Канта Ибрагимов - Сказка Востока Страница 96

— Шадома, проснись. Мне кажется, я нашел верный ход.

— Какой? — встрепенулась она.

— Ты в шахматы играешь?.. Ну, это неважно, — махнул старик рукой. — Нам поможет Халиль, — в светло-блеклых глазах блеснула задорная искра. — Халиль — это пешка, которую при умелой игре мы сможем выдвинуть в короли. Хе-хе, и он не только нас спасет, а будет играть в нашу пользу.

— Это как?! — Шад-Мульк вскочила.

— Хе, — повел костлявыми плечами старик. — Как ты умеешь, а я лишь подскажу.

В тот же день Молла Несарт как бы ненароком встретился с Халилем. И, соблюдая все возможные меры предосторожности, принц был доставлен в лачугу казначея. Скромностью, значит честностью главного визиря юный, восприимчивый Халиль был потрясен. А когда вдруг увидел возлюбленную Шад-Мульк, он пал на колени и заплакал.

Несколько последующих ходов расписал сам Молла, да это только начало игры. И как сыграет противник — неизвестно, но игра или бой нашли продолжение. Для Шад-Мульк это — главное, и она вновь воспрянула духом, вновь в коловерти событий, и путь ее не легкий и далек.

Однако все по порядку. И этот порядок в первую очередь восстановлен в великой тюркской семье. Халиль с повинной, лаской и покаянием, предстал пред своей матерью Хан-заде. Признался, что был грех — связался он с некой Шад-Мульк, но она то ли умерла, то ли бежала. В итоге — все к лучшему, и сын, неукоснительно подчиняясь воле матери, отбывает с ней в Самарканд, так сказать, поближе к стареющему деду и мерцающему трону.

Несколько дней идут сборы. Хан-заде покидает Тебриз и нелюбимого, совсем свихнувшегося мужа Мираншаха навсегда, посему берет с собой все, что принадлежит ей; а это — огромные богатства, прислуга, подружки и охрана, в общем, ценный караван.

Халиль такими благами не обладает, но и у него, как у наследного принца, кое-что ценное есть: те же друзья-прихлебатели, слуги, наложницы, рабыни, набор дорогого оружия и табун чистокровных коней, словом, тоже приличный караван, главное сокровище в котором — его любимая Шад-Мульк, но это вряд ли кто определит: она под толстой паранджой, в стане рабынь, средь них чуть ли не главная (и к этой роли ей не привыкать). У нее одна лишь забота — как бы в зной многодневного пути ее белоснежная кожа не обветрилась, не загорела, не зашелушилась. Но это, хоть и невидимый, да чисто внешний антураж. А внутри Шад-Мульк тоже зной, все кипит. Что ее ждет в Самарканде? Кто ее ждет в Самарканде? Ведь там ни Малцага, ни Моллы Несарта нет. Один лишь человек знакомый — Халиль, на него, а точнее на свои собственные способности отныне должна надеяться неугомонная Шад-Мульк.

Любое монументальное сооружение, будь то Вавилонская башня[166] или Сады Семирамиды,[167] — это не только богатство, это стремление увековечить свое имя, попытка стать вровень с Творцом, то есть чуть ли не Богом на земле. И если храмы и башни — это подъем, амбиции, сила, то сад или парк — нечто иное — претензия на духовность, некий образ идеального мира, всеобщей гармонии — потерянный и вновь обретенный рай. Рай на земле.

Будучи страждущим калекой и кровавым захватчиком, на своей родине Тамерлан стремился к мысленному и натурализованному изяществу. Из индийского похода он пригнал в Самарканд огромное количество рабов, в том числе много искусных строителей, архитекторов и декораторов. И вот если до этого времени Повелитель строил величавые мемориалы для своих умерших сестер и дочери, то в конце 1399 года он заложил начало строительства грандиозного ансамбля Биби-Ханум,[168] который был как дань уважения его старшей жене Сарай-Ханум, прозванной в народе Биби. Для нее же, для Сарай-Ханум, был заложен прекрасный сад, носивший имя Новый. Насмотревшись в Индии на местные парки и сады, Тимур приказал перезаложить Новый сад на делийский манер в форме мандалы,[169] в центре которого небольшой дворец, павильон, фонтан, от которых лучами расходятся живописные аллеи — это главная, летняя резиденция Сарай-Ханум. Этот роскошный сад действительно напоминает рай на земле, и кажется, что в таком не может быть даже намека на какие-либо заботы. Однако здесь не до райских грез: у главной властительницы Самарканда неожиданно появились нешуточные заботы. Это не только борьба за власть, это борьба за будущее — тоже за жизнь или смерть. И виной тому коварная невестка Хан-заде, которая прибыла в столицу, и, несмотря на все усилия Сарай-Ханум, при помощи самого любимого внука Тимура, Мухаммед-Султана, добилась личной встречи с Повелителем, несмотря на то, что он тяжко болен.

