Алексей Ксендзюк - Человек неведомый: Толтекский путь усиления осознания Страница 55

Здесь мы открываем в себе очень многое. Мы узнаем, что способны выдержать гораздо больше, чем полагает человек. "Жалость" затуманивает наш взор и ставит перед нами несуществующие границы. В результате мы убеждены, что нуждаемся в обществе себе подобных, в утешении, в привычных формах для воспринимаемого мира, в поклонении кому-то или в признательности.

Место без жалости показывает, что без придуманных уютных границ вполне можно жить. Открытие сродни первому испытанию сильной болью — оказывается, боль можно перетерпеть. Большой урок заключается в том, что Мир больше жалости к себе.

Энергетически это выражается в расслаблении фронтальной пластины кокона, благодаря чему она становится более чувствительной и способной к мощному энергообмену с внешним полем. Просвет открывается в той степени, в какой это необходимо для достижения нового уровня Силы. Поскольку точка сборки не плывет, а сразу же фиксируется в новой позиции, пупочный просвет (тесно с нею связанный) открывается лишь частично. Энергообмен изменяется не столь радикально, как при трансформации страха смерти, а умеренно — в той степени, в какой мы готовы принять новую энергетическую свободу.

Движение полей, вызванное полученными импульсами через "просвет" и частично через иные каналы фронтальной зоны, подталкивает точку сборки к сдвигу. Она поднимается вверх и оказывается где-то на уровне основания шеи (позади физического тела). Одновременно точка сборки погружается в кокон и смещается вправо, занимая позицию практически по центральному меридиану. Это и есть "место без жалости".

В перцептивном отношении ярче всего демонстрирует себя феномен смещенного центра восприятия — кажется, словно вы наблюдаете за собственным физическим тело сверху или сбоку. Поскольку "место без жалости" очень близко расположено от "точки повышенного осознания", вы открываете, что тональ переполнен сенсорной информацией. Тело действует автоматически, без участия внутреннего диалога.

Исчезновение хронических напряжений из области горлового центра и солнечного сплетения воспринимается как исходящая оттуда прохладная волна. Эта позиция — удобная стартовая площадка для глубокой остановки внутреннего диалога и перехода в сновидение наяву. Обычная телесная активность, которая сопровождает переживание "места без жалости", часто не дает остановиться и использовать его для дальнейшего сдвига точки сборки.

Дело в том, что обычно безжалостность в психологической активности индивида является либо следствием сильного стресса, либо сопровождает его. Поэтому ощущение безжалостности воина достаточно специфично — оно далеко от созерцательности и спокойного уединения. Это — фоновое состояние для исполнения серьезной работы, для разрешения возникшей проблемы. При этом оно не имеет ничего общего с насилием ради "выстраданной идеи". Толтекская безжалостность прямо противоположна любому зомбированию, поскольку опирается на высокую интенсивность (а значит, самостоятельность) осознания.

"Для магов безжалостность — это не жестокость. Безжалостность — это противоположность жалости к самому себе и чувству собственной важности. Безжалостность — это трезвость", — сказал Хуан Матус.

Добавлю: безжалостность дон-хуановского воина — это НЕ отказ от помощи ближнему. Каждый из нас самостоятельно решает, в каких случаях его помощь абсолютно необходима. Толтек, кроме того, помнит о том, что всякая помощь — это еще и ответственность. Любое решение в жизни воина — это не сиюминутная реакция, не приступ сентиментальности. Это — начало цепочки событий, каждое из которых — следствие предыдущего выбора. Если мы полагаем, что в конкретной ситуации конкретному человеку следует помочь, то должны быть готовы к очень длинной череде следствий. Решение — это не каприз, который можно впоследствии оправдать жалостью. Решение — это действие Силы в жизни безупречного толтека.

Если мы хотим овладеть намерением хоть в какой-то мере, то должны помнить: исполняя решение и принимая ответственность за все его последствия, мы уподобляемся универсальному "безличному" намерению мироздания, которое действует так же императивно, как всякий физический закон. Мы уподобляемся нагуалю.

