Инна Мальханова - Чёрное яйцо (45 рассказиков) Страница 8

Иногда, оплакивая вместе с умирающим его жизнь, несбывшиеся надежды, давние обиды, горькие разочарования, которые всё ещё терзали его душу, Магда мельком думала о том, что ей самой придется умирать в одиночестве. Интересно, от чего и как умрет она? От рака? Водянки? Инфаркта? Впрочем, ей это было всё равно. Она надеялась только, что ей не придётся лежать месяцами - грязной, вонючей, всеми заброшенной. А впрочем, если и придется, то это тоже в конце-концов не так уж и важно. Не она первая, не она последняя. И это тоже ведь кончится когда-нибудь.

Магда любила говорить с умирающими о боге. Потому что обычно это их успокаивало больше всего. Она говорила о его всепрощении и о вечной жизни человеческой души. О божьей мудрости и о том, что всё, что ни делается - всё к лучшему. И им становилось легче. И Магда была счастлива. А в те редкие минуты, которые оставались у неё свободными, Магда писала. Она писала рассказы о жизни тех, кто прошел через её руки, доверил ей свою душу, но уже не мог рассказать за себя ничего. За мёртвых теперь говорила Магда. Она не знала, были ли эти рассказы плохими или хорошими, она не знала, какова будет их дальнейшая судьба. Просто она чувствовала себя обязанной написать их. И ещё в свободные минуты Магда иногда думала о том, что когда будет умирать она, рядом с ней не будет никого и ей самой не помогут мысли о боге. Просто она не будет думать о нём. Ведь она не верила в бога никогда...

И вы тоже любите Гесиода?

На завтрак были говяжьи котлеты. Она ела их с отвращением. А ведь по-настоящему - надо есть с аппетитом, иначе пища плохо усваивается организмом. Просто вчера вечером в магазине уже не было ничего другого.

Она ела и представляла себе корову. Рыжую или пеструю. Старую или молодую. Рогатую или комолую. Неважно какую. Главное, что у этой коровы были добрые глаза. Что она любила хозяйку и мычала от горя, когда та долго не шла с подойником. Она тыкалась мокрым носом в хозяйские руки, чтобы получить кусок черного хлеба с солью. У неё было большое вымя и каждый день она давала людям молоко. А вот теперь из неё сделали котлеты. Котлеты просто застревали в горле...

Потом она пила чай. Белый эмалированный чайник кипел на плите. И она думала при этом, что человек совершенно невольноо убивает столько живого вокруг. Ведь миллионы ни в чем неповинных бактерий, в том числе и совершенно безвредных или даже просто полезных, погибают в воде при кипячении! Чай она, правда, пила с удовольствием, но вот уже много лет не могла отделаться от этих мыслей.

На работе она, как всегда, целый день осматривала больных детишек, прописывала лекарства, накладывала швы, вправляла вывихи. В обеденный перерыв она ела в столовой только вегетарианскую пищу: салат из капусты и манную кашу. Потому что если уничтожают прекрасный, зеленый, совершенный кочан капусты, маленькое чудо природы, то это все-таки не так грустно, когда убивают живую добрую корову.

Вечером она шла домой по тропинке, стараясь не наступать на траву, потому что растения тоже всё чувствуют и без крайней необходимости нельзя уничтожать ничто живое. Она шла и мечтала о том, что вот сейчас придёт домой, ляжет на диван и возьмет в руки томик Гесиода. Она будет читать о природе, о простой и гармоничной жизни древних, об их стадах и здоровой пище поэта - вине и овечьем сыре. И тогда она забудет обо всём на свете...

На столе лежало письмо от матери. Мать опять писала, что долгое молчание дочери тревожит её. Не случилось ли чего. Тоогда мать сразу бросит всё и приедет. Хотя и надеется, что просто, как всегда, дочь безумно занята и совершенно разрывается между работой и любимым исксством. Ведь она такая талантливая - не только прекрасный врач, но и пишет замечательные стихи.

Она взяла письмо и положила его к стопке других таких же писем. Ответить матери вот уже несколько месяцев совершенно не было времени. Не говоря уже о том, чтобы хоть на пару дней съездить к ней. Она легла на диван и раскрыла томик Гесиода. Его стихи, как всегда, очищали душу и умиротворяли. После чтения древних поэтов она обычно писала свои самые лучшие стихи...

Пластилин - прежде всего.

В овощном магазине была прекрасная капуста. Не хотелось, конечно, тащиться с тяжёлым кочаном опять на работу, а оттуда уже домой. Тем более, что ещё обязательно надо купить пакет картошки и килограмм мяса. Но что поделаешь! Достать такую капусту после работы - даже и мечтать нечего! И Верочка стала в очередь, хотя прекрасно знала, что что ни в метро, ни в автобусах нет нет таблички: "Места для пассажиров с детьми и инвалидов, а также для женщин с тяжелыми сумками".

