Руфин - Жизнь пустынных отцов Страница 19

- Молись и ожидай меня здесь, пока я не выйду.

Удалившись в глубину пещеры, Антоний не выходил целые сутки. Незаметно для Павла, он часто смотрел на него из оконца: Павел непрестанно молился и неподвижно стоял на указанном месте, не смотря на зной солнца и холод ночи.

На другой день Антоний вышел из пещеры и стал наставлять его тому, как он может облегчить себе уединение рукоделием.

- Телесный труд исполняется руками, а дело Божие требует созерцания ума и сосредоточенности духа.

Затем Антоний повелел ему пищу принимать под вечер, но запретил наедаться досыта. В особенности советовал воздерживаться от излишества в питье воды, которое возбуждает воображение, подобно тому, как плоть разгорячается от вина.

Подробно наставив, Антоний поселил Павла по соседству с собой, указав ему келию в трех милях расстояния от своего жилища и повелел ему подвизаться, исполняя его наставления. Часто навещая его, Антоний радовался, видя, что он со всем усердием и бодростью исполняет все, чему был научен.

Однажды посетили Антония братия, великие и совершенные мужи. Случилось придти вместе с ними и Павлу. Зашла беседа о предметах глубоких и таинственных. Много говорили о пророках и Спасителе нашем. Павел в простоте сердца спросил: "кто жил на земле прежде: Христос или пророки?" Блаженный Антоний, смутившись немного от детской простоты такого вопроса, с ласковым движением, обычным ему при обращении с простецами, приказал ему молчать и идти домой. Тот, исполняя все слова Антония, как заповеди Божии, возвратился к себе в келлию и совсем перестал говорить, как бы получив на то повеление. Узнал об этом Антоний и недоумевал, почему ему вздумалось хранить молчание, когда он ему того не заповедал. Повелев ему говорить, спросил:

- Скажи мне, зачем ты хранишь молчание?

Ты, отче, отвечал Павел, сказал мне, чтобы я шел домой и молчал.

Антоний был изумлен... Попросту сказанное слово было так свято соблюдено...

Ну! воскликнул он, он всех нас пристыдил. Мы не слушаем того, что нам говорят с неба, а он исполняет всякое слово, случайно сорвавшееся с языка...

Желая научить его полному послушанию, святый Антоний обыкновенно запрещал ему спрашивать о цели и причине того, чем испытывалось его послушание. Так однажды он приказал ему в течение всего дня черпать воду из колодезя и выливать на землю; в другой раз - расплетать и снова сплетать корзины или распарывать одежду и снова сшивать, и снова распарывать, и многое другое в таком же роде... И научился Павел без всякого противоречия исполнять все, что бы ему не приказывали, хотя бы то и противоречило смыслу... Таким-то образом достиг Павел высоты духовного совершенства. И указывая на него, блаженный Антоний поучал:

"Желающий в возможной скорости достигнуть совершенства, не должен быть ни учителем сам себе, ни следовать собственным желаниям, как бы они ни казались правильными, но, по заповеди Спасителя, - отречься прежде всего от самого себя и отвергнуть свои желания. Спаситель Сам о Себе сказал: яко снидох с небес не да творю волю Мою, но волю пославшего Мя Отца (Иоан. 6,38). Бесспорно, воля Христа была не противна воле Отца: однако Пришедший научить послушанию не оказался бы послушным, если бы творил Свою волю. Не тем ли более мы окажемся виновными в непослушании, если будем исполнять свои пожелания? Вот этот Павел образец всем нам! Своим послушанием и простотою духа он достиг столь высокой степени благодатных дарований, что Господь явил чрез него гораздо большие силы, чем чрез самого его наставника"...

И вот по избытку духовных дарований Павла много народа стало стекаться к нему из разных стран для получения исцелений. Блаженный Антоний начал опасаться, как бы он не скрылся в глубину пустыни, избегая докучного многолюдства. Конечно, туда к нему не многие могли бы придти. И повелел он ему оставаться на том же месте, взяв на себя прием приходящих. Кого же не мог исцелить, тех отсылал к Павлу, как получившему от Бога большую благодать исцелений, и Павел исцелял их. Принял он однажды бесноватого, который, подобно бешеной собаке, кусал всякого, подходившего к нему. Усердно молился Павел, да изженет демона, мучившего несчастного. Но исцеление не совершалось... Павел в простоте своего сердца вдруг, подобно малым детям, воскликнул:

- Не буду же я есть сегодня, если Ты не исцелишь его!

