Владислав Маевский - Афон и его судьба Страница 20

Вторым благодетелем и устроителем этого монастыря-лавры был король сербский Стефан Неманья, зять императора греческого Андроника Палеолога. Этот щедрый «ктитор» Хиландара в 1293 году не только воздвиг в нем новый соборный храм, но и укрепил монастырь башнями и бойницами. Но самым цветущим временем Хиландара все же был 1348 год, когда в стенах монастыря несколько месяцев пребывал знаменитый царь Стефан Душан, считавшийся самодержцем всех греков, сербов и болгар. Он во многом способствовал украшению и благоустройству этой исторической сербской обители. С ним тогда была и царица Елена, что являлось совершенно исключительным случаем, ибо женщинам не дозволен доступ на Святую Гору.

Вскоре настали времена тяжкие для всех балканских славян: произошла кровопролитная Косовская битва 1389 года, и Сербская земля оказалась во власти турецких полчищ султана Мурата. Пало Сербское царство, а с ним и Хиландарская Лавра лишилась почти всех своих достояний в Македонии, расхищенных турками. Но тогда взоры молитвенников-славян с Афона обратились на север, к далекой Москве, где царствовал Иоанн Васильевич Грозный. Он не оставил молений хиландарских иноков без внимания: не только он обещал им свою поддержку, но и даровал подворье в Москве, в Китай-городе, по правую сторону Устюжского двора. Право на владение этим подворьем было впоследствии подтверждено царями Феодором Иоанновичем, Борисом Годуновым и первыми венценосцами из Дома Романовых.

Монастырь Хиландар, подобно большинству святогорских обителей, издали представляется огромным замком или крепостью, окруженной стенами с бойницами и высокими башнями. Суровые переживания, многие пожары, нападения врагов и другие невзгоды, которым подвергался Хиландар за время своего многовекового существования, не могли не наложить на эту обитель некоторой печати, несмотря на ремонты и восстановления. Свободным от этого является только прекрасный собор, отличающийся величественностью, красотой и богатством материала, из которого он воздвигнут; отчасти и огромная, прекрасно расписанная трапезная. Собор, построенный в 1303 году, стоит среди монастыря отдельно от других зданий. В нем повсюду цельный белый мрамор, начиная с двадцати шести громадных колонн, уходящих под купол, и кончая карнизами дверей и окон. Помост в соборе – редкий образец мозаичного искусства, представляющий собой соединение различного рода и вида мраморных плиток. А над мраморным ковром этой мозаики величественно высится целое царство красивейших паникадил, драгоценных крестов, развешанных по стенам, и другой церковной утвари огромной художественной ценности и большой стоимости. Не менее замечательны в этом соборе три аналоя: один евангельский и два по клиросам. Все они обложены кожей черепах и в изобилии украшены перламутром, что в общей сложности производит впечатление неописуемой красоты и роскоши. Во внешнем притворе собора на стенах фресками изображены цари и святители сербского рода великих иноков-венценосцев святых Саввы и Стефана.

Царь сербский Стефан, сделавшийся впоследствии смиренным иноком Симеоном, был первоначально погребен в Хиландарском монастыре. Но спустя некоторое время сын его, будущий святитель Савва, перенес нетленное тело своего родителя на далекую родину, в Студеницкий монастырь, и поныне существующий в государстве Югославия. Мраморная гробница, в которой ранее почивало тело святого Симеона, находится в Хиландарском храме до сих пор. Над гробницей образ святого во весь рост.

Под своими сводами древний собор хранит много церковных сокровищ, например, две замечательные катапетасмы, или завесы: сербская – XIV столетия и русская – XVI. Последняя – образец лучшего древнерусского искусства, и она является вкладом царицы Анастасии Романовны, первой супруги Иоанна Грозного. Эта завеса шита по дымчатому брокату венецианских фабрик, затканному густо цветами, золотом, серебром, шелками: голубым, малиновым, красным и золотистым. Работа исполнена в царских мастерских, общее исполнение: все детали могут быть названы верхом совершенства. Там же имеется замечательная плащаница XIV века сербского происхождения.

Первое место в священной чреде чудотворных икон Хиландара занимает образ Богоматери Троеручицы, овеянный обаянием ряда прелестных легенд и преданий. Основная легенда – эта рассказ о событии, повлекшем за собой наименование иконы Троеручицей. Святому Иоанну Дамаскину пришлось подвергнуться тягчайшему гонению со стороны халифа Дамасского: ему была отсечена правая рука. Целую ночь молился Иоанн перед иконой Богоматери и, со слезами приложив мертвую кисть руки к зиявшей ране предплечья, задремал от усталости. И совершилось чудо: когда очнулся Иоанн от своего тяжелого сна, рука его оказалась сросшейся и исцеленной… В память этого события святой Иоанн вычеканил из серебра изображение кисти руки и укрепил его на иконе, перед которой горячо молился в памятную и страшную для него ночь.

