Федор Московцев - Карибский кризис Страница 76

Свободных денег у меня не было, и я решил оплатить покупку казанского помещения теми деньгами, что придут от 6-й больницы. А чтобы сделать поставку на 6-ю больницу, взять товар в Джонсоне на отсрочку платежа. Ну а там как-нибудь вырулить. Настало время подумать о себе и хотя бы что-то урвать, а проходная торговая точка — как раз то, что нужно.

Глава 54

О новогодней вечеринке, которая фактически стала объявлением войны

Корпоративную вечеринку по случаю наступающего Нового года сотрудники Совинкома устроили в принадлежащем Бунееву кафе на Центральной набережной, 28 декабря. На вечеринку явился святой Иосиф.

«Что это еще за хождение в народ?» — удивился я, когда Максим доложил мне об этом, позвонив в начале праздничного ужина. Это выглядело тем более удивительно, что за всё время нашего сотрудничества со старым седым полковником мы ни разу не встречались с ним за пределами его офиса — в ресторане, например.

До конца вечера пятеро сотрудников, выходя из кафе на улицу, звонили мне на мобильный телефон и рассказывали о своих впечатлениях. «Дружный монолитный» коллектив четко разделился на две группировки. За одним столом собрались сторонники Расторгуева, за другим — сторонники законного директора. Уволенный Расторгуев, сидя рядом со старым седым полковником, был необычайно весел и всем своим видом показывал, что у него всё хорошо. Протеже святого Иосифа, которых с натяжкой вернули в Совинком, демонстративно игнорировали остальных сотрудников.

Ирина на корпоратив не пришла.

У тех, кто звонил мне во время мероприятия, мнение было однозначное: это заговор, и старый седой полковник поддерживает раскол в компании.

«Неблагодарные свиньи! Едят мой хлеб…» — зло подумал я, жалея о том, что разрешил потратить деньги из кассы на этот праздник.

На следующий день Павлу Дурову было поручено отключить все компьютеры под предлогом аварийного ремонта сети, спрятать в сейф все важные документы, и отстранить всех сидевших в компании Расторгуева людей от выполнения каких бы то ни было действий. Черт возьми, недолго они поработали, придётся их по новой увольнять.

«В общем-то, генеральный директор всех отпустил на рождественские каникулы… До 15 января… А там видно будет… Будем обзванивать всех и сообщать точную дату выхода на работу… Если есть какие-то неотложные дела — делайте, но… Раз уж приказано отдыхать, надо отдыхать…» — так говорил Павел сотрудникам, постепенно выпроваживая за дверь одного за другим. Все разошлись, офис опустел. После этого во всех помещениях поменяли замки. Я звонил в Волгоград каждый час, координируя действия верных мне людей.

Ренат вернулся в Петербург, а двое его бойцов были оставлены в Волгограде минимум до конца января.

Юнитекс, наконец, вернул перечисленные Расторгуевым деньги, из которых я выдал зарплату протеже святого Иосифа (частично) и отдал ему 50 тысяч рублей — долг за ноябрь. Хотя декабрьскую зарплату принято выплачивать до Нового года, я сказал ему, что выдам её в начале января — ввиду общей нестабильной ситуации. Своей старой команде зарплату и новогодние премии я выдал своевременно и в полном объеме, а проблемным товарищам (Паперно, Бунеев и прочие дети полковника Иосифа Давиденко) лишь на одну треть, пообещав выдать остальное сразу после Нового года.

Глава 55,

Повествующая об итогах 2004 года, а также о моих действиях по улучшению ситуации

Вести были всё мрачнее. Более десяти поставщиков прислали предарбитражные письма — в случае непогашения задолженности они будут вынуждены обратиться в арбитражный суд, чтобы взыскать с меня долг в принудительном порядке. Это грозило скандалом, арестом счёта со всеми вытекающими последствиями — Совинком не выиграет ни одного тендера и потеряет всех клиентов. Даже стратегические поставщики стали роптать и прямо говорить о том, что если не получат деньги до Нового года, то перейдут на новые условия работы — по предоплате.

Я всё больше склонялся к идее перехватиться общественными деньгами — находившиеся во Внешторгбанке деньги прямо просились быть использованными во спасение Совинкома. То были средства Экссона, поступившие на счета аффилированных фирм. Никто, кроме меня, не имел туда доступ.

Гори, мне нужно было расплатиться с Б. Браун, Джонсон и Джонсон и сделать предоплату за Кордис (структурное подразделение Джонсон и Джонсон, производящее продукцию для рентгенхирургии), Карбоникс и Мединж (производители искусственных сердечных клапанов), и Эгамед (компания из Словакии, выпускающая продукцию для кардиохирургии) — за товар с длительным сроком поставки под волгоградский кардиоцентр и 6-ю казанскую больницу. Если в январе мы не отгрузим этот товар нашим стратегическим клиентам, то будут серьёзные неприятности.

