Алексей Ксендзюк - Человек неведомый: Толтекский путь усиления осознания Страница 19

Прежде всего, точка сборки теряет неподвижность и начинает плавно колебаться в некоторой области. Открывшийся за счет ослабления страха смерти канал просвета обостряет чувствительность малых эманаций кокона к внешнему давлению. Именно это давление извне, интенсивность которого зависит от множества факторов, толкает точку сборки. На уровне субъективных ощущений это сопровождается неопределенностью настроений, приливами неясных чувств и ощущений, смутными откровениями и т. п. (Женщинам отчасти знакомы подобные состояния, когда каждый месяц их точка сборки несколько дней колеблется в соответствии с менструальным циклом.)

Во-вторых, пограничная область энергетического тела, которая выполняет роль защитного экрана и жесткого каркаса кокона, теряет напряженность. Она становится куда более проницаемой, в ней активизируются прежде инертные каналы энергообмена, в результате чего возрастает общая чувствительность. Это — энергетические плоды ослабления чувства собственной важности и жалости к себе.

Фронтальная пластина кокона, таким образом, становится податливой, но тем не менее не производит впечатления чего-то слабого, не способного должным образом разделять эманации внутренние и внешние. Наоборот, видение чаще всего свидетельствует, что уровень безупречности субъекта коррелирует с общей яркостью свечения всего кокона.

Этот парадокс на самом деле объясняется довольно легко. Дело в том, что кокон человека, практикующего безупречность, пребывает в состоянии перестройки и поиска. Прежняя инертность, во многом обеспечивавшая гомеостазис, перестает быть опорой для существа, и это включает дремавшие каналы энергообмена.

Значительные области, примыкающие к поверхности кокона, начинают излучать и поглощать силовые потоки, которые могут восприниматься видящим толтеком как волны интенсивного свечения. На первый взгляд, это однородное аурическое сияние, которое производит впечатление, что кокон "распух", а объем внутренних эманаций, соответственно, возрос. Но это иллюзия. Имеет место, скорее, обратный процесс — сам кокон словно сплющивается, особенно в своей передней части. В результате плотность его внутренних эманаций распределяется иначе — возникает компенсирующее смещение активности потоков в верхней и нижней частях энергетического тела.

Данный механизм распределения плотности дает о себе знать во многих субъективных феноменах, сопровождающих практику безупречности. Даже начинающий легко замечает, как меняется характер аморфных импульсов, поступающих от полей его энергетического тела и обычно кажущихся чем-то вроде "туманного осязания". Например, вы можете почувствовать давление нефизического происхождения над головой и вокруг нее или подобие восходящих токов в районе таза и промежности.

Иногда псевдокинестетические сигналы отсутствуют, но специфически меняется характер иных восприятий. Это, в основном, характерно для верхней части кокона, ибо здесь тональ концентрирует большую часть поступающей информации. Она традиционно транслируется тоналем через визуальный или аудиальный канал. Вы можете вдруг почувствовать, что вокруг головы образовалась зона повышенной зрительной ясности, в ушах возник тихий свист или отдаленный гул совершенно непонятного происхождения. Все эти перцептивные феномены остаются вне поля ясного сознания и приписываются каким-то непостижимым колебаниям самочувствия.

Однако смещение полевой активности вверх и вниз от срединных сегментов кокона — энергетическая реальность. Когда внимание тоналя фиксируется на области вокруг головы, там постепенно разрастается целая буря энергообменных процессов. Именно эта область отвечает за новые неясные ощущения, за новую окраску инсайтов и общее изменение ментальных процессов, порождает гало из быстра движущихся палевых потоков. Можно сказать, что таким образом формируется традиционный энергетический "портрет" святости. Сенситивы воспринимают "нимбы", что производит на верующих неизгладимое впечатление. Иначе и быть не может — любая практика психоэмоционального контроля в большей или меньшей степени ведет к подобному перераспределению полей"

Если же внимание по каким-то причинам фиксируется на нижней части кокона, где активность и плотность потоков возрастает тем же способом, "святого подвижника" начинают терзать искушения, яркие видения сексуально-демонического толка. Этот феномен тоже хорошо известен. Достаточно вспомнить св. Антония или св. Терезу Авильскую. Таких персонажей в истории святого подвижничества не счесть. Церковь толкует эти феномены как внезапное проявление интереса к ним со стороны врага рода людского, медики и психологи — особенно те, которых окончательно испортил фрейдизм, — находят объяснения в недрах нашей физиологии и причудах бессознательного. Конечно, исследователи сексуальности правы — в той части, что воздержание, практикуемое монахами и святыми, создает дополнительное напряжение и способствует привлечению внимания к нижним сегментам энергетического тела. Но, как видим, не этот фактор является решающим.

