Иван Ювачев - Паломничество в Палестину Страница 9

Мы не застали Марии Александровны Черкасовой дома. Она была с учащимися в церкви на преждеосвящённой обедне. До отхода парохода оставалось немного времени, и мы были крайне смущены, опасаясь не увидать этой замечательной труженицы в Сирии. После небольшого раздумья — идти ли к обедне или ехать на пароход — решились попросить у неё несколько минут внимания в церкви.

Православный храм, где находилась Мария Александровна, был недалеко от её дома. Мы вошли в северные боковые двери. Церковь была полна. Посреди стояли мальчики, с левой стороны — взрослый народ, а с правой — девочки.

Арабы сообразили, что мы ищем Марию Александровну, и указали нам на почтенную даму в чёрном одеянии, сидящую сзади всех в форме, т. е. в деревянном кресле, какие принято устраивать во всех греческих храмах вдоль стен. Более удобно было подойти к ней с западных дверей. Мы так и сделали.

Мария Александровна успокоила нас, что пароход не так скоро уйдёт, как нам сказали, и просила подождать до конца службы. Пришлось выстоять всю преждеосвящённую обедню и даже несколько больше, но мы не раскаялись в этом.

Священник служил по-гречески, а девочки пели по-русски. Мне казалось, это они для нас поют на понятном нам языке. «Да исправится молитва моя» пел сам священник поочерёдно с клиром. Порядок службы почти ничем не отличался от принятого у нас в России.

По окончании обедни, мальчики поспешили выйти через западные двери, а девочки и молящийся народ остались. Началось оригинальное богослужение, которое установила Мария Александровна после каждой обедни.

Не выходя из своей формы, Мария Александровна громко и отчётливо прочитала ряд молитв за Царя и Россию, за арабов и Палестинское общество. После чего девочки спели по-русски: «Спаси, Господи», «Достойно есть» и др. церковные песни. Затем Мария Александровна проходит через весь храм и останавливается у амвона. Здесь она опять читает длинную молитву по-арабски. Священник, как бы в ответ на это, сказал ектенью. Одним словом, вышло небольшое богослужение, продолжавшееся с четверть часа, если не больше.

Я смотрел на эту невысокого роста женщину, с такою твёрдостью читающую молитвы, с такою самоуверенностью действующую, и немало удивлялся. Да, правда, надо посмотреть на Марию Александровну в церкви, чтобы понять, почему её имя пользуется таким почётом в Сирии, почему арабы относятся к ней с таким благоговением.

Вот и сейчас в храме. Народ, вероятно, притомился продолжительной обедней, соединённой с вечерней, но никто и не думает уходить. Всё чинно и благоговейно слушают молитвы Марии Александровны. И это происходит, как я потом узнал, каждое воскресенье, каждый праздник; кроме того, Великим постом — каждые среду и пятницу.

Мне говорили, что некоторым из русских странно было видеть, как в присутствии священника от лица всей церкви читает женщина молитвы по-русски и по-арабски. Но в Бейруте кто бы мог заменить её в данный момент?{2} А главное, кто бы вложил в свою молитву столько духовной силы, столько сердечности и горячей веры?!

ГЛАВА 10: М. А. Черкасова

После священнического отпуска из храма стали выходить девочки чинно, без шума. Не надо много ходить по классам школы, чтобы сразу усмотреть, какая у них выдержка, дисциплина! С арабскими детьми трудно справиться, и нами виденный порядок школы только делает честь её начальнице.

Сама Мария Александровна занимается в смешанной школе св. Илии — Мусайбе с 15 марта 1887 г., но заведует и другими школами Палестинского общества: Мазра — школа архангела Михаила, Хай-Румели — св. Николая, Рас-Берут — Пресвятой Богородицы и Хай-Румели — школа св. великомученика Георгия. Во всех пяти школах во время моего путешествия (март 1900 г.) насчитывалось 151 мальчик и 864 девочки.

С каким дружелюбным доверием относятся жители Бейрута к Марии Александровне и к её школам, можно было судить по поведению кучки арабов, которая сопровождала её из церкви до дому. Нас, приезжих гостей из России, Мария Александровна пригласила в гостиную и, угощая по восточному обычаю прохладительными напитками, объяснила нам, почему она нас задержала в церкви.

