Алиса Поникаровская - Игра в ошибки Страница 64

— Тебя скоро не будет… Жаль… Вместе с тобой исчезнут все твои воспоминания… Ты так и не дорассказал мне свою историю… Хотя, наверное, я была не лучшей слушательницей… У нас осталась последняя ночь…

Лиана поставила бутылку вина в комнату под лестницей и поднялась наверх.

Она трогала осиротевшие вещи, ясно представляя себе их дальнейшую судьбу: помойка, а потом какие-нибудь бомжи, если успеют подобрать и утащить в подвал, или огромная свалка за пределами города, где все это будет медленно гнить, разваливаясь на части: эта кушетка, на которой так сладко спалось, этот рояль, роняющий тонкие, прозрачные звуки, эта лампа под стареньким бархатным абажуром, эти шелковые кресла, этот столик с трещиной посередине, – весь этот мир, который так ласково окружал Лиану последний месяц, канет в небытие, растворится под напором неумолимого настоящего и безумной хозяйки…

Обойдя все комнаты и коснувшись каждого предмета, Лиана вернулась в комнату Мишеньки. Поставила на стол старенький канделябр, зажгла свечи, налила вино в бокал.

По стенам комнаты грустно заскользили тени, Лиана смотрела по сторонам и ей было безумно жаль…

Она сделала первый глоток, зашуршал, обрушившись вниз, полог кровати.

— Я ухожу, Мишель, – голос женщины был полон слез и тоски. – Карета графа ждет… Видит Бог, я сделала все, что могла… Это – моя последняя жертва… Но я приношу ее с радостью и смирением, потому что люблю тебя… Не плачь… Ты проиграл все, что у нас было, но моя любовь к тебе осталась чиста и неизменна… Знай это… Может быть, она еще поможет тебе…

— Ли, не уходи! – рыдал мужчина. – Как я буду жить без тебя?!

— Об этом нужно было думать раньше… Мы уже не в силах что-либо изменить… Молю тебя только об одном – не играй больше… Ставок больше нет, у тебя осталась только душа… А распоряжаться ею может только Господь Бог.

Раздался звук последнего поцелуя, мужчина зашелся в рыданиях, легкие, женские шаги медленно, невообразимо медленно растаяли в тишине коридора, растворились в оглушительном звуке хлопнувшей двери…

«Она сделала это для него… Она принесла в жертву свое тело, оставшись ангельски чистой... Неужели он действительно стоил такой любви?..»

Рыдания не стихали. Мужчина плакал долго и бурно, как отчаявшийся ребенок, потом Лиана услышала скрип и увидела, как двигается бильярдный стол, чтобы оказаться ровно под огромной, висящей под потолком люстрой.

Люстра закачалась, словно на нее закинули веревку, Лиана вскочила, опрокинув бокал с вином, в полном отчаянии понимая, что эта трагедия случилась уже очень давно, и сейчас она не в силах никому помочь, удержать от неверного шага, остановить…

Мужчина тяжело глотнул воздух, как перед прыжком в глубокую воду, за дверью забряцали шпоры и радостный, молодцеватый голос трубно гаркнул:

— Мишель, что с Вами?! Вас уже полчаса, как ждут в клубе, игра уже началась, меня послали за Вами, а Вы вместо того, чтобы быть вовремя, как обещали, занимаетесь хозяйственными делами! По-моему разумению для таких дел существуют слуги! Давайте быстренько, слезайте и поехали, пролетка ждет, шампанское стынет, сегодня Ваша любимая Лулу принимает желающих со скидкой и обещала привезти с собой двух не менее очаровательных барышень! Мишель, ну что же Вы застыли?!

— Я? Я, сейчас, – было слышно, как мужчина неловко спускается со стола. – Право, тут такое недоразумение, хотелось исправить все собственными руками…

— Браво, Мишель! Чем ближе к народу, тем веселее живется, но это не повод заставлять благородных людей ждать Вас за карточным столом! Кстати, где Ваша очаровательная супруга? Я хотел бы засвидетельствовать ей свое почтение.

— Она… Она уехала на некоторое время к маменьке. Женское недомогание, видите ли…

— Понимаю, понимаю, ох уж эти дамы, у них одно на уме: наряды, романы да мигрень. Поехали, Мишель, поехали!!!

Шаги двух пар ног стихли, хлопнула дверь.

«Ее жертва была никому не нужна… Этот подлец, – язык просто не поворачивается назвать его человеком, – так ничего и не понял… – Лиана окунула руку в разлитое вино, кончики пальцев окрасились в красный цвет. – Ты любил ее, дом… Она была твоей хозяйкой… Она была дорога тебе… Что ты сделал потом с ним? Признайся… Он умер во сне? Или долго мучился от неизлечимой болезни?»

Лиана слизнула с пальцев вино.

Дверца шкафа, отворилась, скрипя, на пол выпал пожелтевший бумажный листок.

