Преподобный Макарий Оптинский - Предостережение читающим духовные отеческие книги и желающим проходить умную Иисусову молитву Страница 2

После жалкой повести о прельщенных диаволом Малпате и Асине, святой Исаак говорит: "Не напрасно я сказал здесь это, но — чтобы познать нам поругание от бесов, жаждущих погибели святых, и не вожделевать невовремя высоты умного жития (умных видений — прим.), а иначе — будем осмеяны лукавым супостатом нашим: ибо и ныне вижу, что юноши, исполненные страстей, безбоязненно суесловят и учат о тайнах бесстрастия".

Относительно людей, которые исполнены страстей и входят в исследование об отношениях телесного и бестелесного, и не отличаются от больных, учащих о здоровье, одним из святых написано: "Блаженный Павел, когда узнал об учениках, которые пренебрегали заповедями и не препобедили страстей, но вожделевали блаженства в созерцании тайн, возможном по очищении, сказал им: совлекитесь сперва ветхого человека страстей, и тогда вожделевайте облечься в человека нового, обновляемого познанием тайн по подобию Творца (Кол. 3,9-10 — прим.), и не вожделевайте того моего и прочих Апостолов видения, действенно совершенного благодатию; потому что Бог егоже хощет милует, а егоже хощет, ожесточает (Рим. 9, 18). Ибо кто противостанет лицу Его, или воспротивится воле Его? Бог подает иногда даром; иногда же требует дел и очищения, и потом уже посылает дар; а иногда и после дел и очищения не дает здесь, но хранит, чтобы даровать созерцание на своем месте"{9}.

Святый Григорий Синаит, ревностный учитель умного делания, в главах о безмолвии пишет: "Близ и около новоначальных и самочинных бесы обыкновенно распростирают сети помыслов и пагубных мечтаний и уготовляют рвы падений, так как град их еще находится под властию варваров. И нечего дивиться, если кто из них заблудился, или выступил из ума, или принял и принимает прелесть. (...)

В том, что новоначальные ошибаются и после многих трудов, ничего нет дивного. (...) Память Божия, или умная молитва, выше всех деланий; но бесстыдно и дерзостно желающий внити к Богу и исповедать Его чисто, и нудящийся стяжать Его в себе удобно умерщвляем бывает от бесов, если попущено им будет сие. (...) Господь милосердный к нам, видя, как скоры мы на высокое, часто не попускает нам впасть в искушение, чтоб каждый, сознав свое высокоумно, сам собою обратился к настоящему действованию, прежде чем сделается поношением и посмехом для бесов, и плачем для людей.(...) Ибо сильным и совершенным принадлежит бороться всегда с бесами одним, и на них непрестанно обращать меч духовный, иже есть глагол Божий (Еф. 6, 17); немощные же и новоначальные пользуются, как твердынею, бегством, с благоговением и страхом, отказываясь от противоборства и не дерзая прежде вступать в него, и таким образом избегают смерти (душевной)"{10}.

У сего Святого говорится еще, что не всякого должно и можно учить умному деланию молитвы, как написано у него в 15-ти главах. "Добре также творят и те, кои совсем не держат псалмопения, если они преуспевают. Таковые не имеют нужды в псалмопении, но должны пребывать в молчании, непрестанной молитве и созерцании, если достигли просвещения. Ибо они с Богом соединены и не должны отторгать ум свой от Него, и ввергать его в смущение (или в толпу помыслов). (...) Научить других сему чину (то есть непрестанной Иисусовой молитве) не всех возможно. Послушников{11} простецов и неграмотных — да; потому что послушание ради смирения ко всякой добродетели способно. Непослушливым же, простецы ли они или ученые, не преподается сия наука, чтоб не впали в прелесть; ибо самочинный не может избежать самомнения, которому обычно сопутствует прелесть, как говорит св. Исаак. Некоторые же, не помышляя об имеющем быть вреде, всякого прилучающегося учат своими усилиями держать память Божию ( то есть Иисусову молитву) для того, чтобы ум навык сей памяти и возлюбил ее, что невозможно, особенно для привыкших жить по своему чину. Ибо так как ум их нечист по причине нерадения и высокомудрия и не предочищен слезами, то они узревают паче срамные образы помыслов, нежели молитву, между тем как гнездящиеся в сердце их духи нечистые, будучи тревожимы страшным именем (Божиим), скрежещут, желая погубить уязвляющего"{12}.

Притом должно знать, что умная молитва не малого требует внимания, подвига и труда. Кто желает в разуме проходить делание сие, тому святой Симеон Новый Богослов предписывает следующее: "После (установления в сердце) совершенного послушания, какое, как мы сказали, должно тебе иметь к духовному отцу своему, и все прочие дела свои делай с чистою совестию, как бы ты был пред лицом Бога: ибо без послушания невозможно быть совести чистой. Совесть же свою хранить чистою должен ты в трояком отношении: в отношении к Богу, в отношении к духовному отцу своему и в отношении к прочим людям, также к вещам и предметам мира (житейским).