Арабы очень религиозный народ и строгие исполнители церковных обрядов. У них сложилось убеждение, что настоящие христиане — это русские. А между тем много раз приходилось Марии Александровне краснеть за своих соотечественников, когда они показывали своё невнимание или небрежность к богослужению и к храму. Развивая в детях религиозное чувство, понятно, она оберегает их от дурных примеров. Вот почему ей всегда приятно, если зашедшие в храм русские имеют терпение выстоять богослужение до конца.

Мария Александровна рассказала нам по этому поводу один случай из практики московского митрополита Иннокентия, когда он был на Алеутских островах. Новообращённые туземцы с самого начала оказали большую ревность и усердие к церковным молитвам и ко всем обрядам. А так как сам проповедник веры был русский и вся священная утварь, образа, свечи шли из России, то у них составилось мнение, что русские — идеальные христиане. Но вот приходит судно из России. Алеуты во все глаза смотрят за русскими и, как прозелиты, интересуются главным образом их поведением в церкви. И вдруг, какое разочарование!.. Они спрашивают Иннокентия, и тому пришлось сказать, что настоящие русские другие…

Увидя, что мы торопимся ехать на пароход и в то же время выражаем большое желание услышать от неё хоть бы краткую повесть о себе, она сказала:

— Я не скрываю своего прошлого, но рассказывать подробно о себе надо много времени. Начиная с семнадцатилетнего возраста, тотчас по окончании институтского курса, я обратилась к той деятельности, которой и теперь предана всей душой. Но прежде чем основаться где либо, я много изъездила по свету Божию. Между прочим, работала года три в Японии при русской духовной миссии. Наконец, нашла себе место в Сирии, и, Бог даст, навсегда. Я уже здесь работаю тринадцать лет. Только один раз, года четыре тому назад, съездила ненадолго в Россию, и то по вызову. В этом-то всё дело и есть, господа, что приезжают сюда люди с искренним желанием поработать, но пройдёт год, два, — смотришь, явившиеся деятели уже и назад в Россию едут. Мимо меня в этом крае прошло около пятидесяти человек учителей и других служащих Палестинскому обществу, а из них удержались здесь разве только человека два-три, не более.

Нашей беседе помешали другие гости, пришедшие к Марии Александровне, да и время подошло ехать нам на пароход.

Провожая нас до лестницы, Мария Александровна спросила наши имена, чтобы помянуть их на молитве. Такое христиански-умилительное внимание нас окончательно растрогало, и мы не знали, как благодарить эту добродетельную женщину. Сколько сердце подсказало нам самых лучших пожеланий и благословений, всё было горячо высказано ей на прощании.

Дай Бог, конечно, всякого успеха русским труженикам в Сирии! Они не преследуют здесь никаких политических, экономических и других скрытых целей; их задача одна: внести христианский свет истины в среду православных арабов. Так это понимают и сами арабы, и здешнее духовенство. А работы в Сирии ещё немало! И те школы, которые уже состоят под попечением нашего Палестинского общества, требуют ещё многого для своего усовершенствования. А какое ещё поле учебной деятельности остаётся для будущего! Теперь мы работаем только в треугольнике Триполи, Бейрута и Дамаска, но ведь во всех тринадцати епархиях Антиохийской церкви находятся 20 городов и 180 деревень, с 356.000 душ православного населения! Мы только можем порадоваться, что блаженнейший патриарх Мелетий так охотно занимается просвещением своей паствы. В Сирии существуют попечительные советы, с местными архиереями во главе, которые заботятся о средствах для постройки домов для школ или для найма временных для них помещений, потому что при открытии новой школы Палестинское общество ставит непременным условием для здешних сельских и городских обществ, чтобы школа была обеспечена вполне соответственным помещением. Несмотря на теперешнее их убожество сравнительно с блестящими инословными учебными заведениями, всё-таки арабы инстинктивно предпочитают в них отдавать своих детей. Вот уже поистине можно сказать: Господь отверзает очи слепых и умудряет младенцев!

Понятно, в настоящее время Палестинское общество не может вести дело просвещения арабов без посредства русского языка, без русских руководителей, но пройдёт лет десять, и, Бог даст, арабы будут иметь своих собственных хороших руководителей, и тогда дело просвещения православных туземцев пойдёт большими шагами.