Иван Ювачев - Паломничество в Палестину Страница 10

От дома г-жи Черкасовой до пристани не далеко. По времени мы давно должны бы были приехать. Спрашиваем своего проводника (конечно, по-французски):

— Скоро ли будет пристань?

— А вот сейчас, лишь только проедем базар. Не желаете ли купить древних вещей, antiques?

— Нет, нет, скорей на пароход!

Но вот мы проехали ещё одну улицу базара, проезжаем другую, третью, и на каждой наш проводник находит, что-нибудь предложить для покупки. Появилась и у него в кармане целая куча монет. Наконец, нам, очевидно, стало, что он нас водит взад и вперёд по базару, тогда как пристань находится в двух-трёх шагах. Все наши вежливые просьбы не имели никакого воздействия на проводника, и пришлось прибегнуть к азиатскому способу обращения: энергично отказавшись от всех назойливых предложений, особенно от порнографических карточек, надо было покричать и показать ему своё раздражение, чтобы он послушался и моментально доставил нас к лодкам. Да и пора было. Только что мы прибыли на пароход, как он снялся и направился к последнему пункту нашего морского путешествия — Яффе.

Тепло. Каютные пассажиры высыпали на верхнюю площадку. До захода солнца ещё было время попрощаться с Сирией. Выйдя из залива св. Георгия, пароход обогнул мыс Бейрута и направился на юго-запад. Песчаная прибрежная полоса скрылась. Только Ливанские горы синеватою лентою растянулись по восточному горизонту. Небо было не чисто. Небольшое волнение наводило некоторых на беспокойное раздумье — какова-то завтра будет высадка в Яффе? Взглянул я на палубу: там совершенно спокойно, с твёрдым упованием в Бога паломники приготовляют себе постели на ночь. А из трюма несутся умиротворяющие звуки вечерних молитв и припевов к акафисту Божией Матери…

ГЛАВА 11: Яффа

Чтобы с восходом солнца встретить первый для нас палестинский город Яффу, я поспешил пораньше улечься на своей койке. То же сделал и мой почтенный компаньон. Но я не обладал его безмятежным спокойствием духа и не мог заснуть в душной каюте. Опять пришлось провести всю ночь на верхней площадке под открытым небом.

Утром, 18-го марта, немного покачиваясь пароход подошёл к Яффе. Ветра большого не было, но порядочная зыбь на рейде давала себя знать. Паломники, особенно женщины, с нескрываемым смущением посматривали на берег. Там на гряде камней яростно клокотали белые буруны.

Переправа в Яффе хорошо известна русскому народу. Чуть ли не в каждой избе рассказывается паломниками, с каким страхом и трепетом приходится отдать себя в руки арабов и затем с сжатым сердцем в продолжение получаса ожидать желанного берега.

Как бы ни было страшно, надо съезжать! Есть женщины, которые боятся сесть в ялик в тихую погоду на Неве, здесь же они решаются прыгнуть с трапа в бросаемую волнами лодку. Но зато иные, как повалятся ничком на мешки паломников, так и не двигаются до самого берега.

Мне лично не страшны были белеющие буруны на камнях, за которыми находится тихая бухта с пристанью, не пугали меня и гигантские волны на рейде, временами скрывающие лодку из глаз береговых зрителей, но у меня опять явилось тоскливое ожидание возни с необузданными сирийцами-лодочниками.

К моей радости, на наш пароход приехал агент Русского общества пароходства и торговли, Исса Фокич Самури. Любезный командир парохода познакомил меня с ним и просил его помочь мне в Яффе. Этот уроженец Палестины, свободно объясняющийся на пяти языках, оказался очень милым и внимательным человеком. Он пригласил меня в свою шлюпку, хотя много меньшую тех, на которых перевозили паломников, но зато обладавшую четырьмя сильными и ловкими гребцами. Они не пошли северным обходом вокруг бурунов, а смело направили лодку в средний проход между камней. Мне много приходилось на маленьких лодочках нырять по морским волнам, но такого гигантского буруна я ни разу раньше не испытывал. Арабы стараются грести сильно и мерно в такт, чтобы не свернуло их лодку поперёк прохода. С боков стоят пенистые горы яростных волн на скалах… Вот уже мы миновали линию опасных камней. Ещё один удар гигантского вала в корму, — и мы вошли в затишье.