И Бог послушался Павла, подобно слуге капризного хозяина, и бесноватый получил здравие.

Такую веру и упование на Господа имел Павел!

О пресвитере Пиаммоне.

Нельзя пройти молчанием обитателей пустыни прилегающей к Порфенийскому морю и граничащей с областью города Диолка. Мы видели там одного дивного пресвитера, по имени Пиаммона, отличавшегося совершенным смирением и кроткой снисходительностью. Ему дана была благодать откровений. Однажды принося бескровную жертву Господу, он увидал близ престола ангела Господня: у него в руках была книга, в которой он записывал имена иноков, приступавших к святому престолу. Старец внимательно замечал, чьи имена пропускал ангел. После окончания литургии он призвал к себе порознь каждого из пропущенных ангелом и спрашивал, нет ли у него на совести какого-нибудь втайне совершенного греха. И при этой исповеди открыл, что каждый из них был повинен в смертном грехе... Тогда он убеждал их принести раскаяние и, сам вместе с ними повергаясь пред Господом, день и ночь со слезами молился, как бы причастный их грехам. И пребывал он в покаянии и слезах до тех пор, пока снова не увидал ангела, предстоявшего престолу и записывавшего имена приступавших ко святым Тайнам. Записав имена всех, ангел стал даже по именам называть каждого, приглашая приступить к престолу для примирения с Богом. И, увидав это, старец понял, что принято их раскаяние и с радостью допустил всех к престолу.

Говорили про него, что однажды он жестоко избит был злыми духами, до того, что не мог ни стоять, ни двинуться с места. Настал Воскресный день, надобно было совершать литургию. Пиаммон приказал братии на руках принести его в алтарь. Он лежал на полу и молился. И вот ангел Господень, являвшийся ему у престола, простирает ему руку и воздвигает его от земли. Болезнь мгновенно исчезает, и он чувствует себя гораздо лучше, чем прежде.

Об Иоанне.

Жил в тех местах святой муж, полный благодати Божией, по имени Иоанн. Он обладал таким чудным даром утешения, что - какою бы скорбью, каким бы горем ни была подавлена душа, - от немногих, сказанных им слов, вместо тоски исполнялась радостью и весельем. И, вместе с тем, дана была ему от Бога обильная благодать исцелений...

Эпилог.

О трудностях путешествия по пустыням.

Во многих и других местах Египта, там и сям, видели мы святых Божиих, проявляющих великие силы, совершающих чудеса и исполненных благодати Божией. Писать подробно обо всех - выше сил наших.

Об отцах, живущих в верхней Фиваиде, близ Сиены, мы знаем только по слуху: все они, говорят, выше и славнее тех, кого мы видели. Посетить их самих мы не могли вследствие опасности путешествия. В Египте все вообще местности не безопасны от нападения разбойников, но - выше города Ликоса уже встречаются варварские племена... Потому у нас не было никакой возможности побывать там, да и сказать правду, не мало натерпелись страху, посещая и те-то места, о которых мы говорили.

Семь раз во время путешествия мы подвергались серьезной опасности и в восьмой раз, как написано, опротивела душе моей жизнь моя (Иов. 10,1). Но Бог хранил нас.

Однажды мы шли по пустыне непрерывно пять дней и ночей, и совершенно изнемогли от жажды и усталости.

В другой раз мы попали в горную долину, с источниками соленой воды. Палящий зной солнца превратил воду в соль, подобно тому, как зимою иней обращается в лед. По всему пути из земли высовывались острые колья из соли, и дорога была так затруднительна, что не только мы, босые, но и обутые терпели уколы и царапины. Едва-едва мы выбрались из этого места.

В третий раз в пустыне мы пришли в лощину или, лучше сказать, в болото, с застоявшейся водой. Дно его было усеяно камнями и вонючей тиной. Мы переходили по пояс в воде. Чуть-чуть болото не затянуло нас. Мы воскликнули словами псалма, взмолившись Богу: спаси мя, Боже, яко внидоша воды до души моея. Углебох в тимении глубины и несть постояния (Пс. 68,2).

В одном месте застоялась оставшаяся от разлития Нила вода. Три дня мы шли в этой воде и едва смогли выбраться...

Однажды, идя по берегу моря, мы подверглись нападению разбойников. Они гнались за нами на расстоянии десяти тысяч шагов, догнать не могли, но измучили нас до полусмерти...

В другой раз мы едва было не потонули, переправляясь через Нил. Переплывали озеро Мареотис. Забушевал ветер, и мы были выброшены на берег. Поднялась ужасная буря. Это было в день Богоявления.