Васко Пратолини - Повесть о бедных влюбленных Страница 66

Хоть день был теплый, на Отелло была отцовская меховая куртка и фуражка с большим козырьком. С недавних пор он качал отращивать себе усы. На лице его написана самоуверенность, движения стали неторопливы, разговаривает он как опытный коммерсант.

— Прямо из кожи вон лезет, чтобы походить на старого Нези, — сказала Мария мужу, когда они свернули на виа дель Парлашо. Выйдя на Борго деи Гречи, супруги Каррези еще издали увидели ярмарку: ряды ларьков, лотков и праздничную толпу, заполнившую площадь Сан-та-Кроче. Аурора вышла из дома вместе с Кларой. Клара Сегодня одна, без Бруно. Ведь поезда ходят и в день праздника Сан-Джузеппе, и Бруно со своим поездом должен находиться сейчас по расписанию на станции Пор-реттана. Вместе с Кларой и Ауророй отправились на ярмарку выздоровевший Палле Лукателли, Музетта, Аделе и Пиккарда, которых ненадолго отдали двоим подругам на попечение. Матери присоединятся к ним лишь после того, как закончат свои домашние дела.

Неукротимых исследователей Джиджи и Джордано в дни ярмарки удержать было невозможно. Оба мальчишки давно уже пробрались в первые ряды зрителей, С любопытством взирающих на выступление жонглеров.

Оба они были полны нетерпения так же, как сапожник Стадерини, который уже сидел за столиком на виа деи Мальконтенти, вынесенным из остерии на тротуар; рядом с ним уселись Антонио Лукателли, мусорщик Чекки и поддакивающий ему парикмахер Оресте. Они потягивали вино, перемывали косточки знакомым. Немного погодя, поставив на стол еще литр вина и кулек бриджидино, они обратятся к картам и начнут серьезную партию в скопоне.

К пяти часам, когда солнце уже садится, матери и старухи присоединяются к остальным корнокейцам. Фидальма, Луиза, Леонтина, Джемма, Семира, оживленные, словно молодые девушки, на ходу закалывая волосы шпильками, отправляются посмотреть, «хороша ли в этом году ярмарка».

На виа дель Корно тишина, точно глубокой ночью. Только Арманда, мать Карлино, давно уже страдающая астмой, да прислуга вдовы Нези, которая никогда не выходит на улицу, да, понятно, Синьора остались дома. Возле Синьоры дежурит Лилиана. Но вдову Нези, которая презирает чернь, мы, как всегда, найдем за столиком в кафе «Доней».

В пять часов ярмарка в самом разгаре. Лица кондитеров, готовящих бриджидино, пылают от надсадных криков и долгого стояния у горящей печи.

Клоун Сеттесольди выполняет самый трудный номер — он держит сначала на лбу, а потом на носу длинный шест, на котором стоят одна на другой три бутылки. Уже потом многие заметили, что бутылки были склеены одна с другой дегтем. Силач Урсус с одного удара пробивает насквозь длинным гвоздем толстую доску; сделав мостик, он держит на себе трех человек и тяжелый камень.

В тесном балаганчике мадам Ассунта, восседая под чучелом совы, за несколько сольди предсказывает будущее. Попутно она уговаривает клиентов не верить цыганке, предлагающей простакам испытать свою судьбу (бумажку с предсказанием вытягивает попугай, сидящий на плече у цыганки). А кругом еще десять, двадцать, пятьдесят всевозможных чудес. И повсюду оглушительные крики, восклицания, шутливые споры и примирения. Сквозь толпу медленно пробираются продавцы игрушек, подняв высоко над головой связки воздушных шаров, жестяных труб, детских гармошек, фейерверочные колеса. Но над всеми возвышается человек в цилиндре и фраке, балансирующий на огромных ходулях. На спине у великана висит реклама нанявшей его фирмы. Он здесь старый знакомый, народ зовет его сор [43] Палацци. Синьора Палацци подбивают постучать в окно второго этажа; пусть ему дадут огоньку закурить сигарету.

Спереди и сзади него, взявшись за руки и расчищая ему путь, движутся ребятишки, целое полчище ребятишек.

И все вокруг толкаются, теснятся, грызут миндаль, жуют бриджидино и нугу. Это ярмарка простых людей, и настроение у них отличное. Ведь должны же они повеселиться, поразвлечься, порадоваться жизни. Для этого они спешат поскорее отвернуться от расклеенных на стене объявлений, извещающих о большой демонстрации, назначенной на 23 марта в честь годовщины образования "нового государства». Не смотреть на эти афиши, поскорее забыть о действительности со всеми ее ужасами! Так ярко светит солнце, воздух напоен ароматом весны, на фоне неба четко вырисовывается черно-белый фа-сад церкви, а веселые крики и громкая музыка нисколько не оскверняют эту чудесную картину.

