Васко Пратолини - Повесть о бедных влюбленных Страница 65

В прошлом году на карнавале большой успех имели Альфредо и Милена, изображавшие Пьеро и Пьеретту. Они отправились — подумайте только! — на бал-маскарад в клуб журналистов и получили там приз за лучший костюм. Но в. этом году карнавал прошел бы совсем незаметно для нашей улицы, если бы о нем не напомнили ребятишки. Они наклеили длинные носы и усы, надели дешевые картонные маски и, шествуя от дома к дому, производили ужасный шум; свистели в глиняные свистульки, 273

дудели в дудочки и в игрушечные раскрашенные трубы, трещали самодельными деревянными кастаньетами. Джордано Чекки — мастер играть на таких кастаньетах. Он держит в правой руке две чурочки одинакового размера (одну зажимает между указательным и средним пальцами, вторую — между средним и безымянным) и отщелкивает «Ратаплан» Верди, да так, что даже Ристори, который в молодости был клакером в театре и, значит, может считаться лицом компетентным, одобрительно кивает головой. Джордано в этот раз надел маску китайца, а Джиджи Лукателли — маску седобородого старика. Музетте пришлось удовольствоваться картонным носом, усами и очками, подходившими больше какому-нибудь солидному адвокату, чем девочке. Пиккарде же ее брат Бруко купил колпак, разрисованный звездами; из-под колпака торчали волосы из пакли, так что Пиккарда вполне могла сойти за настоящего волшебника Мерлина. А Аделе, которая хоть и подросла, но по-прежнему любила веселые игры, щеголяла в полумаске молоденькой венецианки. Чтобы больше походить на венецианку, она подрисовала на щеке мушку. Седобородый старик, Адвокат и волшебник Мерлин выступили в роли свидетелей и тут же на улице благословили венчание Китайца с Венецианкой. Китаец снял маску и поцеловал «невесту» в губы поцелуем чистым и все-таки уже не детским. Потом по просьбе невесты все отправились навестить ее младшего брата Палле Лукателли: бедняга лежал в постели из-за расстройства желудка. Шумная компания веселилась, разбрасывала вокруг серпантин и порядком надоела родным и друзьям. Наконец, разойдясь по домам, они перебросили через всю улицу от окна к окну тоненький мостик из блестящей канители и серебряных звезд. Но ночью прошел дождь, и мост рухнул.

Наступила среда, первый день поста. Накануне вечером, после вечеринки у Ривуара, вдоволь наигравшись в лото (нельзя же быть дикарями), всей компанией отправились к Отелло. Там немного потанцевали и, как положено, выпили, чтобы достойным образом проводить карнавал 1926 года.

Однако если карнавал прошел для корнокейцев почти незамеченным, то уж ярмарки, которые устраиваются в дни великого поста, мало кто пропустил.

День же Сан-Джузеппо готовилась отпраздновать вся виа дель Корно.

Ярмарки в дни великого поста — тоже один из обычаев, общих для всей страны. Флорентийцы расцветили его своей причудливой выдумкой. С прощеного воскресенья и до вербного воскресенья в каждом квартале города по очереди бывает ярмарка. На площадях выступают клоуны, метатели ножей, фокусники, пожиратели огня; хироманты в наспех сколоченных балаганчиках предсказывают судьбу, мудрецы читают мысли. Однако это не «Луна-парк», а ярмарка, на которой, правда, не торгуют скотом или полотном, а едят сласти и веселятся.

Если вы пойдете на такую ярмарку, то увидите два параллельных ряда ларьков, растянувшихся на целый квартал. На прилавках лежат горы блинчиков, вафель, нуги, деревенских лепешек, леденцов. Словом, вы можете найти здесь все немудреные сладости и кушанья, какие по карману простому люду и нравятся ему: американские Орехи, жареный миндаль, изюм, корзинки и даже целые тележки тминных хлебцев. И бриджидино. Бриджиди-но — это «гвоздь» ярмарки. Его замешивают и выпекают на глазах публики. Теплое и рассыпчатое печенье хрустит на зубах. Ради него народ толпится у прилавков. Бриджидино — это лепешечки чуть побольше облатки, у них совершенно особый вкус и аромат, и они просто тают во рту. Сначала этим чудесным печеньем полны целые тележки, но постепенно народу на ярмарке все прибавляется и за бриджидино выстраиваются у прилавков длинные очереди. Все терпеливо ждут, пока опытный кондитер печет бриджидино в маленькой печке на треножнике. Продавцы одеты в белые фартуки и белые накрахмаленные колпаки, как повара больших гостиниц. Каждый до хрипоты расхваливает свой товар, убежденный, что именно его святая Бриджида избрала хранителем секрета приготовления бриджидино. Ведь не кто иной, как святая Бриджида первая испекла это печенье!

