Федор Московцев - Карибский кризис Страница 75

Когда я принимал Рошаля на работу, какая-то мысль, ещё смутная, но уже заманчивая, осенила меня, и теперь, спустя год, эта мысль принимала всё более четкие очертания. Дело было связано с Леонидом Казьмирчуком, начальником отдела снабжения военного госпиталя. То был единственный клиент, которого Рошаль привёл на фирму. Казьмирчук поставил условие: он будет работать с нами, закупать у нас продукцию, если мы возьмем на работу его сына. Я согласился и взял на работу 22-летнего оболтуса, который оказался совершенно ни к чему не пригоден. Установки на труд в нём отсутствовали полностью, в разговоре он обнаруживал алкогольный юмор и вообще редко мылся. И я бы закрыл глаза на то, что вынужден содержать этого ублюдка, если бы его папаша выполнил свои обязательства. Однако шло время, а заявки от военного госпиталя всё не приходили.

И сейчас у меня вдруг возникла идея, как увязать в одно целое Казьмирчуков и того, кто меня с ними познакомил — Рошаля. Я не стал ему указывать на его полную некомпетентность и никчемность, вместо этого похвалил за работу и заверил, что «проработаю» всех указанных в его докладе чиновников, найду «рычаги давления» и специальным рубильником включу в Ростове «зелёный свет» для голубого руководителя отдела продаж Северного Альянса.

Просияв, Рошаль попросил денег на поедку в Ростов. Выслушав его жаркую просьбу (он прямо горел желанием поскорее поехать к Горячему Медвежонку), я с ходу отказал и потребовал отчета по петербургским делам, но он всё гундосил, всё тянул и тянул свою просьбу. Я дружески опустил руку на его узенькое плечико, немного помолчал, как бы задумавшись, затем сурово сказал:

— Все повара любят держаться ближе к мясу; все торговые представители любят держаться ближе к клиентам; а все люди умственного труда любят собираться вместе, чтобы поразмышлять о России и о судьбах. Держись Казьмирчуков, прорабатывай «рычаги давления» на них!

Глава 53,

Об инвестициях — правильных и неправильных

За неделю до Нового года я, как кассир Экссона, обналичил кругленькую сумму — дивиденды, которую мы с компаньонами раскидали на пятерых. Поскольку на Совинкоме был полный раздрай, я был вынужден выплатить компаньонам проценты (дивиденды с инвестиций, вложенных ими в Совинком) из тех денег, что получил на Экссоне. Меня приводило в бешенство, что мои друзья богатеют, а я неудержимо скатываюсь в сраное говно. Они никогда не создавали каких бы то ни было мутных бизнесов, а все заработанные деньги вкладывали в недвижимость — квартиры, торговые помещения, офисы; т. е. такие помещения, которые можно выгодно сдавать. Недавно, например, Артур с Владимиром купили несколько квартир в суперэлитном новом доме на Староневском проспекте, аренда таких хат стоила в районе $2000 в месяц.

А у меня в итоге моей трехлетней работы на Экссоне всего три ценных приобретения: участок в Абхазии, трёхкомнатная квартира на Васильевском острове в новом жилом квартале «Морской Фасад», куда я собирался переехать после того, как там закончится ремонт, и трёшка на углу Апраксина переулка и набережной Фонтанки (старый фонд). Изначально эту квартиру мы с Быстровыми снимали на троих для встреч (с девушками, разумеется, а не друг с другом). Но потом Быстровы вышли из проекта, посчитав, что слишком дорого. Калькуляция была такая: аренда была $450 в месяц, т. е. $150 на участника, каждый пользовался квартирой в среднем 6 раз в месяц, получается $25 в пересчете на один визит. «25 баксов за одну палку — дорого!» — резюмировал Владимир, который насобачился приходовать тёлочек прямо в машине или в кинотеатре «Ленинград» в Таврическом саду, который в утренние часы совершенно пустует.

Я оставил квартиру за собой — уж очень удобное расположение, купил новую обстановку, бытовую технику. Однажды хозяин заикнулся насчет продажи, и я вцепился в него мёртвой хваткой: «Продай!» У меня не было в наличии всей суммы, и я через Блайваса оформил кредит в Сбербанке, который планировал погасить не позднее апреля 2005 года. Эти взносы я вносил регулярно, они стояли у меня на первом месте.

Я миллион раз пожалел, что не послушал Ансимовых, советовавших не связываться с арендой аптек, а в первую очередь озадачиться покупкой помещений, оформлением в собственность муниципальных площадей, а уж потом затеваться с ремонтами, закупками товара и так далее. Они приводили в пример такие аптечные сети, как Фармакор, у которого подавляющее большинство аптечных помещений в собственности. Я же ориентировался на аптечную сеть «36,6», хозяева которой создали сильный брэнд и расширяли экспансию за счет продажи франшиз.