В отношении к Богу долг имеешь хранить совесть свою чистою, не позволяя себе делать ничего такого, о чем знаешь, что оно не успокаивает Бога и неприятно Ему.

В отношении к духовному отцу своему делай одно то, что он заповедует тебе, и ни больше, ни меньше того не позволяй себе делать, но шествуй по намерению его и по воле его.

В отношении к другим людям соблюдешь совесть свою чистою, не позволяя себе делать им ничего такого, что сам ненавидишь и чего не желаешь, чтоб они делали тебе самому.

И в отношении в вещам долг имеешь хранить совесть свою чистою, употребляя их всегда, как должно, — именно пищу, питие, одежду.

И вкратце, все делай так, как бы ты был пред лицом Бога, и ни в каком деле не допускай себя до того, чтоб обличала и уязвляла тебя совесть, что ты не сделал его хорошо"{13}.

Кто имеет возможность и произволение жить по сему наставлению преп. Симеона Богослова, тот, без сомнения, со смирением и надеждою на помощь Божию, может коснуться обучения делания сердечной молитвы, употребляя при сем и другие советования святых отцов, то есть растворяя молитву памятию смерти, памятию прежнего жития и воспоминанием согрешений своих по виду (кроме плотских, сих бо памятование вредно), да всеми способами стяжет и удержит сокрушение духа и смирение, и плач, "ибо мы имеем брань с гордыми демонами"{14}, говорит преп.Филофей Синайский. Делатель сей также должен иметь в виду и цель молитвы истинную, а не ту, какую представляет упоминаемый писатель, то есть искание дарований и утешений духовных. Истинно, праведные подвижники не искали дарований, но, напротив, некоторые из них молились Богу о том, чтобы отъяты были от них и данные уже дарования. "Если же некоторые из них, — говорит святый Исаак Сирин, — и принимали дарования, то принимали по нужде (для общей пользы) или по простоте своей"{15}.

Преподобные Каллист и Игнатий пишут: "Не ищи прежде времени того, что будет в свое ему время"{16}. И в другом месте сии святые, приводя свидетельство из книги святого Исаака о Божественном в нас явлении и существенном благодатном просвещении, предостерегают неопытных, говоря так: "Это Иерусалим и царство Божие, внутри нас сокровенное, по слову Господню (Лк. 17, 21). Эта область есть облако Божией славы, в которую только чистые сердцем внидут узреть лице своего Владыки. Только сам он да не ищет явления Бога в себе, чтоб не принять того, кто воистину тьма есть, — и лживо представляется светом"{17}.

Какая же истинная цель молитвы? Святой Кассиан Римлянин в послании к Леонтину, игумену, пиша о беседе своей с аввою Моисеем, говорит, что преподобный сей целию духовной жизни поставляет чистоту сердца, то есть очищение оного от страстей.

Как достигается цель сия?

При помощи хранения заповедей Божиих; и чрез сие когда кто совлечется ветхого человека, то есть страстей, то сподобляется чистой и духовной молитвы, по сказанному у святого Исаака Сирина: "Сподобляется же ее человек (то есть духовной молитвы), когда хранением заповедей Господних, противящихся греху, и внутренне и наружно совлечется греха. Кто возлюбит сии заповеди и воспользуется ими по чину, для того необходимым сделается освободиться от многих человеческих дел, т.е. совлечься тела и быть вне его, так сказать, не по естеству, но по потребности. Кто ведет жизнь по образу Законоположника (то есть по примеру его), и руководствуется заповедями Его, в том невозможно оставаться греху. Посему Господь обетовал в Евангелии сохранившему заповеди сотворить у него обитель (Ин. 14,23)"{18}.

У Макария Египетского в книге Семи слов читаем: "А если кто, не имея молитвы, принуждает себя только к молитве, чтобы получить благодатную молитву, а к смиренномудрию, к любви и к соблюдению прочих Господних заповедей не принуждает себя, то иногда, по прошению его, дается ему благодатная молитва, даже отчасти в упокоении и веселии, но нравами уподобляется он тому же, чему и прежде был подобен. Ибо не имеет он кротости, потому что не взыскал ее с трудом, и не приуготовлял себя быть кротким; не имеет смиренномудрия, потому что не просил и не принуждал себя к этому; не имеет любви ко всем, потому что не имел о сем попечения, и не искал сего усильно в молитвенном прошении. Ибо каждому, кто приневоливает и нудит себя, даже против желания сердца, к молитве, надобно также принуждать себя и к любви, и к кротости и ко всякому терпению, и великодушию, по написанному, с радостию; (...) а таким же образом надобно принуждать себя к уничижению, к тому, чтобы почитать себя худшим и низшим всех"{19}.