В противном случае мы уподобляемся непостоянству и противоречивости человеческого описания мира, нерешительности его личной воли, непоследовательности его эгоистической психологии. Всякое решение принимается безупречным воином как закон. Невозможно отказаться от последствий этого закона, невозможно игнорировать факт бытия, потому что этот факт манифестирует себя бесконечной чередой эффектов. Если же вы полагаете свои решения условностью — элементом человеческого описания мира, то вы обладаете полной безответственностью и игнорируете Реальность. В таком случае Реальность относится к вам симметрично — Вы тоже условность для Мира-снаружи, фикция, каприз, который сегодня имеет значение, а завтра — просто не существует.

Важно понять это соотношение: мы одинаковы. Мир и Человек реальны друг для друга, просто Человек выдумывает разнообразные глупости, чтобы исказить это положение.

Эта ситуация (толтекская безжалостность и безупречность) логическим образом приводит к тому, что человек становится полноценным проявлением экзистенции. В этом состоянии он — Непостижимое. Человек Неведомый, человек — Тайна.

Отличительные черты ограниченного и легко вычисляемого существа — "человеческая форма", "личная история", импринты, комплексы, запрограммированное эго — постепенно растворяются. (Подробно о стирании личной истории и утрате человеческой формы будет сказано во второй части книги. ) То, что от них остается, кажется неопределенным и непредсказуемым. Это не черты, а лишь намеки, это не факты, а следы, подобные "пятнам Роршаха"... Толтеки движутся в особом поле Реальности, где законы человеческого тоналя всегда остаются частностями, не имеющими решающего значения. Оставаясь тоналем, они свидетельствуют нагуаль.

Подводя итоги трансформации основных базальных комплексов, порождающих человеческую небезупречность, коротко рассмотрим психоэнергетические последствия данной практики.

(1)Стабильное смещение точки сборки.

В результате трансформации базальных комплексов точка сборки изменяет свою позицию. Ослабление фиксации через привязанность к просвету кокона и фронтальной пластине приводит к тому, что точка сборки начинает дрейфовать вверх, вглубь и влево. Каждый из этих импульсов совершенно понятен в рамках наших нынешних представлений об устройстве человеческого кокона. Движение вверх обусловлено постоянным притоком энергии снизу, от планетарного поля, и плавным снижением плотности полей в верхней части ЭТ. Движение вглубь связано с перераспределением внимания, что является выражением постоянного контроля активности внутренних, или "малых" эманаций и намерением осознания интегрировать внутреннее и внешнее. Движение влево связано с естественным замедлением внутреннего диалога и (возможно) активизацией правополу-шарного мышления.

В конечном итоге точка сборки стремится в то положение, которое было типично для антропоида на ранних этапах эволюции его рациональности.

Эта позиция почти тождественна положению повышенного осознания за единственным исключением — точка повышенного осознания расположена чуть глубже и точно по центральному меридиану ЭТ, который является проекцией стержня.

Важно иметь в виду, что мы без помощи "удара Нагваля" можем на практике достичь того же состояния — исключительно при помощи дисциплины безупречности. Фактически отсюда начинается дорога к сновидению наяву.

(2)Изменение активности основных каналов энергетического тела (психофизиология и психоэнергетика).

Психофизиология безупречности выражается в общем снижении реверберации внутреннего сигнала. Это касается как сенсорных впечатлений, так и эмоциональных переживаний. Возникает специфическая и труднообъяснимая толерантность к любым химическим агентам, меняющим состояние сознания. Возникают затруднения при необходимости химической анестезии (это не столько результат самой безупречности, сколько следствие смещенной и плавающей позиции точки сборки. Это заставляет подозревать, что мы имеем дело с характерными изменениями биохимии ЦНС либо с изменениями энергетической проводимости нейротрансмиттеров (возможно, перестройки синапсов).

Всякая эмоция становится почти неуловимой. Она возникает и тут же исчезает, что доказывает значительное изменение характера рефлексии. Выражаясь языком Кастанеды, индульгирование в состоянии безупречности оказывается невозможным на нейрофизиологическом уровне.

(3)Изменение чувствительности поверхности энергетического тела (фронтальная пластина и "центр страха").