Алексей Ксендзюк - После Кастанеды: дальнейшее исследование Страница 41

Итак, пространство и время в кастанедовском описании мира имеют довольно эфемерный, субъективный характер, отражая по сути лишь закономерности протекания энергетических процессов в непостижимом мире нагуаля. Ввиду этого причинность как атрибут человеческой пространственно-временной парадигмы тоже начинает представляться в ином свете.

Что кажется магическим, волшебным, сверхъестественным обычному человеку и почему толтекская школа энергетической и духовной трансформации для многих — в первую очередь «магия»? На мой взгляд, это понимание тесно связано с идеей причинности. Жестко зафиксированная нами позиция восприятия гарантирует воспринимающему стабильную картину мира, в которой действуют нерушимые причинно-следственные законы. Для нашего повседневного восприятия существуют только те закономерности бытия, которые актуальны для определенного энергетического диапазона. Подлинная Реальность-вне-человека имеет бесконечно более сложный характер, но она никогда не осознается, если режим восприятия не меняется радикальным образом.

Эффект активного, целенаправленного взаимодействия со скрытыми от повседневного восприятия участками энергетического диапазона Реальности неминуемо связан с изменением характера причинно-следственных связей — причинность теряет свой жесткий и однозначный характер. Потому и возникает иллюзия, будто «маг» обретает власть над некими незримыми силами и, быть может, над самой Судьбой. Ведь именно целенаправленное нарушение каузального принципа и именуется обычно "успешным магическим актом". Все виды магических воздействий и влияний, которые оказываются доступными трансформанту и бывают направлены как на внешний мир, так и на самого мага, производят впечатление чего-то сверхъестественного только из-за того, что в них как бы игнорируются те причинно-следственные связи, которые, по нашему мнению, должны управлять всем явленным миром всегда и без исключения.

Конечно, никто и ничто не может нарушить фундаментальные принципы энергетических процессов, лежащих в основе самого существования Реальности. Просто человек склонен "путать карту и территорию" (как это называл Кожибски), то есть систему собственных представлений о Реальности с самой Реальностью. Судя по всему, наше представление о причинности имеет весьма отдаленное отношение к реальным процессам во внешней вселенной.

Любопытно, что современная физика нередко черпает вдохновение из подобных идей, поскольку то и дело сталкивается с феноменами странными и причудливыми, находящимися в вопиющем противоречии со здравым смыслом и привычным описанием мира. Идея причинности при этом становится довольно призрачной. Так, Фритьоф Капра, пытаясь популярно объяснить физическую природу пространства, писал в свое время: "Квантовое поле — это фундаментальное физическое существо, вечный материал, присутствующий повсеместно. Стало быть, объекты — всего лишь временные сгустки энергии, которые появляются и входят в это поле… То, что кажется пустым пространством, может породить предмет, который будет состоять из того же материала, из какого состоит пространство, в котором он появился". Пожалуй, "возникновение объекта из ничего" — действительно яркий образец того, что обычные люди называют магией.

Следует отметить еще один многозначительный феномен: сложность Реальности вовне (т. е. нагуаля) парадоксальным образом вызывает у современных физиков ассоциации со сложностью и неоднозначностью таких явлений, как сознание или мышление. На некотором уровне исследования внешний мир начинает сближаться с миром внутренним. Пит, скажем, выразился очень категорично: "Вселенная создана творящим источником, из которого вышли все порядки сознания и материального мира. Сердцем этого движения и иерархии уровней является «смысл» или знание. Сознание во всех его формах — сознание человека, животного, растения, духа — является центром вселенной".

Конечно, с этим высказыванием в его буквальном смысле согласиться нельзя. Однако легко понять, каким образом возникают подобные идеи. Кастанеда неоднократно отмечал в своих книгах, что сущностью эманаций является энергия осознания. С другой стороны, человек не может не чувствовать, что существует некая глубинная взаимосвязь между работой его психики и спецификой процессов, протекающих во внешнем мире. Ведь всем нам дано безмолвное знание о том, какую роль на самом деле играет наше восприятие в «построении» окружающего — и не только в субъективном смысле, но и в аспекте активизации либо пассивизации тех или иных энергетических связей, что в конечном итоге и определяет все состояние системы «субъект-объект», «человек-Мир». Таким образом, мы постоянно находим в окружающей нас сети активных энергетических эманаций собственное отражение, и в этом смысле сознание действительно оказывается центром вселенной. Странным образом реализуется извечный парадокс: "мир творит сознание, а сознание творит мир".

