Ночная Земля - Уильям Хоуп Ходжсон Страница 51

излив свою печаль на бумаге. И Наани сумела понять написанное, хотя и знала, что язык незнаком ей. Но из всего, что он написал, она запомнила только одну короткую строчку, а еще – то, что сверху было заглавие, одно слово: «Мирдат». Она сказала, что странно, когда снится имя, однако предположила, что вспомнила его из-за меня. И тогда с душевным волнением я спросил, что именно написал тот рослый и скорбный незнакомец. После некоторой паузы ее далекий голос произнес те же самые слова: «Любимая, твои шаги легки над землей в ночи…» Ничего более она не помнила. Но и этого было достаточно, и, ощущая безумное ликование, я послал ей остальные строчки, сердцем ощутив, как они поразили Наани, пробуждая в душе ее воспоминания. Некоторое время и она молчала, ошеломленная несомненным доказательством. Дух ее пробудился, и она зарыдала, испуганная новым чудом.

И немедленно вокруг меня затрепетал ее голос, в котором звучали нотки, присущие Мирдат и Наани; слезы, чистые и чудесные, слышались в полных восторга словах. И как если бы перед ней вдруг открылись ворота памяти, Дева спросила меня, неужели некогда она действительно звалась Мирдат. Ослабев от предельного потрясения, я не мог сразу ответить. И она повторила вопрос, сопроводив его моим старинным любовным именем, и уверенность наполняла теперь ее далекий голос. А я все был поражен странной немотой, лишь кровь стучала в моих ушах… но мгновение это прошло, и речь полилась.

Так встретились наши души в вечной ночи. Представьте же себе Наани в том далеком мире, духом разговаривающую со мной, словно бы вышедшим из приоткрывшихся ворот памяти… из прошлой жизни, из минувшего века. И все же она видела больше, чем было дано мне в этом времени, потому что вспоминала и о том, чего я не помнил – вообще или отчасти, – вызывая у меня смятение и непонимание. Однако о нашем сегодняшнем веке мы говорили как о вчерашних событиях – но с трепетом.

И свершившееся чудо владело мной во всей полноте. Дух и сердце мои рвались к той, что была Мирдат, а теперь говорила голосом Наани.

Но до нее еще нужно было добраться; никто из этих ученых мужей Пирамиды не знал, где искать Малый Редут. Ничем не могли помочь и знания, содержавшиеся в Анналах и Историях Мира. Ученые и Монструваканы сходились в одном: искать его следовало где-то между северо-западом и северо-востоком. Но уверенности в этом не было, никто не знал о том, какое расстояние отделяет нас от второго убежища.

Кроме того, Ночная Земля была полна невероятных опасностей и бед; голод и одиночество царили во Внешних землях, которые иногда именовались Неведомыми краями.

Много раз я расспрашивал Наани, пытаясь выяснить положение Малого Редута, но ни она, ни отец ее, Мастер над Монструваканами, не знали этого. Им было известно лишь то, что строители Меньшего Редута пришли с юга, – об этом свидетельствовали древнейшие из Анналов второй Пирамиды.

Однако отец Наани сделал старинный компас и объяснил нам через прибор, что великая тяга Земного Тока в Большой Пирамиде способна притянуть к себе его стрелку. У нас стрелка кружила между севером и югом, но так было всегда, и компас не считали надежным проводником. Впрочем, мы полагали, что сила Земного Тока действительно могла влиять на стрелку компаса. Словом, нам представлялось, что Меньший Редут находится на севере; они подобным образом считали, что нас надо искать на юге, и обе догадки были построены на песке; нечего было и думать, чтобы доверить им и душу, и жизнь. Потом мы из любопытства, как это делали миллионы раз в прошедшие века, положили перед собой компас, взяв его из Большого Музея. И, как всегда в том времени, он начинал вращаться, едва мы касались стрелки, потому что сила Земного Тока, истекавшего из «трещины» под Пирамидой, отвращала стрелку от севера.

Для нас, людей нынешнего века, сие весьма странно, но там, в будущем, казалось в природе вещей; мы уже и не верили тому, что прежде компас использовали в качестве надежного проводника.

Но, да будет вам ведомо, мы знали Внешние земли по преданию, пришедшему из древних времен, когда люди – в полумраке – еще только возводили Пирамиду. Они знали и умели пользоваться старинным компасом, а меркнувшее солнце позволяло определить стороны света; мы в своем далеком будущем не забыли причин, определявших поступки наших отцов за миллион или более лет до нас. Так было и с именами дня и ночи, недель, и месяцев, и лет, хотя все видимые признаки этих отрезков времени канули в вечность, а вокруг царила вечная ночь.

Наани, привыкшая к моим постоянным вопросам, мечтала лишь о том, чтобы я пришел к ней, однако запрещала даже думать об этом, считая, что лучше хотя бы общаться с живой душой, чем рисковать жизнью, пытаясь наугад отыскать ее на просторах темного мертвого мира.

Я не стал бы считаться с ее словами, если бы только знал, в какую сторону и насколько далеко надо идти, чтобы найти ее. Расстояние между нами могло составить тысячу миль или сотню; путь не близкий, как вы понимаете.

И все же я заметил, что всякий раз, посылая в ночь свое Слово к Наани, поворачиваюсь именно в сторону севера.

Мастер над Монструваканами обратил на это особое внимание и заставил меня экспериментировать многими способами, закрывая мои глаза и лишая ориентации так, чтобы я направлял свои мысли, лишь повинуясь внутреннему знанию. Тем не менее я почти всегда поворачивался к северу, явно следуя определенному чувству, и даже не мог говорить, если меня поворачивали в другую сторону.

Но когда мы спрашивали Наани, ощущает ли она что-нибудь похожее, она не могла сказать ничего определенного, и мою курьезную привычку мы отнесли на счет притяжения ее духа. Я действительно как бы ощущал, что она находится где-то на севере, в темноте мира, хотя это было всего лишь предположением, как вы понимаете.

Мастер над Монструваканами написал целое исследование, посвященное моей привычке; его поместили в Часовом Листке Наблюдательной Башни и скопировали в Часовых Листках всех великих городов; многие делали свои комментарии и обращались ко мне по домашним приборам. Мне пришлось много разговаривать с ними, и вскоре мое удовлетворение общим вниманием сменилось раздражением на его избыток.

И пока я всей душой размышлял о том, как добраться до Наани, случилось ужасное.

Однажды в семнадцатый час, когда все миллионы обитателей Великой Пирамиды спали, мы с Мастером над Монструваканами в свой черед