Стивен Лезер - Личная танцовщица Страница 63

Он похож на гребаную рыбу, играющую с рыбаком. Я держу пари, рыба думает, что она побеждает в игре, поскольку оно побеждает в воде. Рыба вероятно думает: «Помотрите, я поймала лодку». Да, за минуту до смерти гребаная рыба вероятно думает, что она выигрывает игру. Пит только не может увидеть этого, но он заглотил приманку. Грустный ёбарь.

Я лежал на диване, смотря телевизор, когда вошел красный и злой Брюс.

— Я заебался с тобой, — сказал он.

Я был потрясен, потому что он наиболее спокойный из парней.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я.

— Джой мертва.

Я похолодел. Как будто моя кровь превратилась в лед. Время остановилось. Похоже, прошла целая вечность, прежде чем я смог говорить.

— Нет ошибки?

Лицо Брюса был красным, а глаза злыми.

— Она повесилась. Я сыт тобой по горло, ты слишком долго играл с этой девочкой.

— Почему ты думаешь, что она мертва? — Я был ошеломлен. Я не мог подумать, что Джой убьет себя. Это было невозможно. Невероятно.

— Тукката звонила в тот день, когда ты был у нее. Ты ублюдок, Пит. Она никогда не делала тебе вреда.

— И Тукката сказала, что Джой мертва?

— Она сказала, что Сунан звонила ей. Одна из подруг Джой позвонила в Сурин и сказала, что Джой повесилась. Сунан звонила Туккате, желая узнать, где ты находишься.

— Это не имеет смысла, Брюс. Джой нет никакого смысла убивать себя. Это все ради денег, и нет никакой прибыли в ее самоубийстве. Это невозможно.

— Я только сообщаю тебе то, что Тукката сказала мне. Я получил кучу дерьма, Пит, и все из-за тебя. Сначала мне позвонила Тукката, потом я пошел в Фацо, а там все говорят, что ты избил Джой.

— Я ударил ее, но я не делал…

— И ты разгромил ее комнату, разбил ее телевизор.

Большой Рон очевидно рассказал всем. Это моя собственная ошибка. Я всегда знал, что нет никаких тайн в Фацо, все, что сказано, узнает каждый.

— И теперь она мертва.

Он вышел. Я сидел за столом, слишком потрясенный, чтобы двигаться.

Теперь я сижу в такси, ожидающем зеленого света светофора, смотря на трех жирных туристов, скармливающих бананы слону. Я не могу думать. Я только слышу голос Брюса, грохочущий в моей голове. «Джой мертва.»

Часть моего сознания не верит в это, не хочет верить этому, но она и прежде резала ее запястья, и она говорила о самоубийстве. Возможно, на сей раз она действительно сделала это. Возможно, она сделала то, что сделала Моон. Я закрыл мои глаза и молил бога, что бы это было ошибкой. Но что, если она мертва? Что, если она повесилась? Она вытатуировала мое имя на своем плече. Она жила в комнате, за которую я платил. И менее двадцати четырех часов назад я ударил ее и разгромил ее комнату. Что, если она действительно сделала это, зачем она покинула меня? Как я теперь буду жить? Как я смогу жить?

Брюс прав, Джой никогда не сделала что-либо, чтобы повредить мне. Она никогда не притворялась, что была кем-то другим, чем той, которой она была, барной девочкой, и если я обиделся на этот факт, это моя проблема, не ее. Я не имел никакого права пробовать изменить ее жизнь, пробовать переделать ее. Я подтолкнул ее к этому, я подтолкнул ее, я ударил ее, и если она действительно мертва, то и я заслуживаю смерти. Я не смогу продолжать жить, зная, что это я убил ее, что это я подтолкнул ее к краю.

Желтый свет мигнул после красного, но это, казалось, произошло замедленно, и мне показалось, что прошла вечность, прежде чем зажегся зеленый. Автомобили перед нами ползли, как будто это было движение через воду. Я хотел кричать и кричать, сказать водителю нажать на педаль акселератора, но не было ничего, что я мог бы сделать, только стараться казаться спокойным.

Мы проехали мимо слона. «Чанг», сказал водитель, кивая в его сторону. У него на приборной панели была маленькая золотая статуя священника, безразличного, лысого старика в набедренной повязке. Если она мертва, то я проклят в этой жизни, и один Бог знает, насколько больше. Я проклят. Отверженный. Я не заслуживал жизни. Джой никогда не пробовала повредить мне, никогда не сделала чего-либо, чтобы повредить мне. Всякий раз, когда она сердилась на меня, она всегда направляла злость внутрь себя, она вредила себе. Я был тот, кто кричал. Я был тот, кто набросился. Кто ударил ее.

Такси остановилось. Мы были на углу переулков 71 и «DJ». По дороге к комнате Джой я разминулся с Вейн. Я так углубился в мои мысли, что сперва не узнал ее. Позже я позвал ее, и она вернулась. «Джой»? — сказал я. Мои мысли так запутались, что не мог даже сформировать предложение.

