностях столицы развернулась жестокая конкуренция в сфере куплипродажи. И здесь группировка Ханады внесла свой вклад – скупала землю, порой с применением силы, добросовестно выполняя поручения Кюсаку Токивы.