Отголосок подобных веяний можно найти во многих нынешних представлениях. Нагуаль вторгается в наше мышление, оказывая все более сильное влияние на способ понимания реальности. Станислав Гроф описывал этот процесс так: "Произошла трансценденция острого различия между объектом и пустым пространством, а значит, появилась возможность прямых субатомных связей, которые минуют каналы, принятые (или приемлемые) в механистической науке. Возможность существования сознания вне мозга человека и высших позвоночных также серьезно рассматривается в контексте современной физики. Некоторые физики верят, что следует включить сознание в будущую теорию материи и в размышления о физической Вселенной как наиважнейший фактор и связующий принцип космической сети. Если Вселенная представляет собой интегральную и единую сеть и некоторые из ее составляющих очевидно сознательны, это, в некотором смысле, должно быть верно и для всей системы. Конечно, вполне допустимо, что различные части сознательны в разной степени и им свойственны разные формы осознавания… Для телепатии, психодиагностики, видения на расстоянии или астральной проекции вопрос уже не в том, возможны ли такие явления, а в том, как описать барьер, не позволяющий им происходить в любое время. Другими словами, новая проблема такова: что создает видимость плотности, отдельности и индивидуальности в пустой по существу и нематериальной Вселенной, истинная природа которой — нераздельное единство?"

Концепция тоналя и нагуаля у Кастанеды, очевидно, отвечает на этот вопрос. Собственно говоря, сейчас мы имеем возможность наблюдать, как когнитивный порыв западной цивилизации вплотную подвел ее к ряду неразрешимых противоречий, многие из которых преодолены толтекской традицией благодаря развитому искусству видения. Именно в концепциях дон-хуановской магии мы находим универсальные принципы, объединяющие стремление человека к самосовершенствованию и самотрансформации — его, так сказать, ориентальную интровертивность — с западным экстравертивным порывом видоизменять и совершенствовать окружающий мир.

"Ветер нагуаля" прорывается в наше сознание настойчиво и непрерывно. Настало время понять со всей серьезностью, что дальнейшее познание человеком Реальности и самого себя требует не только и не столько совершенствования дискурсивного мышления и орудий эксперимента, но и кардинального изменения в работе человеческого осознания и перцептивных механизмов. Ведь главное препятствие на пути дальнейшего развития человека заключено не в каком-то онтологическом тупике, не в жестоких законах бесчеловечной Вселенной, а в особенностях психической конституции самого субъекта познания — творца мира тоналя. Так что целый ряд прежде совершенно отвлеченных идей, вроде "преодоления эго" или "трансформации личности", приобретает вполне конкретное практическое значение. Эту тему мы рассмотрим отдельно.

ГЛАВА 2

ИЛЛЮЗИЯ ЭГО

ТОЧКА СБОРКИ

На цыпочках тихо бродит

душа в опустелом доме,

упавшую крошку хлеба

разглядывая на ладони.

Как известно, индусы называли феерическую и непостижимую Реальность, непрерывно меняющую формы своего проявления, "космическим танцем Шивы". Можно ли сказать, что мы танцуем, чтобы достичь некой точки на полу? Человек — неотрывная часть Реальности, этого великого танца — склонен полагать, будто он эволюционирует (если не биологически, то духовно), из века в век приближаясь к великому Откровению. В своем воображении он строит линейный процесс, и этот образ уже автоматически заключает в себе дистанцию "Я — Реальность", а значит, подкрепляет отделенность субъекта и, между прочим, его самоценность в таком качестве. Воображая духовную эволюцию и свое участие в ней, мы бессознательно, ничуть не давая себе в этом отчет, интеллектуализируем процесс, строим какую-то схему, последовательность шагов, образов и т. д. Предчувствование Реальности вызывает в человеке трепет, благоговение, и в результате — картины, эмоционально окрашенные обусловленными ассоциациями, т. е. собственным ограниченным опытом. Автоматически мы связываем свой поиск Реальности с этими картинами, незаметно отождествляем с ними свой путь, и вот уже Реальность позабыта, а вереница вдохновляющих, ослепительно прекрасных иллюзий становится единственным содержанием нашего восхождения.