Капусту продавал парень лет двадцати. С выхоленной русой бородкой и в шикарных импортных черных очках. Он был удивительно похож на Володьку Перехватова. Если, конечно, снять очки и сбрить бородку. Володька Перехватов был самым первым человеком в жизни, который когда-то обратил внимание на Верочку. Они тогда учились в восьмом классе и Перехватов даже не сидел с ней за одной партой. Они никогда не ходили вместе в кино или ещё куда-нибудь. Они виделись только в школе, а после уроков шли домой в разные стороны. И, тем не менее, Верочка чувствовала, что Перехватов ею очень интересуется. И все это чувствовали тоже. А на других девчонок ему было наплевать. Потом Володька уехал в другой город, где поступил в военное училище. Как-то он приехал домой - стройный, красивый, в военной форме, с тонкой талией, перетянутой кожаным ремнем. Тогда Верочка уже училась на первом курсе Университета. Вскоре Верочкины родители получили новую квартиру в другом районе и Володьку она больше не видела никогда.

Господи, если бы она тогда только могла вообразить себе, что потом, многие годы, её больше всего на свете будет волновать только один вопрос - успеет ли она в обеденный перерыв обежать три магазина и купить мясо, капусту и молоко! Ведь тогда она лишь открывала для себя мир Моэма и Фейхтвангера, Голсуорси и Экзюпери и мечтала об идеальной любви. И капуста, разумеется, не имела к любви никакого отношения. Потому что обеды готовила мама. А мама ни о какой любви мечтать, конечно, не может.

С капустой в поднятой руке (в сетку с продуктами она уже просто не влезла), изгибаясь как индийская танцовщица, Вера лавировала среди прохожих и боялась только одного - кто-нибудь толкнет её и кочан укатится на проезжую часть улицы, прямо под колеса автомобилей. Какой-то встречный остановился, посмотрел на неё и улыбнулся. Если бы не капуста, он её, конечно, и не заметил бы.

Хоть одно человеческое, участливое лицо за целый день. В толпе равнодушных, безликих людей. Как это мало и как это много! Ведь можно прожить целую жизнь среди чужих, безразличных людей. Иметь семью и оставаться одинокой. Как Вера. Даже лучше, если останешься совсем одинокой и не обзаводишься семьей. Тогда хоть не приходится после работы тащить домой скумки с капустой, картошкой, мясом да ещё и пластилином!

К сожалению, у неё в свое время не хватило ума, чтобы не делать этого последнего шага на пути к собственному рабству. Тогда, как и всем незамужним девушкам, ей казалось ужасным, если она не выйдет замуж и останется старой девой. Хотя теперь она завидует всем своим незамужним коллегам. И Нелли Семеновне, которая ничем не обременена и берёт отпуск в любое время года, чтобы махнуть в Саяны или Хибины, чтобы заняться вдруг художественной фотосъемкой или обучением в автошколе. Которая делает всё, что хочет, успевает следить за собой и читать всё новое, А, главное, не зависеть ни от кого и никому не давать отчета. И Татьяне Хромовой - такой умнице, такой красавице, которая в свои двадцать лет уже прекрасно поняла то, на что у других людей уходит целая жизнь: нет ничего дороже свободы и душевного покоя. Когда тебя ни кто не дергает, не вымещает на тебе плохое настроение и неприятности на работе. Когда ты можешь спокойно жить, заниматься любимым делом, а не ежедневной добычей и перетаскиванием домой капусты, картошки да еще и пластилина впридачу! За всю свою жизнь Вера, наверное, уже перетаскала продуктов столько, сколько весит весь земной шар, да ещё и вместе с луной.

Господи, да ведь никто и не говорит, что кто-то должен заниматься хозяйcтвом и варить обеды вместо неё! Смешно даже и подумать об этом! Но для чего, собственно говоря, она из года в год не только работает, но ещё и тащит на себе весь этот воз домашних забот, вот в чём вопрос. Чтобы обслуживать людей, которым до неё нет абсолютно никакого дела? Конечно, её муж в тысячу раз лучше того же Николая Ивановича, который в каждой командировке обзаводится новой любовницей. Или Евгения Петровича, который годами изводит жену смехотворными мелочными придирками. Бедная Нюся и шагу не может ступить без его указаний. Ему всегда всё виднее - и как борщ варить, и какую юбку Нюсе надеть, и как детей воспитывать. Озвереешь с таким. Слава богу, её Леня не такой. Ему и в голову не придет на другую женщину посмотреть или, например, в домашние мелочи соваться, в которых он, как и другие мужики, не смыслит абсолютно ничего. Да ведь на других он не смотрит только потому, что привык именно к Вере. Как к своему письменному столу, креслу, как к своим шлёпанцам. А ведь на самом деле он вот уже сколтько лет её даже и не замечает. Просто она удобнее всех, так зачем же ему другие? Ведь другая не знает, как ему лучше нарезать хлеб, сколько соли положить в суп, какую рубашку достать утром, когда он уходит на работу. В своей верности он исходит только из своего эгоизма, так какая же, спрашивается, в этой верности заслуга?