Варвара Ткаченко - Что нас ждет после смерти? Или История одной любви Страница 7

Однажды она представила себя на его месте: вот он идет домой в надежде увидеть человека, которого так сильно любил, и вдруг понимает, что его уже нет. В эту минуту Эстель испытала такую боль, словно острый кинжал пронзил ее сердце. И девочка не только не сердилась на отца, она стала его жалеть и любить его еще больше. Наверное, спустя некоторое время, отец, освободившись от части своей боли, смог бы обрести счастье в общении с дочерью. Если бы…

Мачеха

Если бы рядом с Филиппом не находилась женщина, которая после смерти Авроры поставила себе цель «заполучить вдовца в мужья». Она была заведующей одного из отделов его компании. Гордая, самоуверенная, самовлюбленная хищная Жаклин. И имя соответствовало ее поведению – в переводе значило «вытесняющая». Она без особых усилий заняла должность человека, который до того долго и безупречно работал на этом месте. Своей цели она добивалась, не гнушаясь ничем: обман, вранье, хитрость, лицемерие. Но свои интриги она плела так искусно, что ее не просто никогда не уличили в недостойном поведении, но даже и не заподозрили в нем. Для всех она была «ангелом в человеческом обличии».

Жаклин «положила глаз» на Филиппа еще при жизни его жены, но, к счастью, ей тогда не удалось обольстить его. Узнав о смерти Авроры, Жаклин с трудом сдержала проявления своей радости, более того – ликования. Теперь она была уверена, что достигнет своей цели во что бы то ни стало. И в то время, как все вокруг нее скорбели о прекрасном человеке, безвременно покинувшем этот мир, она одна была на вершине блаженства, полная приятных предвкушений.

К соблазнению Филиппа она подошла с серьезным расчетом: неторопливо, планомерно, но без колебаний. В начале это были просто томные сочувствующие взгляды, «полные понимания», вопросы «искреннего» участия: «Как вы себя чувствуете? Как дочь? Как я вас понимаю! Мне так жаль! Ой, простите-простите… не следовало об этом говорить!»

Затем последовали многочисленные командировки по долгу службы вместе с шефом. Филиппа подкупало то, с какой готовностью, жертвуя выходными и своим свободным временем, порой терпя неудобства, Жаклин мгновенно откликалась на необходимость работать внеурочно, отправляться в срочные поездки сопровождать его… Она была поистине бесценным сотрудником.

А в командировках для Жаклин все было проще простого – стук в гостиничный номер начальника: «Может, Вам что-то нужно? Может быть, приготовить кофе? Я это сделаю с радостью, мне не трудно». Всегда услужливая, приветливая, и постоянно рядом, – Филипп и сам не заметил, как стал нуждаться в этой женщине. Ее любовные флюиды обволокли его мягкими, как шелк, нежными, как детские руки, ласкающими, как лучи солнца, нитями. Он оказался в плену иллюзий, которые делали окружающий мир иным. Постепенно боль от утраты жены стала притупляться. А Филипп стал замечать, как красива Жаклин, которая была на двенадцать лет моложе его. Как величественно и грациозно несет она себя, как мило и нежно улыбается, какая она заботливая. Но самое главное качество, которое отметил Филипп в девушке, она не навязывала себя и не была надоедливой, как многие другие женщины, пытавшиеся до этого увлечь его.

Как только Жаклин поняла, что нравится Филиппу, она избрала новую тактику поведения и стала как можно реже попадаться ему на глаза. Сначала она взяла отпуск и на два месяца уехала из города. Вернувшись на один день, она вновь взяла отпуск на две недели теперь уже ухаживать за якобы больной мамой и снова уехала из города. Филипп, уже привыкший к ее постоянному присутствию, к ее заботе, чувствовал себя так, словно у него отняли что-то важное, даже необходимое. И к исходу второй недели решил, что «если он потеряет эту женщину, его жизнь больше не будет иметь смысла». Он поднял всех на уши и нашел адрес матери Жаклин.

Через три часа Филипп стоял у ее дома с букетом цветов и кольцом с бриллиантом, довольно внушительного размера. В эту минуту он не думал ни о жене, которую потерял, ни о ребенке, который мог одобрить или не одобрить его выбор. Он стоял, свободный от обязательств, плотно закрыв дверь в свою прошлую жизнь. Его жизнь имела смысл только здесь и сейчас. Его волновало только, что через мгновение ответит ему женщина, с которой он решил провести всю свою дальнейшую жизнь.

Несмотря на уверенность в себе и успехе своей затеи с Филиппом, Жаклин, тем не менее, была по-настоящему удивлена, когда увидела его у порога своего дома.

«Милая, прости меня за вторжение в твое пространство, прости, что беспокою в тяжелый для тебя час, но я не мог больше ждать. И сейчас, стоя перед тобой, молю принять этот скромный дар, а вместе с ним – мое сердце». Филипп протянул Жаклин коробочку с кольцом. Огромный бриллиант ярко сверкнул на солнце, ослепив помутившийся от счастья разум женщины.