Уго и Джезуина привезли на ярмарку тележку, полную апельсинов и ранней мушмулы. Так как им не разрешено задерживаться на одном месте, они все время переходят со своей тележкой туда, где есть покупатели. До вечера они успеют встретиться со всеми обитателями виа дель Корно. Никто из корнокейцев не обошел, конечно, и ларька Ривуара, где за прилавком, приветливо улыбаясь, стоит Бьянка, бледная, как ее фартук. Во время болезни она не раз призывала к себе смерть, но вот выздоровела и пришла на ярмарку. Что привело ее сюда, мы скоро узнаем. Бьянка так вежливо разговаривала с покупателями, так любезно им улыбалась, что Ривуар долго не мог прийти в себя от удивления.

Однако Клоринда (она следит, как бы в толчее не утащили с прилавка пирожное) твердо убеждена, что у Бьянки есть свои скрытые причины так себя вести. И она ре-шила бдительно смотреть не только за миндальными пирожными и тминными хлебцами, но и за падчерицей. Уже несколько часов она наблюдает за каждым движением Бьянки и заметила, что падчерица вдруг о чем-то задумывается, вздыхает и, как бы желая отогнать назойливую мысль, проводит рукой по лбу, окидывает взглядом толпу, словно выискивая кого-то. И, наконец, Клоринда yвидела, что Бьянка покраснела до корней волос. Как раз в эту минуту к их ларьку подошел Марио под руку с Джезуиной. Клоринда гордится своей проницательностью ибо) женщина, по утверждению Стадерини, может дать десять очков вперед самому черту), мачеха сразу же поняла, что Марио с Бьянкой не только симпатизируют друг другу! Бьянка ужасно смущена, щеки у нее горят, но в душе она почти спокойна, словно очнулась от тяжелого сна. «Теперь мне все ясно, тут нет никаких сомнений, — думает она, — та, другая женщина, это, конечно, Джезуина!» Бьянке кажется, что достаточно увидеть, как Марио держит Джезуину под руку и как он смущен, а Джезуина счастлива, чтобы все понять и ни о чем не спрашивать. Сама Бьянка растерянна, но нет у нее сейчас ни ревности, ни обиды — просто она не знает, как ей лучше всего держаться.

Джезуина по-праздничному весела, она сердечно здоровается с Бьянкой, спрашивает, что нового, рассказывает про свои дела. К счастью, вмешивается Клоринда и сразу дает на все вопросы обстоятельные ответы. Главное же спасение в том, что ярмарка в самом разгаре, у прилавка толпятся покупатели, и Бьянка может притвориться, будто ей нельзя отвлечься от дела ни на секунду. Джезуина предлагает ей навестить Уго, который расположился неподалеку со своей тележкой и будет рад ее видеть. Бьянка вежливо, но решительно отказывается, делая вид, что она очень занята: ведь надо отпускать товар и давать покупателям сдачу. В конце концов Джезуине пришлось отступиться и распрощаться с Бьянкой.

Все это время Марио хмуро молчал. Кинув на него взгляд исподтишка, Бьянка заметила, что он наблюдает за ней. Но так для нее и осталось неясным, всегда ли у него серые глаза.

Теперь Клоринда и Ривуар больше не сомневаются: в самое ближайшее время, может быть на днях, молодой наборщик обязательно сделает Бьянке предложение. Что ж, Марио — «юноша честный и трудолюбивый», и родители Бьянки ничего не имеют против такого зятя.

В этом заблуждении семейство Квальотти оставалось до конца ярмарки.

Отойдя от ларька, Марио сказал Джезуине:

— Ну что! Убедилась теперь, что Бьянка отнеслась ко всему случившемуся очень благоразумно?

Ко их разговор был прерван появлением матерей. Догнав ушедших с их детьми Аурору, Клару и Отелло, вытащив из трактирчика мужей, они шумной гурьбой пробивались через толпу прямо навстречу Джезуине и Марио, Аурора первая заметила Джезуину и громко позвала ее.

__ О— о! -воскликнула Джезуина, увидев подходивших одного за другим корнокейцев. — Да тут вся виа дель Корно собралась. Пойдемте навестим Уго! А где Милена?

— Она задержится допоздна в санатории. Альфред о стало хуже, — ответила Джемма, — даже на ярмарке она ни на минуту не могла забыть о горе своей дочери. Ведь это и ее горе.

Уго встретил друзей с распростертыми объятиями и после шутливого намека Стадерини пригласил всех распить бутылочку вина. Вскоре Отелло ушел, так как: спешил на деловое свидание — договориться «насчет покупки партии угля по сходной цене». Распрощался с приятелями и Марио. Уже стемнело, и женщины отправились домой. Мужчины остались, решив в последний раз пройтись по ярмарке и разыскать своих мальчишек, затерявшихся на площади в толпе. А может быть, эти сорванцы играют возле строящейся библиотеки в «расшибалку» или «фантики»?