Сколько в великом посту воскресений, столько бывает И ярмарок, да еще две дополнительные — в день Сан-Джузеппе и в праздник благовещения. Если девятнадцатое или двадцать пятое марта приходится на воскресенье, то в этот день бывает даже две ярмарки. Конечно, два праздника лучше одного, но и расходов вдвое больше. В этих случаях флорентийцы поругивают календарь. Из великопостных ярмарок в квартале Сан-Галло, по старинной привилегии, устраивают три ярмарки, и все возле Порто Веккьо. У каждой ярмарки свое причудливое название, с течением времени вошедшее в пословицу. В Сан-Галло празднества открываются ярмаркой «нетерпеливых», за ней следует ярмарка «любопытных».

«Что ты так торопишься? Словно спешишь на ярмарку нетерпеливых!» «Таких любопытных только на второй ярмарке в Сан-Галло встретишь!» — говорят на виа дель Корно.

Третья ярмарка — ярмарка «влюбленных».

«Ты уж не с третьей ли ярмарки Сан-Галло вернулся, что у тебя так глаза блестят?»

О вдове Нези сапожник Стадерини сказал: «Она чванится, как на ярмарке в Порта а Прато». Ярмарка в Порта а Прато как раз и предназначена «для синьоров».

Пятая — ярмарка «увечных». На ней корнокейцы бывают редко, так как Порта Романа от них далеко. И, наконец, в квартале Сан-Фредиано в вербное воскресенье бывает ярмарка «нищих» — название говорит само за себя. Но это не значит, что ее не посещают. Эта ярмарка организуется в самом бедном квартале города, но веселья и шуму здесь хоть отбавляй.

Двадцать пятого марта народ веселится на фешенебельных улицах, окружающих церковь Благовещения, под невинными взглядами ангелочков, блаженно улыбающихся с портиков церкви. А в день Сан-Джузеппе с первыми лучами солнца весь квартал Санта-Кроче просыпается от грохота повозок ц тележек — хозяева их спешат со своим товаром на ярмарку и занимают отведенные для них городскими властями места.

День Сан— Джузеппе празднуют все корнокейцы. Не сходить в воскресенье на ярмарку в Санта-Кроче для любого из них было бы просто позором.

В этот день Ривуар располагается со своими миндальными сластями как раз напротив памятника поэту. Он требует, чтобы Клоринда и Бьянка помогали ему в торговле. Клоринде это даже нравится. Но Бьянка, которая за последнее время стала настоящей.синьориной, сгорает со стыда, стоя у всех на виду в белом фартуке за прилавком, уставленным листами с миндальными пирожными.

У прилавка стоит огромная матерчатая кукла. В руках у нее лист картона, и на нем значится:

Ярмарка длится с утра и до позднего вечера. Больше всего народа толпится здесь с трех до шести. Каждый уважающий себя житель Флоренции считает своим долгом хоть на минутку заглянуть на ярмарку. В компании друзей, вместе с любимой, целыми семьями приходят сюда корнокейцы удостовериться, много ли народа на ярмарке в их родном квартале и самая ли она веселая. Раз в году в эти часы виа дель Корно пустеет по случаю ярмарки. Супруги Каррези вышли из дома под руку, счастливые, точно новобрачные в медовый месяц. Мария вела на поводке фокстерьера; Беппино, благо день совсем весенний, надел только что взятую из чистки панаму. Живот у него больше не болит, по крайней мере Беппино перестал жаловаться на боли. Он понял, что, если пренебрегать женой, могут случиться всякие неприятности. Мария была уже на шестом месяце беременности; она носила свой выпятившийся живот с законной гордостью, а на прежнюю свою связь с Уго смотрела теперь как на «шалость», оставившую приятные, хоть и греховные воспоминания. Фокстерьер тянул ее к угольной лавке, где Отелло опускал в это время железную штору на двери. — Не пойдете на ярмарку? — спросила у него Мария Карнези.

— Конечно, пойду! — ответил Отелло. — Я жду, пока Аурора оденется.

Хоть день был теплый, на Отелло была отцовская меховая куртка и фуражка с большим козырьком. С недавних пор он качал отращивать себе усы. На лице его написана самоуверенность, движения стали неторопливы, разговаривает он как опытный коммерсант.

— Прямо из кожи вон лезет, чтобы походить на старого Нези, — сказала Мария мужу, когда они свернули на виа дель Парлашо. Выйдя на Борго деи Гречи, супруги Каррези еще издали увидели ярмарку: ряды ларьков, лотков и праздничную толпу, заполнившую площадь Сан-та-Кроче. Аурора вышла из дома вместе с Кларой. Клара Сегодня одна, без Бруно. Ведь поезда ходят и в день праздника Сан-Джузеппе, и Бруно со своим поездом должен находиться сейчас по расписанию на станции Пор-реттана. Вместе с Кларой и Ауророй отправились на ярмарку выздоровевший Палле Лукателли, Музетта, Аделе и Пиккарда, которых ненадолго отдали двоим подругам на попечение. Матери присоединятся к ним лишь после того, как закончат свои домашние дела.