План перехватиться деньгами Экссона на три-четыре недели казался мне смелым, но надёжным. Эти деньги понадобятся не раньше февраля, а до этого я обязательно получу крупные суммы от кардиоцентра и 6-й больницы.

И я решился — плюс к пяти миллионам, которые я уже пустил на нужды Совинкома, были перечислены ещё двенадцать, и, таким образом, ситуация стала гораздо менее критической.

Ренат с Урсулой подвели итоги уходящего 2004 года. Они оказались весьма печальными. Вот основные цифры (объединены с теми данными, которыми владел только я).

— приблизительный доход по Совинкому (грязный) — 13,5 млн рублей

— чистый доход, полученный на Экссоне — 9,7 млн рублей

— чистый доход по вексельному проекту — 11,2 млн рублей

— доход аптеки в кардиоцентре — 950,000 рублей

— зарплата сотрудников Совинкома — 3,76 млн рублей

— аренда в кардиоцентре (офис, склад, аптека) — 288,000 рублей

— аренда остальных волгоградских аптек (сумма по всем 22 точкам) — 2,8 млн рублей

— прибыль остальных волгоградских аптек (сумма по всем 22 точкам, из которых только 10 были лицензированы и запущены) — 510,000 рублей

— доход Северного Альянса — 1,670 млн рублей

— аренда офиса Северного Альянса — 672000 рублей

— зарплата сотрудников Северного Альянса — 1,170 млн рублей

— доход от двух казанских аптек (открылись в сентябре) — точно неизвестно, так как ответственная за это дело казанская сотрудница Мухаметова просила оставлять ей всю выручку, «которой и так очень мало», на развитие

— аренда казанских аптек (с мая по декабрь) — 1,2 млн рублей

— мои командировочные расходы (в основном поездки СПБ-Волгоград) — 315,000 рублей

— внесено своих денег в кассу Экссона как возврат экспортного НДС — 9,3 млн рублей

— зарплата святого Иосифа — 1,8 млн рублей

— экстра-расходы на святого Иосифа (подписание писем у городских чиновников, необоснованное вымогательство и прочее) — 2,1 млн рублей

— инвестиции в аптеки (ремонт, оборудование, мебель, закупка товара) — 34,3 млн рублей

— убыточные сделки по Совинкому (те, что удалось обнаружить) — 1,3 млн рублей

— воровство и распиздяйство отдельных сотрудников (то, что удалось обнаружить) — 1,8 млн рублей

— проценты по займам (частные лица) — минимум 15,5 млн

— проценты по банковским кредитам — 1 млн рублей

— общая кредиторская задолженность (по займам) — 24 млн рублей

— задолженность поставщикам — 58,9 млн рублей

Активы:

— уставный фонд в Экссоне — $400,000

— товарные остатки на Совинкоме (опт и розница) — 15,6 млн рублей

— капитализация аптечной сети — крайне затруднительно оценить

Затруднительно было получить абсолютно точную картину по следующим причинам. Во-первых, существовали моменты, про которые мне ничего не было известно. Так, например, в один прекрасный день казанский сотрудник, работавший водителем-экспедитором, получил уведомление из транспортной компании о том, что у них на складе находится принадлежащий Совинкому товар на сумму около 200,000 рублей. Сотрудник приехал на фирму, получил по доверенности товар, получателем которого, судя по документам, значилась местная больница. У него не было поручений насчет этой больницы, и он позвонил в волгоградский офис, чтобы узнать, как ему действовать. Там никто ничего не знал. Началось разбирательство. В конце концов, всю цепочку размотали и выяснили, что полгода назад указанная больница сделала предоплату, и ей был отгружен товар — через означенную транспортную компанию. Товар пришёл в Казань, но экспедитору почему-то никто не позвонил. Местный менеджер явился в больницу с очередным рутинным визитом, и там ему предъявили: где оплаченный товар? Он позвонил в Волгоград, там сказали, что товар давно отправлен и должен быть получен. Сотрудник больницы, ответственный за закупку товара, который получал от нас комиссионные, позвонил заведующему отделением, для которого приобреталась продукция и спросил, получал ли он товар, тот невнятно ответил: «Кажется, что-то было». И тогда ответственный за закупку подписал приемную накладную (дубликат которой срочно выслали из Волгограда) и поставил печать. Далее, когда в Казань приехала Ирина и посетила эту больницу, там уже разобрались, что к чему, выяснили, что товар не был получен, предъявили ей это и потребовали оплаченный товар. Но она, в свою очередь предъявив подписанную и пропечатанную накладную, заявила на бетоне, что её ничего не волнует, товар отгружен, и убедила сотрудников больницы в том, что они получили продукцию и уже израсходовали, просто уже запамятовали, как было дело. (Вот что значит дар убеждения!!!)