Тем не менее, она нашла в себе силы устоять на ногах и скрыть свое торжество от стоявшего на одном колене мужчины. Она скромно потупила взор и жеманно ответила:

«Дорогой, мы не торопимся с тобой? Ведь у тебя есть дочь. А вдруг она меня не захочет принять?»

На что Филипп сказал: «Милая Жаклин, пусть тебя не беспокоят эти мелочи, предоставь мне самому решить все. Тебе же обещаю одно – ты никогда не пожалеешь, если сегодня скажешь мне „да“».

«Да!» – с легкой дрожью в голосе подобно нежной трепетной лани ответила хитрая, изворотливая, мелочная молодая особа.

Но разве может мужчина, опьяненный сексуальной энергией, страстью, а именно эту энергию Жаклин применила по отношению к Филиппу, увидеть истинное лицо женщины, каким бы он дальновидным ни был?! Если женщина лелеет коварные планы и хочет утаить от мужчины свое истинное лицо, то он будет видеть только то, что она захочет ему показать. И до тех пор она будет в маске, пока не наступит день, когда она твердо поймет, что избранник от нее никуда не денется. Вот тогда все маски упадут на пол, а острые коготки будут выпущены из мягких лапок.

Сколько времени может пройти до этого момента? Иногда многие годы! Пока в душе будет страх потерять то, чего она добилась, до этого момента она будет защищать то, чем она дорожит. При этом мужчина всегда будет убежден, что это он добился женщины, а не она завоевала его.

Поэтому очень часто от мужчин можно услышать: «Не понимаю, что произошло с моей женой, раньше она была совсем другой!» Так и хочется ответить в таком случае: «Бедный, маленький мальчик! Тебя просто обвели вокруг пальца! Она всегда была такой. Только ты этого не видел».

Так и Филипп не увидел истинного лица Жаклин. Наверное, даже сто человек, собравшись вместе, не смогли бы его переубедить в отношении его избранницы. Да и переубеждать было некому. Друзья, знакомые, сотрудники, зная, как страдал Филипп после смерти жены, были только рады видеть его вновь счастливым.

И только Эстель, которой на тот момент исполнилось тринадцать лет, даже мысли не допускала о том, что отец когда-нибудь приведет в дом другую женщину. Для себя она решила, что если это случится, то поступок отца она будет считать предательством по отношению к ней и памяти матери.

Время шло, Филипп ни разу не упомянул о своем намерении связать себя вновь узами брака, пусть даже в отдаленном будущем, и девочка успокоилась и решила для себя, что отец никогда не сможет полюбить другую женщину, что он так же, как и она сама, свято чтит память покойной Авроры.

Эстель после смерти матери повзрослела. Ее фигура еще не имела округлостей, свойственных фигуре молодой девушки. Телосложением она была скорее похожа на мальчишку-сорванца, на которого прохожие вряд ли обратили бы внимание. Но ее волнистые, светлые волосы, каскадом спадающие до талии, и небесно-голубые бездонные глаза, невольно обращали на себя внимание каждого.

Филипп со временем настолько отдалился от дочери, что совсем перестал интересоваться ее делами и ее душевным состоянием. Он все еще считал дочь маленьким ребенком. И когда он решил познакомить Эстель со своей «дамой сердца», то не только не поговорил с ней об этом, не поинтересовался ее мнением, но даже не предупредил заранее о предстоящем знакомстве.

Историческая встреча проходила в модном ресторане. Эстель думала, что отец просто решил поужинать с ней вне дома, но Филипп, не глядя на дочь, произнес: «Сейчас к нам присоединится моя знакомая, я хотел бы, чтобы ты с ней была любезна». О любезности он мог бы и не предупреждать свою дочь, она с младенчества усвоила прекрасные манеры и всегда была вежлива со всеми.

Услышав слова отца, Эстель почувствовала острую боль в области сердца. А в голове пронеслось: «Неужели он говорит о том, о чем мне даже не хочется думать? Неужели он решил познакомить меня с женщиной, которая значит для него нечто большее? Мамочка, я никогда не приму ее! И сделаю все, чтобы они расстались».

Филипп больше не произнес ни слова. Молчала и Эстель.

В эту минуту в дверь ресторана вошла Жаклин. Она не вошла, а словно впорхнула, и плавной походкой, не оглядываясь по сторонам, поплыла к своей цели – прямо к их столику. Хотя со стороны это больше напоминало движение удава к своей добыче. По ее поведению и походке было видно, что женщина посещает такие места не впервые. Она была хорошо сложена и довольно мила. На вид ей было не больше двадцати пяти. Все казалось в ней безупречным. Разве что в ее взгляде было что-то отталкивающее, нечеловечески звериное, но не каждый мог это заметить. Нужно было обладать невероятной интуицией, чтобы понять, что за человек вошел в зал и сел за стол, где сидели Филипп и его юная дочь.