Хани Накшабанди - Одна ночь в Дубае Страница 7

Она продолжала возиться с телефоном, переходя от одной функции к другой. И за этим занятием ей пришло в голову прочитать старые сообщения: в них она непременно наткнется на свое имя. В телефоне было восемьдесят семь сообщений, самое давнее датировано десятью днями ранее. До этого все стерто. Восемьдесят семь достаточно, подумала она, и принялась открывать их одно за другим. Через пятнадцать минут она просмотрела их все, но не нашла своего имени ни в одном. И не из-за того, что большинство писем были связаны с бизнесом и написаны сухим языком, а потому что, как она обнаружила, у людей не хватало времени на то, чтобы написать сообщение полностью, и они сокращали или пропускали имена. «Что за глупость!» — подумала она, открывая список переданных сообщений. Но поняла, что она писала письма точно так же: «И я такая же!».

Она облокотилась и продолжила, выбрав на экране bluetooth, с помощью которого могла переписываться с теми, кто находился поблизости. Этой функцией она никогда не пользовалась за исключением одного раза очень давно. Она включила устройство и немного подождала, пока загрузится длинный список имен с телефонными номерами напротив. Появились странные и в то же время оригинальные логины: Очень скучаю, Миленький, В поисках любви и другие имена мужчин и женщин, которые искали друг друга. Она пропустила их без внимания, посчитав глупыми, но вскоре остановилась на необычном имени — Я. «Кто ты, Я?» — спросила она, как тут же от этого Я ей пришло сообщение. Сначала нужно было нажать «принять», но она немного колебалась. Затем приняла сообщение. В нем оказалась почти поэма! Большую часть она поняла с трудом. Последовало продолжение, она приняла и его. Все это походило на детскую игру, зато отвлекало ее от круговорота мыслей. Вскоре она уже отправляла сообщение Я, не догадываясь, что посылает вместе с тем ему свой номер.

Тут же ей позвонили. Номер абонента не имел имени, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы по последним трем одинаковым цифрам сообразить, что это номер Я. Она вздрогнула и, вместо того чтобы ответить, схватила сумку и быстро ушла. Телефон зазвонил еще раз.

Было почти девять вечера, когда она остановила машину перед домом. Всю дорогу она думала о звонке Я, который привел ее в еще большее замешательство, чем пережитое утром. Она не была настроена говорить с кем-либо, кто подобным образом врывается в ее жизнь. Однако сама она не могла назвать причины того, почему позвонила по этому подозрительному номеру. Если и было вразумительное объяснение, так только то, что ее толкнуло на это его странное имя. Я внушило доверие и задело чувствительные струны, ведь сама она забыла, как ее зовут.

«Никто не хочет быть одинок в этом мире из цемента», — произнесла она, не зная к чему. Может быть из-за Я, или зеленого небоскреба, или Салима. Она почувствовала, как закровоточила старая рана разлуки, как будто их последняя встреча была только вчера.

Прежде чем войти в здание, она постояла немного и свернула направо, к заколдованному небоскребу, поднявшемуся за двадцать четыре часа. Она остановилась на углу, чуть поодаль от металлического забора, скрывавшего нижние этажи. То там, то здесь слышались голоса рабочих. И хотя был уже вечер, стройка не прекращалась, здание продолжало ползти вверх, а новоселы входить и выходить. Она задрала голову так высоко, как могла, и почувствовала, какой же она на самом деле карлик.

Потихоньку она дошла до северной стороны здания. Не для того, чтобы посмотреть на него с другого угла или убедиться, что оно реально. У нее была другая цель… Одиноко посреди улицы между зеленым небоскребом и соседним зданием стоял фонарный столб.

Она чувствовала, что он был ей другом. Каждый раз, когда видела его, проходя мимо, особенно по вечерам, останавливалась перед ним как со знакомым. Дело было не в самом столбе, а в исходящем от него свете. Увидев его первый раз, она обнаружила, что если сосредоточиться на нем, не обращая внимания ни на что вокруг, то можно почувствовать, как он, этот свет, одинок.

Она уже привыкла, поднявшись в квартиру и, готовясь ко сну, перед тем как закрыть шторы, смотреть на него сверху. «Спокойной ночи!» — говорила она иногда ему, а порой утешала: «Улыбнись!.. Скоро взойдет солнце и ты поспишь».

В тот вечер она встала, всматриваясь в его свет, а в голове был вопрос: «Сколько он еще простоит?». Ей показалось, что свет бледнее обычного. Она чувствовала, что он тоже устал, как и она. Возможно, он хочет поделиться с ней, что он напуган новым зданием, что боится: его уберут, как солнце из ее комнаты. Она спросила его вслух: «Тебе страшно?» — невольно по щеке скатилась слеза, и она поспешила в сторону своего дома.