«Некролог… – прочитала Лиана. – На тридцать первом году жизни от продолжительной, неизлечимой болезни скончался дворянин Михаил Турчанинов…»

— Ты убил его, – вслух сказала Лиана. – Я так и знала. И, знаешь, я с тобой совершенно согласна. Если бы я могла, я сделала бы тоже самое… Я всегда знала, что ты – живой… Вот только справиться с нынешними обстоятельствами не хватит сил ни у тебя, ни у меня… Я оставлю на память себе это кольцо, ты не против? Как звали твою хозяйку? Луиза? Елизавета? А может быть, в ее имени совсем не было этого слога – ли – может, он был рожден просто, как нежное обращение в те далекие времена, когда Мишель любил ее, если он вообще был способен на такое чувство… В те времена, когда он еще не начал играть… Азарт – страшная вещь… Во всем. Не только в игре. Азарт в жизни, пожалуй, еще страшнее… Потому что на кон ставятся уже не деньги, а человеческие судьбы… Впрочем, Мишель тоже заплатил свой долг не деньгами, а чужой душой… Хотя он – настоящий ангел по сравнению с твоей нынешней хозяйкой… Весь ужас ситуации в том, что Ампира очень умна, и это делает ее еще страшнее… Давай выпьем с тобой, дом, за все хорошее, что когда-либо происходило в твоих стенах! Ведь рождались же здесь дети, устраивались приемы, в этих комнатах люди любили другу друга… Давай выпьем за это, и не будем думать ни о чем плохом! Хотя бы сегодня, в нашу последнюю ночь…

Лиана наполнила бокал и осторожно поднесла его к стене дома. По зелено-золотистым обоям потекла вниз тоненькая, красная струйка. Лиана грустно улыбнулась и выпила бокал до дна. Вернулась в кресло, подобрала под себя ноги.

— Я просижу с тобой всю ночь, если ты не против…

Дом не возражал, он был явно за.

Глава 29

Лиана пила вино, и перед ее глазами мелькали отрывки, видения, разноцветные картинки ситуаций, участницей которых она и была и не была. Дом рассказывал ей свою историю, Лиана наконец-то смогла увидеть Ли. Это была невысокая, худенькая брюнетка с огромными, тревожными глазами, бледным личиком и роскошными, густыми волосами, которые, казалось, растут за счет того, что вытягивают из хозяйки все жизненные силы… Мишель оказался франтоватым, смуглолицым и подтянутым джентльменом с той неуловимой грацией, присущей настоящим аристократам. Елена Арнольдовна – мать Мишеля, по непонятной случайности выглядела полной копией старушки-актрисы, так удачно нанятой Ампирой: та же горделивая посадка головы, тот же пронзительный, по-молодому блестящий взгляд из-под кокетливой шляпки с вуалью. Самым примечательным персонажем во всей этой грустной истории, на удивление, оказался граф. Как только Лиана увидела эти прищуренные зеленые глаза, этот чувственный изгиб красивых губ, это подвижное лицо, привыкшее застывать в надменной маске, чтобы не выдать бушующих внутри него страстей, эти взгляды, которые он бросал на Ли во время своих недолгих, полуофициальных визитов, она сразу поняла, что граф был бесконечно влюблен и бесконечно несчастлив… Несчастлив тем, что любимая женщина принадлежит не ему, но с этим еще можно было бы смириться, если бы он находил своего соперника достойным, но то, что Ли любила Мишеля, это ничтожество, которое не стоило даже лоскутка с ее платья, увеличивало несчастье графа в тысячи, в десятки тысяч раз… Сколько раз он пытался намекнуть ей, очень осторожно дать понять, что есть на свете человек, который ценит ее значительно выше, который готов отдать за нее все, что у него есть, который пойдет за ней на край света, если это будет нужно… Но Ли не понимала намеков. Она не слышала их, потому что для нее существовал только Мишель. Один Мишель. Всегда Мишель!!! Граф мучился, видя заплаканное лицо Ли, тщательно замаскированное пудрой, граф не спал ночами от собственного бессилья изменить хоть что-то… В длинные, зимние ночи, ему мерещились всевозможные варианты – от вызова Мишеля на дуэль до предательского выстрела в спину руками наемных бродяг. Но все эти варианты отметались сразу же, стоило ему только вспомнить огромные глаза Ли, в которые он, в таком случае, никогда бы не смог посмотреть прямо и искренне…

И оказавшись с Мишелем за карточным столом, граф понял: это судьба. Сейчас или никогда. Никакого шулерства не было. Бог просто дал ему шанс…

Лиана вздрогнула, отрыла глаза. Какую романтическую историю она только что, то ли придумала, то ли увидела. Жаль, что никто не сможет ее подтвердить или опровергнуть. Но очень хочется верить, что все было именно так, и преданная Мишелем Ли, наконец-то обрела свое счастье, от которого так долго бежала, не замечая… Мы часто находимся в двух шагах от чего-то настоящего, но проходим мимо, не замечая, занятые собственными проблемами, которые кажутся нам глобальными и важными, мы занимаемся повседневными делами – работа, дом, обязательная книга на ночь или интересный фильм, и не имеем ни малейшего представления, что где-то рядом, параллельно с этим существованием есть еще одно. Еще одно измерение твоей судьбы, и в этом измерении все не так, там вместо унылой работы – настоящее творчество, вместо убогой комуналки – роскошный дворец, а вместо мерцающего голубого экрана – целая россыпь звезд на огромном небе… И в этом измерении ты счастлив, потому что рядом с тобой близкий и любимый человек, с которым вы не разминулись… Впрочем, он существует и в твоем сегодняшнем измерении, нужно просто остановиться и внимательней присмотреться… Но на остановку порой не хватает времени… осознавая все это понимаешь, насколько несовершенен мир и насколько он справедлив. В суете, на бегу, не рассмотреть глаз бегущего рядом с тобой, не увидеть окружающей красоты, не понять, что за напускной бравадой или высокомерием или неуверенностью скрывается настоящее любящее сердце…