Фрэнк Харди - Власть без славы. Книга 1 Страница 67

— Хорошо тебе говорить, — проворчал Артур Уэст, — а рисковать-то придется нам, вот в чем беда.

— Я вам хорошо заплачу. А если кто и попадется, я его выручу, как и раньше выручал людей.

— А почему ты сам этим не займешься? — ехидно спросил Артур. Он сидел сгорбившись, поглаживая седые усы. Ласситер, молча глядевший на братьев, беспокойно ерзал на стуле, скрипевшем под тяжестью его грузного тела.

— Зачем мне это делать, когда я могу нанять людей?

— Все-таки, почему бы тебе не выкрасть урну самому, раз это нужно для твоей же выгоды? Ведь Декстеру хочешь помочь ты, а не я. Может, ты боишься?

— Я не боюсь никого и ничего на свете!

— Ну ясно, человек, который собирался ехать на войну и стать героем, ничего не должен бояться. Так, может, ты сам пойдешь туда сегодня ночью, только чтоб доказать, что ты не боишься?

Издевка, звучавшая в словах брата, задела Джона Уэста за живое. Глаза его сузились, а губы сжались, словно он еле удерживался от искушения плюнуть Артуру в лицо.

Ласситер не сводил глаз с Джона. Он и представить себе не мог, чтобы кто-нибудь, даже Арти, посмел так разговаривать со всемогущим Джеком Уэстом, и был совершенно потрясен, когда тот ответил:

— Что ж, ладно, пойду и я с вами. Я никогда не требую от других того, чего не могу сделать сам.

Шесть часов спустя большой неуклюжий автомобиль, громыхая, проехал в направлении мельбурнского Дома профсоюзов. Автомобиль принадлежал Пройдохе Тэннеру, за рулем сидел он сам, а рядом с ним — Артур Уэст. На заднем сиденье, тесно прижавшись друг к другу, кое-как поместились Ричард Брэдли, Сэм Вуд (который вместе с Брэдли в 1902 году пытался бежать из Пентриджской тюрьмы) и Боров. Воротники пальто у всех были подняты, шляпы надвинуты на глаза, а нижняя часть лица обвязана носовым платком.

— Сейф открыть легко, — сказал Вуд. — Мы подложим под него бумаг и всяких книжонок, а потом стукнем что есть силы. Все равно что детскую копилку открыть. — Маленький, суетливый Вуд явно волновался.

— Не забудьте выгрести из сейфа все, что там есть, — сказал Арти, оборачиваясь назад. — Не только деньги, но и книги и урну. Все тащите.

— А зачем? — хрипло спросил Боров. — Подделывать их, что ли, будут?

— Не твое дело, — резко оборвал его Тэннер. — Сказано тебе: делай что велят и молчи. Много будешь знать — скоро состаришься.

Боров замолчал. В мельбурнском преступном мире слово Тэннера считалось законом. И тут не было ничего удивительного. Тэннер вошел в силу благодаря тайной поддержке Джона Уэста и собственной хитрости, коварству и дерзости. Он управлял крупнейшим в Мельбурне игорным притоном, держал в подчинении большую шайку взломщиков, карманников и убийц. Свое положение главаря он сохранял тремя способами: тщательно выполнял все поручения, которые Джон Уэст давал ему через Арти, подкупал шпиков и полицейских и, тайно от своих покровителей, сам состоял полицейским шпиком; он, не колеблясь, засадил бы любого из своей шайки в тюрьму, лишь бы спасти собственную шкуру. Все это не искупалось в нем ни одной хорошей чертой — он не знал, что такое угрызения совести. Это был лжец и хвастун, а если сила оказывалась на его стороне — и хладнокровный убийца. Был в его прошлом подвиг, которым он чрезвычайно гордился: пять лет назад, когда он подвизался вместе с Боровом, он сначала вырыл могилу для своей жертвы, а потом убил лавочника, чтобы стащить из его кассы несколько сот фунтов.

Тэннер скрепя сердце терпел Артура Уэста. Ничего не поделаешь: Артур добывал у Джона Уэста деньги, если кому-нибудь из шайки надо было срочно скрыться; Артур приносил от Джона Уэста деньги на судебные издержки. Правда, у Артура в голове не все в порядке, но это у всех, кто отведал плетей; зато Артур — брат Джона Уэста, его телохранитель и посредник.

— Помни, что я сказал, Дик, — немного погодя заговорил Артур Уэст. — Если проберешься внутрь благополучно, вылезай в то же окно, куда и влезал, на Лигон-стрит. Мы тебя будем ждать. Если влипнешь — беги куда хочешь, только поживее. Другая машина будет ждать на Виктория-стрит — выходи туда, если это окажется ближе всего. Постовой будет теперь настороже.

— Если он вздумает сегодня сунуть нос в Дом профсоюзов, — сказал Дик Брэдли, — то ему не жить.

