Масахико Симада - Хозяин кометы Страница 62

Сигэру Токива помнил, как предыдущий глава группировки рассказывал ему о медовом месяце финансовой олигархии и якудза во времена пожарищ и черного рынка. Но пожарища и черный рынок исчезли за кварталами небоскребов, и, по мере того как бизнес становился все более цивилизованным, он отходил от тех организаций, которые преуспевали и пользовались уважением в мире, основанном на беззаконии. Еще при жизни Кюсаку Сигэру Токива понял, что он окончательно порвет с группировкой Ханады.

Даже если бы Киёмаса Ханада настаивал на возобновлении отношений, Сигэру намерен был решительно отказать ему. Но теперь якудза могли не только сорвать брак Мамору, но и до предела осложнить ситуацию: обедневшие бандиты с отчаянностью самоубийц раскрыли бы все подробности прошлого «Токива Сёдзи». С другой стороны, деньги за молчание возобновили бы их нерасторжимую связь. В довершение всего Киёмаса Ханада был ужасно раздражен поведением Каору, из-за чего сумма, которая могла бы заставить банду Ханады молчать, возросла на двадцать процентов. И о чем только думал Каору, задевая гордость главаря?

Ломая голову над планом действий, Сигэру сначала обратился за советом к Мамору. Тот злился на недостойное поведение группировки Ханады, при этом не выказывая никаких признаков раскаяния по поводу собственного поведения.

– Надо прикончить Киёмасу Ханаду, – сказал он.

– У тебя такие же бандитские замашки, как и у него, – только и мог со вздохом ответить пораженный Сигэру. Не ожидая ничего хорошего, Сигэру все же спросил, каково мнение Каору на этот счет.

– Надо, чтобы группировка Ханады стала дочерней компанией «Токива Сёдзи».

И откуда у него взялась такая идея? От удивления Сигэру потерял дар речи и рассмеялся. Но, подумав немного, пришел к выводу, что эта мера куда более здравая, чем убийство Киёмасы.

– Ну-ка, расскажи поподробнее, – попросил Сигэру.

– Я подумал, – продолжил свою мысль Каору, – что ведь жизнь у якудза непростая. Офис у них в Кабуки-тё грязный, в подчинении народу мало. Так что если попросить Киёмасу, не задевая его гордость, он запросто разгонит группировку и создаст хоть дочернюю компанию, хоть что угодно. Пусть это будет кабаре, или хостесс-клуб, или центр с игральными автоматами. И если мы станем инвестировать в его бизнес, то формально связь «Токива Сёдзи» с группировкой Ханады прервется. Если же у них ничего не получится, можно будет отделаться от них. Кстати, в их ночном клубе Мамору сможет сколько угодно развлекаться с гигантскими грудями. И они сохранят все в тайне.

– Неужели ты думаешь, что якудза так легко можно уломать?

Разумеется, Мамору, который сам ничего не сделал и которого, кроме огромной груди Митиё, ничего не интересовало, даже и помыслить не мог, что уговоры якудза – это его задача.

– Я попробую поговорить с ними. Если действовать по закону; Киёмаса не откажется. Мамору, ты тоже пойдешь со мной извиняться.

– Каору, когда все уладится, верни мне Митиё.

Услышав это, Сигэру в гневе раздул ноздри и отхлестал по щекам Мамору, который, не чувствуя никакого раскаяния, продолжал приударять за огромными сиськами.

– До каких пор ты будешь строить из себя инфантильного идиота!

У Мамору из носа пошла кровь, он посмотрел снизу вверх на суровое лицо отца и вышел из комнаты. Сигэру взглянул на оставшегося в комнате Каору и проворчал:

– Не понимаю я тебя. Выглядишь этаким «ботаником», начитавшимся всевозможных книжек, и неожиданно совершаешь безрассудства. Как тебе в голову пришло одному отправиться к Киёмасе?

– Брат сказал мне: иди.

– Я не об этом тебя спрашиваю. То, что ты сделал, выходит за рамки всякой логики. Твой поступок привел к наихудшему развитию событий. Знаешь, что сказал Киёмаса? «Если будешь вытирать об меня ноги, твои сынки понюхают запах крови». И еще: «Проучи Каору как следует». Если я этого не сделаю, Киёмаса займется твоим воспитанием сам. Что такого ты ему сказал?

– Я сказал ему «Не лезь в чужие проблемы». И еще: «Мне все равно, что станет с «Токива Сёдзи».

– Совсем ничего не понимаю.

– Наверное, Киёмаса воспринял это так: «Пусть бы группировка Ханады и «Токива Сёдзи» совершили двойное самоубийство, мне все равно». Впрочем, я на самом деле хотел так сказать.

– Чтобы раздразнить якудза?

