Алексей Осипов - Лекции профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова Страница 15

Так вот, друзья мои, самое существо христианской жизни, оно сводится к тому, весь аскетизм, он сводится к тому, чтоб постепенно увидеть, что я болен так, что ради этого пришел Христос. Я начинаю понимать, почему пришел Христос‑то оказывается! Вот почему! Он же Величайший Врач! И действительно же оказывается, что я величайший больной. Вот этот человек, который увидит всю свою неправедность, всю свою болезненность, который начнет с сожалением, с милосердием относиться и к другим людям, – этот человек становится на правильный христианский путь. На этом пути он может стать христианином. Вы скажете, как христианином? А до этого кем же я был? До этого кем был? Ну… Тем, кто верил в Бога, правда бесы тоже верят и трепещут, но остаются бесами. Христианином становится человек только тот, кто увидит, что он нуждается во Христе, кому Христос нужен. Кто Христос? Спаситель. Кому нужен? Погибающему. Погибающему, а не гордящемуся своими достоинствами, своею праведностью, своею святостью. Вот суть христианства. Во Христе. Вот кто становится христианином – кто увидел, что ему нужен Спаситель. Здесь открывается человеку великая область духовной жизни, и тех духовных благ, о которых уж нам говорить сейчас не приходится.

Боговоплощение

Я полагаю, что с вопросом о логосе, как он был представлен в древнегреческой мысли, и, в частности в таких наиболее известных системах как у стоиков, затем в учении Филона, достаточно показывают, насколько христианское понимание Логоса и представление о нем отлично от них. По крайней мере, я не слышал еще таких вопросов, которые возникали бы по поводу возможного принципиального сходства. Действительно здесь нет. У стоиков Логос скорее – закон, безличностный закон. У Филона это ничто иное как или тварно–личностный посредник, или бессамостная энергия божества, по крайней мере нечто низшее по сравнению с божеством. Но то что особенно обращает на себя внимание, это взгляд Филона на материю, и в связи с этим на возможность воплощения Логоса. Как мы уже видели это принципиально не возможно с точки зрения учения Филона, это богохульство для Филона. Так что вот это рассмотрение, оно достаточно беглое, но по существу отвечающее тем философским мировоззрениям, в атмосфере которых развивалось христианство, показывает то, что ни о каком заимствовании христианскими богословами учения этих философов не имело место, о нем не возможно даже говорить. Поэтому точка зрения Энгельса, и его высказывание о том, что Филон является настоящим отцом христианства, звучит несколько странно.

Сегодня я хочу показать еще одно, обратить ваше внимание, я бы сказал, на основополагающую истину христианства, которая связана с фактом боговоплощения. Атеистическая критика прямо говорит и указывает, что уж здесь‑то как раз христианство нового ничего не сказало. Вся история языческих религий наполнена воплощениями богов, ничего здесь поэтому какого‑то необычного, чрезвычайного, тем более, как утверждают христианские богословы, сверхъестественного, мы здесь не видим. А вот давайте посмотрим, так ли это? Ведь для того чтобы увидеть, нужно сравнить. Я напоминаю вам французскую пословицу: ночью все кошки серы. Так вот давайте попытаемся сравнить, что из себя представляли языческие воззрения по данному вопросу и что говорит христианство? Картина, я вам скажу, открывается не менее интересная, чем и в предыдущем вопросе.