Что касается фронтальной пластины, то она, как было сказано, меняет свою структуру и подтягивается к поверхности физического тела. Яркость ее свечения при этом возрастает, и она, подобно вершине кокона, покрывается специфическим ореолом. Именно этот ореол перед фронтальной пластиной чаще всего бессознательно воспринимают окружающие, поскольку срединные сегменты энергетического тела заведуют энергообменом, который является полевым коррелятом всей совокупности наших социальных чувств. Здесь рождается приязнь и неприязнь, любовь, раздражение, гнев, раболепие и высокомерие.

Когда обычный человек сталкивается с безупречным воином, он далеко не всегда испытывает к нему симпатию. Чаще бывает наоборот. Он может чувствовать неловкость, раздражение, испуг и много других неприятных эмоций. Этих вполне естественных реакций можно избежать, если воин хорошо владеет сталкингом. С одной стороны, сталкер имитирует нормальность, с другой — создает маскирующие энергопотоки. (Вот почему дон Хуан говорил, что сталкинг — это больше, чем актерская игра. См. подробнее об этом в соответствующем разделе.)

И все же у постороннего наблюдателя остается странное ощущение, которое не может замаскировать даже самый виртуозный сталкер. Это ощущение неуверенности, неопределенности и потому загадочности. Подобное отношение к себе формирует толтек, который специально занят стиранием личной истории. Но если "стирание личной истории" как упражнение нацелено на манипуляцию семантикой и культивирует когнитивную неопределенность (о чем еще будет сказано), то высокая степень безупречности непосредственно влияет на характер энергообмена в процессе коммуникации. В результате соплеменники испытывают бессознательную растерянность, так как не могут найти нишу, определяющую статус безупречного воина. Ведь человек, достигший безупречности, — никакой. Он перестает принадлежать социальному контексту, и любое взаимодействие с ним энергетически неадекватно.

То же самое, но в еще более острой форме чувствуют сами воины. Только в общении с себе подобными, такими же бесформенными и безупречными существами, они испытывают естественный резонанс энергий. Контакт с обычными людьми оставляет их бесчувственными, поскольку они видят, что нормальный тональ построен на миражах и условностях. ("Вот он — настоящий, — сказал Хенаро, кивнув в сторону Хуана Матуса. — Только он один. Только когда я с ним, мир становится реальным". Эта фраза из "Путешествия в Икстлан" не поэтическая метафора и не преувеличение. Это факт нового отношения, вырастающего из безупречности.)

Однако характерная отстраненность от человеческого мира вовсе не приводит к эмоциональному оскудению. Эта фраза — вовсе не попытка с помощью красивых и туманных пояснений защитить воинов от обвинений в холодности. Сама форма энергетического тела, претерпевшего изменения в процессе практики безупречности, делает человека чувствительным к широкому диапазону сенсорных сигналов. Фронтальная пластика кокона, потеряв существенную часть напряжений, в большей степени реагирует на давление эманаций. Чувствительность теряет жесткую структуру, но приобретает объем. Поскольку обычный человек почти целиком настроен на контакты социального характера, он блокирует лишнюю активность. В результате он сфокусирован на узкой полосе переживаний, характерных для социального мира. Именно это делает его определенным, однозначным элементом "социальной сети". Для соплеменников он принадлежит к сфере известного. Если же чувствительность расширяется (как это происходит в процессе безупречности), то человек начинает воспринимать все больший и больший объем сигналов из экзистенциального поля, не имеющий отношения к миру человеческих взаимодействий. Он иначе слышит шум ветра, иначе видит окружающие ландшафты и даже трещины на асфальте, испытывает новые чувства при совершении любых действий — гуляя в лесу, сидя за рулем автомобиля, гладя кошку и т. д. Собственно "человеческое" в этом большом мире ощущений оказывается совсем крохотной областью, и потому теряет былое значение. Кроме того, следует учитывать качественное различие между социальными эмоциями и чувствами, порожденными Реальностью. Будучи результатом замкнутого описания, социальные эмоции весьма ограничены. Они бесконечно повторяют сами себя. На фоне непрерывно меняющегося мира-вне-человека эти чувства воспринимаются как бесконечно вторичные, давным-давно исчерпавшие себя, а потому навевают скуку и тоску.