Со злостью она дернула дверь квартиры. Через окно в гостиной проникал тусклый свет. Она заперла дверь, прошла к дивану и легла, не включив ни одной лампы.

Все казалось ей призрачным в напряженной полутьме. Издав приглушенный стон, она посмотрела на черные настенные часы. Было почти девять с четвертью. Она не знала, как могла рассмотреть во тьме стрелки часов. Возможно, она лучше чувствует время, чем видит его. «Опять время! Оно смеется над нами. Или мы смеемся над ним», — произнесла она и задумалась: «А какую форму имеет время? Кубическую? Квадратную? Овальную? Круглую? Да-да. Оно, несомненно, круглое. Обязательно круглое». Она взглянула на настенные часы, которые были круглой формы, как наручные, и тут же подумала, что время может быть прямой линией или двумя параллельными, одна из которых мы, а другая — часы.

Стояла тишина, чуть слышно тикали черные часы. В полутьме она смогла различить большую стрелку с фосфорицирующим наконечником, похожим на копье воина. И в тот момент, когда стрелка отсчитала еще минуту, она вскочила с дивана, притащила из кухни деревянный стул, приставила его к стене и со злостью сорвала часы.

Но часы вновь смотрели на ее жилище, теперь с телевизора в маленькой гостиной, продолжая двигать только часовой стрелкой.

С этого самого момента она решила, что больше не позволит своему времени расщепляться подобно тому, как длинная стрелка делит время, будь оно квадратным, круглым или гофрированным. Из-за этого она и сорвала часы, оставив только маленькую стрелку. Благодаря этому детскому поступку она почувствовала так нужную ей победу над врагом, внушавшим страх — временем.

Однако, словно нарочно упорствуя, время повернуло вспять в ее голове, а она потянула его в обратную сторону, вспоминая, как прошел день. Она схватилась за виски и заохала. Зазвонил телефон: с ней пытался связаться Я.

По мере того как время шло к десяти вечера, признаки психической усталости заявляли о себе все настойчивее в виде чернеющих кругов под глазами. Она тяжело поднялась в ванну, затем пошла на кухню. Она приложила голову к дверному косяку, задумавшись о том, что же с ней происходит, и взяла телефон. «Какой наглый!» — сказала она о звонке «Я», стала искать пачку сигарет, но вспомнила, что выкурила последнюю, когда выходила из торгового центра.

Она позвонила служащему из супермаркета и, не утруждая себя тем, чтобы сообщить, кто звонит, сразу же выговорила: «Квартира 17!» — и сделала заказ. Ей ответили, что все принесут, но только через полчаса, поскольку курьер, обслуживающий здание, только что вышел по другому поручению.

Она решила, что пойдет сама. И не ради того, чтобы купить то, что хочет, а только чтобы увидеть служащего, через которого все время покупала продукты. Внутренний голос подсказывал ей, что сотрудник магазина наверняка помнит, как ее зовут.

Она в спешке спустилась. Было ясно: как только он увидел ее, сразу узнал. Она изобразила такую же натянутую улыбку, как у него, и попыталась вынудить его обратиться к себе по имени, первой спросив о его делах. Однако служащий ограничился «Слава Богу!», которое сопроводил мелким покачиванием головы по-индийски.

Не добившись большего, она перешла к тому, зачем пришла. Уже у кассы служащий еще раз улыбнулся, назвав только стоимость покупки.

Задумавшись, она расплатилась, ушла и никак не отреагировала на то, что служащий не назвал ее по имени. Как только она вошла в магазин, поняла: он не запоминает имена покупателей, только то, как они выглядят. А причина простая: он смотрит исключительно на их руки, что они берут. Да и покупатели тоже смотрят только на деньги, которые отдают. Отношения «из рук в руки». Здесь нет места дружбе и обращению по именам.

Пока она поднималась с покупками в квартиру, решила на сегодняшний вечер смириться с потерей своего имени. Возможно, она вспомнит его утром. «Конечно, утром вспомню!» — успокаивала она себя.

Чтобы дойти до лифта надо было подняться на четыре ступеньки и пересечь холл. Справа — широкий диван, два кресла из коричневой кожи и зеленое растение в углу. Напротив, слева, небольшой овальный столик метр высотой, за ним стоял охранник в форме — белой рубашке и темных брюках. На этом месте сменяют друг друга трое. Все они были индийцами, как она думала. Она никогда не разговаривала с ними, но один из них обращал на себя внимание всегда добродушным, в отличие от сменщиков, лицом. Почему-то он представлялся ей богомольным аскетом.