Гизела Эльснер - Испытание на прочность Страница 9

Покатываясь со смеху, оба минуту-другую разглядывали витрину, магазин и выставленный всюду товар, а именно замки, дверные ручки, сейфы, всевозможные цепочки и задвижки, в которых я при всем желании не могла обнаружить ничего смешного; в конце концов, продолжая заливаться смехом, они зашагали дальше, к площади Д.

И пока я пыталась понять, над чем же они так смеялись, пока говорила себе: быть может, они смеются потому, что им кажется смешной и наивной надежда с помощью нового секретного замка защититься от незваных визитеров, — вернулся хозяин. Я повторила, что хочу купить новый замок, так как старый стал хуже работать, а кроме того, я опасаюсь, что у прежних квартиросъемщиков остались дубликаты ключей.

Хозяин продемонстрировал множество секретных замков и самых разных секретных устройств — и подешевле, и подороже. Иные стоили больше пяти сотен. Был там, к примеру, стальной засов шириной сантиметров двадцать, он перекрывал всю дверь, а заодно и всю стену, в которой прорубили дверь. Я остановилась на сравнительно недорогом замке, поскольку, как уже говорилось, исходила из того, что ни один замок не сможет надежно уберечь меня от экспертов, состоящих на особой государственной службе. С раздражением я несколько раз повторила, что ни капли не боюсь взломщиков. И уставилась при этом на женщину в темно-зеленом грубошерстном пальто и шляпке в национальном стиле, продолжавшую разглядывать сложенные на коленях руки.

Она поднялась, лишь когда я с одним из работников магазина, готовым немедленно врезать мне новый замок, направилась к выходу. Уже в дверях я услышала, как она вытащила связку ключей и спросила хозяина, можно ли изготовить точно такие же в трех экземплярах. Должно быть, это оказалось невозможно. Ибо она вышла почти сразу же вслед за мной, так ничего и не добившись, и тоже зашагала к площади Д., как те двое, тоже в грубошерстных пальто и шляпах в национальном стиле.

Когда работник магазина врезал в мою дверь новый секретный замок, я спросила, часто ли он сталкивается с людьми, в чьи квартиры проникают посторонние. И хотя он ответил утвердительно, но добавил, что чаще сталкивается с людьми, которые воображают, будто кто-то хозяйничает дома в их отсутствие.

Обычно это пожилые дамы-пенсионерки, сказал он, которые все свои наличные деньги, все свои сбережения тратят на все более хитроумные и дорогие секретные устройства. Несчастные старухи, им и есть-то нечего, из-за роста квартирной платы они вынуждены переезжать из огромных пятикомнатных квартир в старых домах в однокомнатные современные квартирки, ухитряясь при этом не продавать и не раздаривать ничего из мебели. Они предпочитают ставить всю мебель и прочие пожитки друг на друга или просто сваливать в кучу. Немудрено, что в таком бедламе постоянно что-нибудь теряется, и навсегда.

Зато старушки, продолжал он, твердо убеждены, что все это украдено в их отсутствие неизвестными взломщиками. Сам он всегда пытается их образумить. Пытается даже отговорить от новых трат на все более надежные и дорогие замки. Но эти его усилия более чем напрасны. Как правило, возмущенные старушки попросту отправляются в другой магазин, но через некоторое время, когда замки, задвижки и секретные устройства из других мюнхенских магазинов оказываются, по их мнению, никуда не годными, вновь появляются в этом самом магазине, чтобы заказать очередной, еще более хитроумный, еще более дорогой замок.

Если мы перестанем их обслуживать, их станут обслуживать конкуренты, подытожил он, выписал счет и распрощался, получив от меня чек на сто семьдесят три марки.

А через несколько дней в мое отсутствие опять была выключена лампа на письменном столе. И опять я начала внимательно исследовать собственную квартиру, на сей раз уже не в поисках тех почти неразличимых следов, которые оставляют незваные визитеры. Что я разыскивала в тот раз, словно повинуясь внезапному наитию, так это миниатюрные микрофоны, микрофоны направленного действия, именуемые в просторечии «клопами».

Ни тогда, ни теперь я отнюдь не была специалистом в этой области. Я видела фотографии «клопов» в журналах. Знала, какими крохотными они бывают. Знала, что их подсоединяют либо к электропроводке, либо к передатчику. Короче, толком не знала ничего. И все же одно время я искренне верила, что сумею обнаружить такого «клопа». Более того, я взялась за эту задачу с прямо-таки болезненным честолюбием, свойственным, как правило, всем дилетантам. Для начала я развинтила, несмотря на трудности, неизбежно возникавшие после при сборке, все светильники, какие были в доме; потом исследовала розетки, обычное устройство которых уже само по себе оказалось для меня открытием. Наконец, я отвинтила эмалированную крышку газовой плиты и подозрительно — мне ведь никогда еще не доводилось заглядывать под крышку газовой плиты — уставилась на три медные трубки, тянущиеся от наружных вентилей вдоль газовых труб к задней стенке плиты, я была почти убеждена, что наткнулась на что-то очень важное, скажем, на распределитель подслушивающего устройства.