Тамерлан всегда симпатизировал жене своего первенца — умной и смелой Хан-заде. Он внимательно выслушал ее жалобу по поводу сумасбродства Мираншаха, и, к удивлению всех, одарил по-царски Хан-заде: выделил отдельный дворец, слуг, сад и массу привилегий, обозначая тем самым, что отныне Хан-заде — вторая женщина в империи после Сарай-Ханум. Но интрига в том, что она, как мать Мухаммед-Султана, вероятней всего станет первой в случае кончины Тимура. Понятно, что при таком исходе событий наступает конец не только самой Сарай-Ханум, но и ее ветви потомства.

С первого дня пребывания Хан-заде в Самарканде меж нею и Сарай-Ханум началась нескрываемая вражда. В народе их прозвали госпожа Большая и Малая. Близость и предрасположенность к главной госпоже сулит огромные барыши, поэтому придворная самаркандская знать мечется, не знает, к какой из фавориток примкнуть.

В этом споре главным и единственным арбитром является Повелитель. Но он, как и подобает главе клана, соблюдает некий нейтралитет, ко всем вроде бы одинаково чуток, внимателен и любезен. Тимур, будучи более чем преданным семье и родным, в то же время искусный политик, управленец и дипломат. Он пытается сохранить единство в семье, внешне — никакого предпочтения кому-либо. Вместе с тем, хоть и бьется его сердце не слабее прежнего, хоть и рвется он снова в бой и гуляет без удержу, а годы дают о себе знать: понимает, что не вечен. И если он еще при жизни не определит достойного наследника, то после его кончины распрей, смуты и внутрисемейной борьбы не миновать.

Тайно от всех, в присутствии лишь одного духовного наставника Саида Бараки, составляется Тимуром завещание, где назван наследник — Мухаммед-Султан. Чернила еще не успели высохнуть, а весь Самарканд об этом уже знал, и это немудрено, ведь на Востоке прислугу, охрану, евнухов, вроде как и за людей не считают. Они словно безмолвные тени, но за покоями Повелителя все же болтают.

После случившегося жизнь единственного наследника в корне меняется. Для полной безопасности его круглосуточно и повсеместно охраняет личная гвардия Тамерлана, он на всех приемах и торжествах по правую руку от Повелителя, и уже понемногу обучается управлять огромной империей самостоятельно.

Это решение в корне изменило расстановку сил при дворе. Авторитет и влияние Малой госпожи, или Хан-заде, значительно возросли, она в фаворе и ее вес день ото дня растет. Естественно, что при таких обстоятельствах дела Сарай-Ханум резко пошатнулись. Она отвергнута, покинута, словом, пока Тимур жив, якобы в райском благоденствии будет доживать свой век. Но это со стороны так. А на самом деле это жесточайший удар судьбы, настоящий ад и фальшь благоденствия, когда и кусок хлеба в горло не лезет, и роскошь претит; это катастрофа, поражение, крах, а в итоге — знать, что тобой рожденные сыновья не той закваски, не мужчины, не достойны династию продолжать.

Как повествует история средневековья, обычно отвергнутые государыни становятся на путь мести, и мстят они не кому-нибудь, а в первую очередь своим мужьям. Великая ханша Сарай-Ханум оказалась не такой: сохраняя внешнее беспристрастие, она была непоколебима в верности тюрко-монгольским традициям, свято охраняла имя рода и верность мужу. Она твердо верила, что решение Великого эмира безошибочно и только его следует признавать. Она вроде бы покорилась, и, покинутая всеми, зная, что ей уже давно за пятьдесят, в ожидании неминуемой скорой смерти, в уединении долгое время проводила в молитвах, но внезапный случай потревожил ее: младший, значит любимый сын Хан-заде и ее собственный внук Халиль попросил встречи наедине.

Он бросился на колени, что не свойственно принцам, бессвязно стал лепетать о своей несчастной судьбе, о любви, о какой-то прекрасной девушке, потомственной шахине Шад-Мульк, что ее надо спасти, и он только на ней женится, они ждут ребенка, а иначе руки наложит.

Современники полагали, что в отличие от остроумной Хан-заде, стареющая Сарай-Ханум никогда смекалкой не отличалась. Однако на сей раз из всего этого юношеского сумбура она быстро сообразила, что это ее шанс, ей благоволит судьба. Зная об указе Повелителя казнить некую Шад-Мульк, тем не менее Сарай-Ханум соизволила ее принять.