Благодаря агенту, я избавился от назойливости таможенных сторожей, но лодочники, улучив минуту, когда отошёл от меня И. Ф. Самури, припёрли меня, как говорится, к стене со своим попрошайничеством, хотя я отдал рулевому и билет, по которому они получают от агентства установленную плату за перевозку пассажиров с парохода на берег и хороший бакшиш.

Все паломники, как только съехали на берег, сейчас же потянулись пешком длинною вереницею к железнодорожной станции за город. Немногие ехали на ослах. Проводниками им служили паломники, не один раз раньше побывавшие в Палестине. У меня был свой проводник из местных арабов. Когда-то он находился в услужении на русских постройках в Яффе, а потому довольно сносно объяснялся по русски. Для своей рекомендации этот араб перекрестился несколько раз и показал одобрительные свидетельства русских путешественников.

До отхода поезда было ещё много времени, и я воспользовался им, чтобы помыться в турецкой бане. Меня, давно знакомого с обстановкой восточных бань, не удивили ни низкие диваны в общей раздевальной, ни деревянные сандалия для ног, чтобы не обжигаться от каменного пола, ни отдельные каменные комнатки для мытья.

Указали и мне одну из них.

Там находился каменный диван и другой большой с чашеобразным углублением под кранами воды. Лишь только я расположился мыться, как приходит в мою комнату араб-цирульник с открытой бритвой в руках и предлагает мне побриться по мусульманскому обычаю. Я энергично замахал руками и головой, чтобы он уходил скорей.

Своему проводнику-арабу я дал несколько рублей авансом и просил его всюду, где только надо, рассчитываться за меня с местными жителями. Это до некоторой степени избавляло меня от многих неприятностей. Осмотрев яффские базары и сделав необходимые покупки на дорогу, я пришёл на железнодорожную станцию. Поезд в Иерусалим ещё не отправлялся. На площади и на платформе толпы паломников. Среди них выделяется высокая фигура каваса{3} Марко Джурич в национальном черногорском костюме. Он прислан в Яффу нашим Палестинским обществом для встречи и препровождения паломников в Святой город. Оказывается, общество позаботилось заранее нанять к приходу парохода несколько поездов специально для русских паломников. Билеты раздавал кавас Марко из походной сумки кассы, висевшей у него через плечо. Места в вагонах брались чуть ли не с бою. Давка ужаснейшая. Я решил поехать на последнем поезде, а до тех пор — посетить со своим проводником здешнюю русскую церковь св. Тавифы, находящуюся в ведении русской духовной миссии в Иерусалиме. Она была недалеко за городом, в двух вёрстах от пристани, а потому мой проводник предложил мне пройти пешком.

Дорога пролегала мимо отдельно стоящих домов, утопавших в зелени садов. После утомительного перехода под горячим солнцем, мы приблизились к обширному саду, окружённому высокою стеною. Над зданиями высилась красивая колокольня храма. Мы вошли в открытые ворота на небольшую площадь перед двухэтажным домом, гостиницею для русских паломников. Нас встретил послушник в чёрном подряснике — единственный представитель Русской миссии в Яффе. Кроме него, тут был ещё садовник магометанин.

По преданию, это место ознаменовано воскресением св. Тавифы по молитве апостола Петра. Осмотрев церковь и пещеру, где погребена была Тавифа, мы обошли великолепный фруктовый сад с пальмами и с прекрасной аллеей эвкалиптов. Здесь я полюбовался на искусственный бассейн с плававшими в нём золотыми рыбками, выпил свежей воды из чистого источника, заглянул в братский корпус и… огорчился за русских православных христиан.

Покойный начальник духовной миссии в Палестине, архимандрит Антонин, много хлопотал, чтобы приобрести этот очаровательный уголок Яффы, выстроил прекрасную церковь, развёл сад. Во всём видна заботливая рука… Но для кого всё это? Для одного инока-сторожа? Через Яффу ежегодно проходят русские паломники тысячами, большими караванами и маленькими группами они исходят пешком всю Палестину, побывают в иных местах по два, по три раза; а спросите, многие ли из них были в русской церкви в Яффе. Десятки! Да и то заглянут сюда на самое короткое время. Многие по моим расспросам даже не слыхали, что есть русское место в Яффе. Очевидно, надо позаботиться об этом самой миссии. Надо посылать навстречу к каждому пароходу проводника-монаха, надо оповещать, знакомить русских паломников с местом важного библейского события.

Правда, у каждого паломника, сошедшего с парохода на берег все мысли направлены прежде всего в Иерусалим, но ведь в Яффе приходится им быть не один раз.