И пока я внимательно рассматривала свое «открытие», мне вдруг стало страшно: вдруг кто-нибудь из особых государственных служащих наблюдает за мной из окна напротив, вдруг он уже знает, что я раскрыла их тайну? Я осторожно опустила крышку и сходила за простынями, которыми завесила кухонное окно. Потом опять сняла крышку и принялась внимательно рассматривать медные трубочки. Даже то, что духовка изолирована фольгой, казалось мне в тот момент подозрительным.

На следующий день я сшила из простынь шторы и укрепила на кухонном окне; теперь в любое время, спокойно и не рискуя быть уличенной, я могла предаваться своим исследованиям. Дело в том, что у меня тогда было чувство, будто за мной следят из окна дома напротив. Окно это находилось на шестом этаже, и прямо за ним висела ослепительно яркая лампа. Я решила при первой же возможности попросить на время у мужа сестры, заядлого охотника, охотничий бинокль.

Что же касается трех медных трубочек в плите, то для начала я продемонстрировала их Анне В. и Сабине О., которые заглянули ко мне в тот день кое-что обсудить. На них это произвело сильное впечатление. Обе они, так же как и я, в жизни не заглядывали прежде под крышку газовой плиты. А вот Мартин Г., химик, которому я не преминула продемонстрировать развороченную плиту, лучше разбирался в подобных вещах. Он рассмеялся коротким, отрывистым смехом и даже не дал себе труда скрыть полное неверие в обыски, якобы имевшие место в моей квартире сначала через продолжительные, а теперь через все более короткие промежутки времени.

Впрочем, его позиция не заставила меня отказаться от дальнейших изысканий. Более того, я вплотную занялась тогда шарнирами кухонных шкафов. Мне почудилось, будто они вдруг увеличились в размерах и изменились по форме. Я разобрала их и взвесила на руке отдельные винты. Те, что полегче, я вообще не удостоила вниманием. Те, что потяжелее, старательно разглядывала в лупу, однако ничего подозрительного не обнаружила. Подозрительным был только их вес.

Вслед за шарнирами кухонных шкафов очередь дошла до шурупов письменного стола. Затем я исследовала, теперь уже намного внимательнее, пишущую машинку, холодильник вместе с морозилкой, откуда доносилось порой никогда прежде не слыханное подозрительное щелканье, словно что-то где-то включалось и выключалось, а через несколько недель, в течение которых я то и дело врывалась в кухню, чтоб установить, откуда точно доносится звук, щелканье само собой прекратилось.

Как и в случае с газовой плитой, светильниками и розетками, ковыряясь в пишущей машинке, холодильнике и кухонных шкафах, я, естественно, была не в состоянии определить, где самые обычные ручки, винты, выключатели, а где нет. И хотя я стеснялась просить продавца или продавщицу снять ради меня верхнюю крышку газовой плиты и продемонстрировать внутреннее ее устройство, мне ничего не стоило в каком-нибудь крупном магазине попросить показать модель именно моей пишущей машинки, холодильника или кухонных шкафов. Проверяя при этом шарниры, выключатели, ручки, я убеждалась, что в общем-то они такие же, как шарниры, выключатели, ручки на сходных предметах у меня в квартире. Но от поиска «клопа» я все равно не отказалась.

Повинуясь внезапному озарению, я принялась внимательно изучать металлические замки и большие кнопки на сумках. Однако сколь бы дотошно я их ни рассматривала, внешний вид говорил мне весьма мало. Из соображений безопасности я приобрела дешевую плетеную сумку и некоторое время выходила из дома только с ней. Повинуясь тому же внезапному озарению, я изучила все молнии на брюках. И из соображений безопасности вшила в одни брюки новую молнию. И некоторое время носила только их, ведь в них-то уж наверняка не было микрофона направленного действия. У многих туфель я поотрывала набойки с каблуков. При этом выяснилось, что каблуки, как правило, внутри полые. У хозяйки обувного магазина, куда я принесла туфли, чтобы снова сделать набойки, я поинтересовалась, обязательно ли каблуки должны быть полыми. И хотя она ответила утвердительно, я, опять же из соображений безопасности, купила себе новые туфли, которые и носила некоторое время не снимая — по крайней мере можно быть уверенной, что хотя бы разговоры, которые я веду вне стен собственной квартиры, не становятся достоянием чужих людей.