Чем характеризуется язычество в этом отношении? Первое, можно сказать, важное и в то же время любопытное – это тот факт, что воплощение языческих богов, о которых нам говорит, как мифология средиземноморских регионов, всех народов и религий, так и мифология индуистская, – вся она связана с одной очень интересной мыслью. Мысль эта заключается в том, что боги воплощаются не на самом деле, а они только принимают вид. Т. е., если хотите, это своего рода артисты, которые снимают и одевают маски. Это можно проиллюстрировать очень многими примерами, я вам, может быть, кое‑что назову. Юпитер, например, превращался в дракона (Юпитер – это главное божество римского пантеона), Зевс превращался в быка, в сатира, в золотой дождь. Вообще‑то не важно во что, он вообще мог во что угодно превратиться, на то он и представляет собою бога, коли божество – все может. Второй очень интересный момент, связанный с данным вопросом, заключается в том, как происходит это воплощение. Если мы обратимся к языческой мифологии, то оказывается этих божеств или полубогов рождают. Ну вот несколько примеров: Геракла, известного героя, кто рождает? Венера – богиня красоты, чувственной любви и, выражаясь христианским языком, даже разврата. Другая мать – Артемида, отличается жестокостью невероятной. Озирис, например, или Адонис хотя бы, был сыном, по одним сказаниям, девы Мирры, по другим, был сыном сирийского царя от кровосмешения. Вот эта неопределенность очень поражает. Богиня Гера, которая кажется уж была супругой Зевса, тем не менее, называется то вдовой, то девой. Аполлон рождается то от девы, то от Зевса и Леды. Вообще это довольно любопытная картина, когда древнегреческая мифология, как и мифология других народов, не имеет никакой определенности в решении, в рассмотрении, в констатации вот этого важного факта, как явления бога человеку. К тому же, как вы знаете, все эти религии носили политеистический характер. Богов было множество, отсюда и воплощений тоже было множество. Эта картина, которая всем хорошо известна, и здесь мы не встретим никогда никаких возражений и недоумений.

Но любопытно еще одно. Я сначала процитирую вам. Эпикур – это древнегреческий философ, прямо говорит: «Боги не пойдут на то, чтобы сделаться людьми действительными». Я вам сказал уже, что они принимают маски, они принимают вид, они являются людям в том образе, в котором они хотят предстать им. Не на самом деле воплощаются. А почему Эпикур так говорит, что за странная фраза, что боги не пойдут на то, чтобы сделаться людьми действительными? Причина совершенно очевидная: если они сделаются людьми действительными, значит они окажутся подверженными всему, что может произойти с человеком, т. е. разным неприятностям, страданиям, ранам, смерти. Именно по этому боги не могли стать людьми действительными, и не видим мы этого. Вот.

По выражению ведийских текстов, Вишну, и это имя нам с вами уже хорошо известно, воплощаясь, уподобляется актеру, как я вам сказал. Актеру, который меняет костюм, одевает маску, играет разные роли. Так что вот эти аватары, аватары, т. е. разные воплощения верховного божества в индуизме, они оказываются ни чем иным, как сменой декорации, и больше ничего. При этом мы в индуизме видим и такие факты, что Вишну, например, воплощается очень много раз, и имеет достаточно много аватар. Например последняя аватара, последнее воплощение Вишну, двадцатое, под именем Кришна, имеет в то же время и все предыдущие аватары, ну например, девятнадцатую аватару, бога Раму. Вот этот Кришна и Рама – это своего рода только аватары, совместно сосуществующие, более того, соперничающие между собой. В то же время, оказывается, мы замечаем, что эти аватары имеют последовательность и сосуществования не только во времени, когда они одновременно существуют друг с другом, но любопытно другое, что они как бы непрерывно нисходят, начиная от высших до низших. Т. е. эти аватары–божества в индуизме, например, начинают с Кришны, 20–е воплощение Вишну, и доходят, например, до вепря, до рыбы, – все это есть воплощения Вишну. Вот отсюда профессор нашей Академии дореволюционной Введенский писал: «Ясно что такое учение о боговоплощении по существу не имеет нечего общего с христианским учением о воплощении Бога–Слова».

А что же говорит христианство по этому вопросу? Я думаю, что здесь надо расставить точки над и. Каково христианское учение? Если мы обратимся к Евангелиям, то здесь мы увидим просто констатацию факта и больше ничего. Бог–Слово, с которого начинается Евангелие от Иоанна, Он – Логос, мы за тем видим, что Он есть такой же истинный человек, и в течении всей своей жизни Он одинаково являет себя – и как Бога и как Человека. Вот этот вот факт, я бы сказал, является одним из трудно воспринимаемых.

Попытки последующего истолкования этого факта приводили к самым разным, иногда печальным, последствиям. Трудно было понять, как Он может быть и Богом и Человеком одновременно, при чем каким Человеком? Истинным, настоящим, настоящим Человеком, не кажущимся, а настоящим. Вот в чем была проблема. Кстати это уже первая и важная характеристика, которая прямо показывает отличие христианства от язычества, что здесь Богочеловек был истинным настоящим Человеком, ничего не теряя в своем Божестве. И вы по истории Церкви знаете, какими были попытки объяснения этого удивительного и непонятного, ну с точки зрения науки, сказали бы – нетривиального совершенно, факта в истории человечества.