– Иначе они окончательно обнаглели бы. Раз в их привычках цепляться к слабостям Токива, почему я не могу воспользоваться их слабостью?

– Получается, ты ничью сторону не держишь.

– Правильно. Иначе Киёмаса полностью прогнул бы меня.

– Ты все больше и больше подвергаешь себя опасности. Тебе что, жизнь недорога?

– Когда-нибудь и так умру. Вероятность человеческой смерти – сто процентов.

На самом же деле, находясь под шквалом угроз в офисе группировки Ханады, Каору думал совершенно о других вещах: «Если бы меня ранили так серьезно, что я был бы при смерти, Фудзико, возможно, вернулась бы ко мне».

Впрочем, Каору не грозило серьезное ранение. У него не было оснований на это надеяться. Скорее, он молился об этом. С трудом мирясь с долгим отсутствием Фудзико, он все же верил: где бы она ни находилась, она обязательно приедет и раскроет ему свои подлинные чувства, если узнает, что он на грани жизни и смерти. Точно такие же мысли вызывали у Каору его покойные мать и отец. Они приходили в его сны между ночью и утром и постоянно оберегали его. Во сне не отличишь мертвых от живых. Единственным живым человеком, к которому Каору возносил свои молитвы, была Фудзико.

Если бы вознаграждением за ту опасность, которой себя подвергал Каору, была встреча с Фудзико, страх совсем покинул бы его. Пока Каору верил в Фудзико, он мог оставаться храбрецом, даже выйдя за пределы сна.

Может быть, Каору и хотел умереть. Он стал находить некое удовольствие в опасности, которой подвергал себя, играя со смертью. Погрузиться в опасную ситуацию и в полном спокойствии оглядеться вокруг. Взгляд различает даже движение воздуха, уши открыты для всевозможных звуков. Время растягивается, становится вязким, разнообразные предметы движутся мягко и плавно. И когда высыхает холодный пот, ты освобождаешься от того, что до сих пор было источником твоего страха, и тебе становится легко. Каору, наверное, с детских лет неосознанно играл с такого рода ощущениями и получал удовольствие. Приблизиться к смерти означало, что покойная мать окажется рядом с ним. А теперь источником подобного удовольствия стала Фудзико. Бросая вызов Киёмасе, он думал о Фудзико, преобразуя нависшую над ним опасность в удовольствие. О Токива в это мгновение он даже и не вспоминал.

– Ты что, ненавидишь семью Токива? – спросил Сигэру, будто угадал, что творится в душе у Каору.

– Я благодарен Токива. Именно поэтому я, как мне кажется, придумал хороший способ решения проблемы. Я сделал что-то не так?

– Нет, все правильно. Если бы Мамору пошел на встречу с Киёмасой, он бы попался на его удочку. Теперь мой черед. Но имей в виду, среди членов группировки Ханады могут быть такие, кто захочет поквитаться с тобой. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, но ты никогда больше не бросайся на амбразуру.

– А проучить меня? Вам же нужно меня наказать, чтобы это убедило Киёмасу.

– Ты говоришь об этом так, будто тебя это не касается. И какое наказание тебе придумать?

Сигэру хотел поощрить Каору, назвав это наказанием. Чтобы утихомирить гнев Киёмасы, достаточно было каких-то видимых мер. Но Каору выпалил нечто совершенно неожиданное:

– Выгоните меня из дома.

– Формально я так и сделаю.

– Нет, не только формально. Выгоните меня на самом деле.

– Что ты несешь? В этом нет необходимости. Или тебе самому этого хочется? Неужели ты готов порвать связь отца с сыном?

Каору молчал. Молчание означало утвердительный ответ.

– Тебе же некуда будет податься. Куда ты хочешь? Уехать за границу, пока все не утихнет? Может, поучишься в университете в Америке? Хорошо, так и сделаем. Как будто бы я выгнал тебя. Для того только, чтобы надавать тебе по морде, бандюки за тобой в Америку не поедут.

Каору немного подумал и сказал без обиняков, будто принял решение:

– Спасибо. Я так и сделаю.

12.6

Киёмаса Ханада стоял напротив Сигэру Токива, скрестив руки на груди, и рычал. Только что Сигэру посвятил его в свой план создания акционерной компании под названием «Корпорация Киёмаса». Главарь группировки становился директором компании, бандиты – ее сотрудниками, боевые подвиги превращались в маркетинговые успехи, вводилась систематическая выплата зарплаты. «Токива Сёдзи» предоставляла «Корпорации Киёмаса» уставной капитал и забирала пятьдесят процентов акций. Основная сфера деятельности корпорации состояла в торговле недвижимостью и содержании питейных заведений и клубов. Корпорация существовала на самоокупаемости.

Киёмаса сказал:

– Отродясь не слыхивал, чтобы якудза сливалась с торговой компанией.