Сходное с Ансимовыми мнение высказал казанский представитель Джонсон и Джонсон, когда узнал, что я открыл в Казани две аптеки на арендованных площадях.

Подводя итоги года, я не мог не злиться, что всё так по-идиотски вышло — 22 торговых точки в Волгограде, из которых в десяти начат, но не закончен ремонт, а насчет оформления в собственность — тут, как выяснилось, конь не валялся, хотя я с самого начала на этом акцентировал внимание своих сотрудников. Кроме этого — земельный участок в Ворошиловском районе на улице Елисеева, который выбил для меня святой Иосиф под строительство аптеки — на этот проект было потрачено около миллиона рублей (общая смета около трёх), подрядчик приступил к работе, но потом всё заглохло и по состоянию на конец 2004 года дело находилось в подвешенном виде.

В этой ситуации я очень положительно отнесся к сообщению казанской сотрудницы Натальи Мухаметовой о том, что в Казани на пересечении улиц Рихарда Зорге и Родины продаётся коммерческое помещение на первом этаже нового дома площадью около 100 квадратных метров стоимостью около двух миллионов рублей. То было суперпроходное место, транспортная развязка, рядом рынок и станция метро, в соседнем здании Макдональдс — это уже о чём-то говорит! Стоило закрыть обе нерентабельные казанские аптеки, чтобы открыть новую в собственном помещении да ещё в таком месте. Кстати, одна из этих аптек находилась на улице Рихарда Зорге в полукилометре от нового помещения, что присмотрела Мухаметова, но продажи там шли вяло, хотя рядом была остановка, а вокруг — большой жилой массив.

Мухаметова была устроена на Совинком по рекомендации Ноны Ильиничны Галимулиной, замминистра здравоохранения РТ (республика Татарстан), в качестве руководителя аптечного направления (ну и заниматься оптовыми продажами ей тоже не возбранялось). Она была опытным специалистом, знала медицинский рынок Казани как свои пять пальцев. В своё время она работала в «Парамите» — компании, принадлежащей Рафаэлю (тому самому, который купил у меня Стеррады для РКБ), и я неоднократно с ней сталкивался по различным вопросам.

Вопрос не терпел отлагательства — всё-таки торговое помещение в выгодном месте — и я перечислил залог в размере ста тысяч рублей и выписал Мухаметовой доверенность на управление счетом Северного Альянса в казанском филиале Внешторгбанка. Она могла снимать оттуда деньги и выписывать платёжные поручения — ей передали подписанную чековую книжку и пустые листы для платёжек, на которых в нужном месте стояла подпись гендиректора, но до этого она имела дело с небольшими суммами, которые ей переводили на текущие расходы, а для такой серьёзной операции, как перевод крупной суммы, могла потребоваться доверенность, и я на всякий случай её сделал.

В последних числах декабря на этот счет должны были поступить деньги от казанской больницы № 6 — как раз два миллиона с небольшим, по выигранному нами тендеру. Ирина по каким-то своим соображениям стала играть этот тендер через Северный Альянс, а не Совинком. Азимов (главврач 6-й больницы) долго ругался — то была новая фирма, без истории и каких-либо рекомендаций, её стоило больших трудов протащить через конкурс. Тогда как Совинком был у всех на слуху, давно, с 1998 работал в Татарстане и хорошо себя зарекомендовал. Со стороны Ирины это был странный и нелогичный поступок — она давно просила закрыть Северный Альянс или хотя бы вывести её из состава учредителей (дело в том, что это я упросил её стать учредителем СА в 2002 году — эта фирма создавалась при участии Игоря Быстрова, в её перспективы все верили, и, казалось, успех был обеспечен… но потом Игорь под давлением Владимира покинул проект, и в итоге получилось то, что получилось). Ирина оставалась учредителем и гендиректором Северного Альянса, никто её не беспокоил по этому поводу, её подпись для банка и официальных документов успешно подделывали офис-менеджеры — сначала Снежана, а потом Урсула; но в последнее время она стала проявлять признаки волнения, что там происходит на фирме, официальной хозяйкой которой она является. Она звонила в офис СА и с пристрастием допрашивала всех, пытаясь выяснить, кто подписывает документы и платежные поручения, но никто не давал ей внятного ответа. И между прочим, бухгалтерия СА, в отличие от Совинкома, была в полном порядке, а самое главное, у СА не было столько долгов, как у Совинкома. Но и сделок было кот наплакал. И тендер с 6-й больницей стал первой настоящей сделкой этой беспонтовой конторы.