Эта икона «Троеручица» сияла своими чудесами в течение многих веков во многих обителях и храмах. Исторические источники свидетельствуют, что она с половины VIII века находилась в палестинской Лавре Св. Саввы Освященного, в келье Св. Иоанна Дамаскина. Но в VIII веке в Палестину прибыл святой Савва, архиепископ Сербский, коему икона эта была дарована палестинцами, как особое благословение царственному иноку. В дальнейшем «Троеручица» некоторое время пребывала в Сербии, а в XV веке оказалась снова в Хиландарском монастыре на Афоне, поставлена была в алтаре собора. Но в настоящее время она там более не пребывает, а занимает исключительное место на игуменской кафедре, каковое положение имеет свое определенное основание. И это основание овеяно прекрасной легендой. «Матерь Божия Троеручица – наша игумения, – с гордостью объясняют хиландарцы. – У нас нет игумена, а есть только проигумен, т. е. наместник, ибо Царица Небесная сама пожелала править Хиландаром. Потому Ее икона и стоит на игуменском месте. И существует об этом трогательное предание». Перед каждой службой и в разных других случаях монастырской жизни предстоятели и другие иноки с благоговением склоняются, прося у Небесной своей Игумении благословения.

Долго я стоял пред этим древним образом Афона, возвышающимся на вековой игуменской кафедре, имея перед собой целую систему мерцающих лампад и разнообразного размера восковых свечей. И тихое чувство искреннего умиления перед древней святыней наполняло мою душу… Кроме соборного храма в Хиландаре имеется десять параклисов.

В один из вечеров, утомленный осмотром достопримечательностей Хиландара и впечатлениями пережитых дней, я вместе со своим проводником-монахом и двумя иноками-сербами сидел на монастырском балконе в ожидании ужина. Небо темнело все больше, и в некоторых окнах обители уже зажглись огни. Монашеский стан после трудового дня готовился отходить ко сну, столь краткому у афонских иноков, встающих до восхода солнца.

– А вот там, за синими горами, – сказал иеромонах отец Арсений, – там за перевалом, начинается ваш «мир». Вот там и наши Скопле, Ниш и Белград. Там и ваши Одесса и Москва. Я был в Одессе еще мальчиком… И вообще там, за этими горами, – мир, ваш суетный мир, от которого мы, помощью Божьей, ушли на Афон, в наши тихие монастырские келлии.

Я взглянул на север по направлению руки монаха и понял, что он говорил. Хиландарская Лавра находится в самой северной части Афонского полуострова, за ней, при следовании далее на север, уже нет более монастырей. Там, далее, за синими горами, действительно начинается «мир», с его суетой и житейскими волнениями, столь чуждыми всему монашескому царству Афона.

Со времени святого Саввы монастырь Хиландар был книжным и просветительным центром сербского народа. В нем же святой Савва основал и сербскую библиотеку, которая прославилась и существует до сего времени. Пользуясь любезностью хиландарского библиотекаря, архимандрита отца Михаила, я получил возможность работать в этой замечательной сокровищнице старых рукописей и редчайших книг. С понятным нетерпением засел я в этом тихом хранилище древних сокровищ на огромных полках и в шкафах. Радостным трепетом наполнилось мое сердце при виде древних славянских рукописей!

В хиландарской библиотеке имеется Евангелие в замечательном окладе, на котором укреплены пять пластинок византийской эмали. Эти эмали – из редчайших образцов XI века – сохраняют еще оригинальные черты основного античного типа древней византийской живописи. Этому соответствует и палеография надписей, носящая характер письма X века. Нимбы Архангелов – голубые, бирюзового оттенка. Там же имеется большое число Евангелий разного письма и времени.

Евангелие на пергаменте, писанное неким Рома ном в 6845 (1337) году, во дни «благочестивого и первого царя Сербского кир Стефана, а оковано в серебро при царе Стефане Уроше 6868 (1363) года». Евангелие на пергаменте, писанное по приказу царя Георгия, сына царя Теодора-Святослава Болгарского и Греческого в 6830 (1322) году. Евангелие на пергаменте, писанное монахом Дионисием 6869 (1361) года, с припиской: «В то време престави се превысоки господин царь Срьбски, сын св. Кралия Оуроша Стъфань Доушаны…» Евангелие на пергаменте большого формата, писанное Григорием «великославному князю Мирославу». И много еще других рукописных сокровищ.