— Все равно… в случае тревоги беги к другой машине, на Виктория-стрит, если выход на Лигон-стрит будет отрезан.

— А кто в другой машине? — спросил Вуд.

— Рон Ласситер и… — начал было Артур Уэст.

— Сказано, ни о чем не спрашивать! — рявкнул Тэннер. Еще как-то давно Фрэнк Лэмменс передал ему распоряжение своего хозяина о том, что ни один человек, кроме него и Артура, не должен знать, что он работает на Джона Уэста. Тэннер был крайне удивлен, узнав, что Джон Уэст сам примет участие в ночной экспедиции, и догадался, что присутствие этого человека во второй машине нужно держать в строгой тайне.

— Приказ получили, инструменты, оружие и маски тоже. Всё. Ступайте делайте свое дело, и никаких разговоров.

Автомобиль выехал на окраину темного, затихшего города и приблизился к Дому профсоюзов. Стояла ясная, прохладная ночь. Луны не было, на небе искрились бесчисленные звезды.

Следом за машиной Тэннера, ярдах в двухстах от нее, двигалась другая, принадлежавшая союзу строительных рабочих; ею правил Рон Ласситер. Джон Уэст сидел рядом с ним на переднем сиденье. Ласситер, в своем неизменном котелке, нервно затягивался сигаретой; его массивное туловище еле поместилось между спинкой сиденья и рулевой баранкой. Всю дорогу они молчали.

Джон Уэст надвинул свою широкополую шляпу на самые глаза. Нервы у него были напряжены до предела. Он проклинал себя за то, что принял вызов брата. Он сделал ошибку; надо было твердо держаться своего правила — действовать только через посредство нескольких человек, чтобы его отделяло от опасности несколько промежуточных ступеней. Риск был необходим для завоевания и сохранения власти, но ведь он всегда и платил другим за то, что они рисковали. А сейчас он почему-то сам принимает участие в рискованном, дерзком ограблении. Если что-нибудь случится, все его надежды на сказочную власть рухнут, и сам он, несмотря на все свои связи, может кончить тюрьмой.

Почему он согласился ехать? Только ли из-за насмешек Арти? Или причиной этому война? Война меняет жизнь, меняет людей. Может быть, недолговечные мечты о славе в Галлиполи вселили в него храбрость и тягу к приключениям?

— Знаете, Джек, — сказал Ласситер, прерывая ход его мыслей, — напрасно мы с вами поехали. Мало ли что может случиться, дело рискованное, и нам тут незачем торчать.

— Я сказал, что поеду, и поехал, — услышал Джон свой голос. — Ничего, обойдется. Мне даже жаль, что нельзя устраивать такие штуки почаще.

Спокойный тон Джона Уэста никак не соответствовал его настроению. Когда-то, в те тревожные дни после закрытия клуба и тотализатора, он поклялся никогда больше не доводить себя до такого положения, чтобы бояться физического насилия. Сейчас он снова испытывал этот страх. Что если поднимется стрельба? Что если полиция накроет грабителей? Тогда ему нужно бежать как можно скорее, потому что от Дома профсоюзов до полицейского участка рукой подать.

— Пройдоха остановился. Должно быть, увидел полицейского, — сказал Ласситер, круто затормозив машину. — Он говорил, что подождет, пока полицейский не завернет за угол.

Оба молча вглядывались в темноту; наконец передняя машина двинулась, и они поехали следом. Ласситер развернул машину и поставил ее на почтительном расстоянии от серого двухэтажного Дома профсоюзов.

Они видели, как машина Тэннера завернула на Лигон-стрит, и услышали, что она остановилась. Они ждали, затаив дыхание, напряженно прислушиваясь к тому, как трое взломщиков, торопясь и мешая друг другу, высаживали окно. Прошла, казалось, целая вечность; Джон Уэст и Ласситер сидели не шевелясь. Потом со второго этажа донесся глухой стук.

— Дьяволы, — хрипло сказал Ласситер, — их же в полицейском управлении слышно!

Стук продолжался минут пять.

— И чего они там так долго возятся, — возмутился Джон Уэст. — Вот остолопы, не могли получше заглушить стук! Такой шум подняли…

Оба перегнулись через спинку сиденья, не сводя глаз с угла Дома профсоюзов. Вдруг они увидели, что полицейский, шагавший вдоль стены, остановился, потом мелькнул на лужайке, скрылся за углом дома и, тотчас же появившись снова, бросился бежать по Рассел-стрит к полицейскому управлению.

— Скорей, — прошептал Джон Уэст, — скорей! Заводи машину!

Ласситер, отчаянно торопясь, непослушными руками включил мотор. Машина дернулась; Джон Уэст глянул в сторону и увидел три темные фигуры, бежавшие через улицу к Дому профсоюзов. Не успела машина отъехать, как затрещали револьверные выстрелы.