«Большая проблема,» — сказала она. Она плакала.

Кровь ударила в мою головы. Она мертва. Джой мертва.

Я не знаю, почему, но я взял ее за руку, и мы вместе пошли к квартире. Когда мы подошли ближе, я увидел фигуру на балконе, склонившуюся над тазом. Это была Джой. Я поспешил к ней. Она впилась в меня взглядом, но ее выражение не волновало меня, столь сильно было облегчение. «Слава Богу,» — сказал я.

Она наклонила голову и сконцентрировалась на джинсах, которые она стирала.

Я была удивлена, что Пит вернулся? Нет, это был только вопрос времени. Он всегда спорил со мной, а затем остывал. Горячий и холодный, любящий и сердитый, Пит все время переключался от одного к другому. Он не последователен. Большинство фарангов, которых я встречала, такие. Вы действительно никогда не знаете, как они к Вам относятся. В один момент они говорят, что любят Вас, а через минуту они говорят, что они больше никогда не хотят видеть Вас.

Тайские люди другие. Тайские мужчины говорят то, что они имеют в виду, и придерживаются этого. Тайские мужчины вряд ли когда-нибудь скажут, что они любят Вас, они показывают это своими делами. Но если тайский мужчина говорит, что он любит Вас, это означает, что он хочет остаться с Вами и заботиться о Вас. Если фаранг говорит, что он любит Вас, это только означает, что он хочет трахнуть Вас.

Пит не повредил меня, когда ударил меня. Не физически, так или иначе. Я имею в виду, немного повредил, но не было синяка или чего-то еще. Мужчины всегда били меня, с тех пор, когда я была ребенком. Мой отец бил меня, если я не делала то, что он хотел, мои преподаватели имели обыкновение бить меня в школе, мои братья били меня, если они думали, что я ленюсь дома. Парк имел обыкновение бить меня, когда он был пьян. Так что я не была удивлена, что Пит ударил меня. Это то, что мужчины делают женщинам. Мой отец тоже имел обыкновение бить мою мать. Я часто слышала ее крики по ночам. Муж Моон имел обыкновение бить ее, и Бирд бьет Сунан. Это обычное дело в Таиланде. Хорошо, это обычное дело для нашей семьи, так или иначе.

Что действительно поражает меня — это то, что я не сделала чего-нибудь неправильного. Парень не был моим дружком, он только продавал мне наркотики. Я набрала номер его пейджера, и вскоре он пришел с материалом. Он был у меня только несколько минут, когда Пит сломал дверь. Пит не слушал меня, как будто он уже составил мнение, что я была плохой девочкой, и я ничего могла поделать или сказать, что бы переубедить его. Когда он начал громить мою комнату, я убежала. Я не была испугана, и я действительно не возражала против того, что бы он разломал телевизор и все остальное. В конце концов, это его комната, он оплачивал аренду, одежду, Пит платил практически за все. Так что если он решил уничтожить это всё, ну, в общем, это его дело.

Не скажу, что я не была расстроена. Я рассердилась, потому что он не доверял мне, и что он считал, что может управлять моей жизнью. Как будто он думал, что я собака, и потому что он кормит меня и дает мне комнату для жизни, он может обращаться со мной так, как он хочет.

Я пошла в комнату Вейн, и мы пили пиво. Я продолжала плакать, и Вейн говорила мне, что я глупа, что я должна забыть Пита и вернуться в «Зомби». Я смогу зарабатывать больше денег, работая в баре, чем Пит давал мне, и я не буду волноваться относительно того, что кто-то думает обо мне.

Я попробовала объяснять, что я утомлена работой, и что я только хочу, чтобы кто-то заботился обо мне. Я утомлена поддержкой моей семьи, утомлена всеми требованиями, которые они продолжали делать мне, утомлена моими друзьями, просящими денег. Я хотела уехать из Таиланда, я хотела заново начать мою жизнь.

Я вернулась рано утром. В квартире был беспорядок. Он сломал все, что смог, и бросил мою одежду на пол. Он даже порвал фотографии моей семьи, включая фото Моон. Я села посередине комнаты и заплакала. То, что он сделал, несправедливо. Он не имел никакого права рвать фотографии, они были единственные с Моон, которые были у меня.

Я услышала, что Вейн кричит мое имя из прихожей. Она, должно быть, следовала за мной. Я вошла в ванную, обернула полотенце вокруг моей шеи, привязала его к душу, и попробовала броситься на колени. Я пробовала убить сеня? Я не знаю. Я хотела умереть, но я не хотела убить себя. Смысл? Я хотел показать Вейн и всем остальным, как я расстроена, но я не думаю, что я действительно хотела умереть. Я часто задавалась вопросом, действительно ли хотела Моон убить себя, или она хотела, что бы мы поняли, что она делает, и спустили ее вниз прежде, чем она умерла. Я знала, что Вейн снаружи, и я знала, что она зашла в мою комнату, и полотенце было не очень сильно затянуто вокруг моей шеи, так что я думаю, что в-действительности я не пыталась убить себя. Не на самом деле.