Монахиня Игнатия - Старчество на Руси Страница 21

«Я уверен, что внутреннее ваше стоит добре, – пишет святитель Феофан духовной особе, живущей при монастыре, – а если и всколышется когда, то вы умеете приводить его в порядок». «Господь отнимает от вас человеческие опоры <...> чтобы у вас осталась наконец одна опора – Сам Господь. Он хочет возвесть вас в состояние или на высоту пустынников», – пишет Владыка в следующих письмах. На вопрос своей духовной дочери, за какие грехи случаются подобные скорби, Святитель отвечает: «За какие грехи? – Не всегда за грехи. Бывает и потому: в венец еще камушек подобран и отшлифовывается <...> Лучше всего не задаваться такими вопросами, ограничиться одним запечатлением: буди воля Твоя <...> самое мудрое и самое успокоительное».

Ниже в том же письме, чтобы утешить скорбящую, старец пишет: «Мои книги <...> к вашим услугам. Шлю по две поименованных вами. Они все три – игрушечки... Но одна игрушечка – револьвер». «Очень рад, – пишет ей Владыка в следующем письме, – что <...> молитва ваша стоит. Это молитва в сердце. Она лучше и ценнее молитвословия читательного. Есть ли болячка в сердце? <...> не отходящее от сердца чувство к Богу <...> не помышление, а чувство, служащее <...> источником памяти Божией и всех духовных чувств».

Когда с этой духовной дочерью Владыки произошло печальное событие и ей пришлось переходить на жительство в другой монастырь, епископ Феофан писал ей: «Было <...> бы лучше, если бы вы умудрились так устроить, чтобы все забыли или не помнили, что вы среди их живете. Тогда обитель была бы для вас пустынею». К такой высоте смирения звал свою духовную дочь Владыка, несомненно на опыте испытавший крепость подобного состояния среди людей.

Письма святителя Феофана к мирским особам всегда – зов к жизни духовной. «Каждый день надо считать первым днем жизни в страхе Божием, – пишет Владыка матери большого семейства, – заднее все забывая, кроме грехов, о коих всегда надо каяться <...> Снова начинать – такой закон духовной жизни». «Как только увидите неправость мысли, чувства или слова, – пишет он ей же в следующих письмах, – тотчас и кайтесь <...> Прибавьте к этому осматривание, как идет падение, и из этого осматривания извлекайте себе урок, как себя одолевать при подобных встречах. Опыты воздержания дадут опытность в самообладании, и падения будут реже и реже. Бог поможет». «Смирения побольше надо, – продолжает Владыка дальше. – Речи или порывы слова огорчительные для других не от барства ли. Сознание барства и есть гордость». Владыка в письмах поучает эту мать семейства молитве, говорит ей о смирении. «Лучше всего, если совсем себя забудете, а будете только иметь в мысли, как бы Бога не прогневить чем, неугодным Ему в мыслях, словах и делах». Поучая эту душу в следующих письмах, епископ Феофан пишет: «Вам скорбно смотреть на нарушение заповедей Божиих. Но како Бог Пречистый, Вездесущий, Всевидящий сносит наши грехи... И вот <...> терпит Господь, ожидая, что когда-нибудь опомнимся и зачнем направлять душу свою». Советуя терпеть семейные скорби, Владыка, глубоко сочувствуя, пишет: «Установитесь в мысли, что без Бога ничего не бывает и потому все бывает во благо нам. От нас зависит только надлежащим образом воспользоваться всем, что случается. Но если и одно только терпение явим – и то доброе себя есть держание пред Богом».

В этой семье Святитель определил путь двух молодых девушек, назвав одну Черничкою, а другую – Беличкою. Черничке, согласно склонностям ее души, был определен путь, ведущий в монастырь. Беличке было предоставлено выбирать свое служение среди людей или обзавестись семьей, что впоследствии и исполнилось. Наставления той и другой Владыка давал в течение десятков лет, утверждая каждую на ее жизненном пути и в неизбежных скорбях.

Письма святителя Феофана к лицам, вопрошающим о том, как им строить здание своей жизни, очень содержательны и пространны. Владыка отвечает на их серьезные вопросы обстоятельно, убеждая рассмотреть внимательно наклонности души. С людьми, решившимися избрать путь монашества или священства, преосвященный Феофан углубленно разбирает их серьезные духовные искушения и дает обстоятельные советы о том, как творить молитву Иисусову. Учит Владыка людей этого плана творить и молитву благодарения, составленную из догматов Православной Церкви:

«Слава Тебе, Боже наш, в Троице поклоняемый Отче, Сыне и Душе Святый».

«Слава Тебе, создавшему все словом и о всем промышляющему».

«Слава Тебе, почтившему нас образом Своим».

«Слава Тебе, Сыне Божий, благоволившему воплотитися, пострадать, умереть, воскреснуть, воссесть одесную Отца, и Духа Святаго нам ниспославшему».

«Слава Тебе, Боже, народ наш призвавшему в Царство Твое».

«Слава Тебе, путь покаяния и обращения мне устроившему».

«Слава Тебе за все».

Подробное изучение писем святителя Феофана может составить предмет специального исследования, в котором могли бы быть рассмотрены все вопросы, затронутые преосвященным Владыкой в своей переписке. Мы же более подробно не сможем углубляться в эту часть его трудов.

О письмах Ивана Ивановича Троицкого

Очаги подлинной духовной жизни обретались в последней четверти XIX столетия в отдельных обителях, куда проникало знание учения святых Отцов и где возникали подлинные духовные отношения между ищущими спасения и их старцем. Удостоверение этому находим в письмах Ивана Ивановича Троицкого, как он именуется – «великого раба Божия»179, связанного с духовных наследием отца Адриана180и отца Петра181.

В своих частых письмах к сестре Кашинского монастыря, относящихся к 1882 году182, Иван Иванович предстает подлинно как истинный раб Божий, всем сердцем возлюбивший Новый Завет, хорошо знакомый со всеми отцами Добротолюбия, часто ссылающийся на изречения преподобного Исаака Сирина. Иван Иванович очень любил писания блаженного затворника Георгия и в своих письмах к вопрошающей и исповедующейся ему сестре указывал на них как на крепкое воспомоществование при различных искушениях и обстояниях.

Ивану Ивановичу присущ особый стиль духовного слова, как бы упрощенного. Иногда даются им иносказания; высокие истины приводятся в форме своеобразно рифмованных строк; часто в его письмах встречаются уменьшительные, ласковые, даже детские обороты. «Живите так тИхонько, так смирненько, – поучает он свою духовную дочь, – так покорно, разумно и беспристрастно, с милостию и любовью, как от яслей Вифлиемских до Креста жил Сам Батюшка Спаситель наш». И заключает: «Тогда и в ручки Рай!».

Вместе с тем Иван Иванович преподавал учение святых и преподобных Отцов во всей чистоте и незапятнанности; поучал смирению, смиренномудрию и терпению, вникал в тонкости монашеской жизни и вел душу к надежде на Бога путем тихим, смиренномудрым. «Житие в монастыре, – пишет Иван Иванович, – считают выше мученичества, потому что то кратковременно, а то томительно многая лета». Так блаженный старец может открывать и великие истины наряду со словом ласковым, уменьшительным. «Из предпочтения будущего настоящему познается благородство души и высокие ее помыслы», – пишет он дальше по ходу ряда писем. «Не рвитеся, не раздражайтеся, не печальтесь больно-то, когда что делается не по-вашему, теките кротко, плавно, благодарно, долготерпеливо, никого не осуждая и ни в чью жизнь не всматриваяся», – поучает Иван Иванович, открывая глубокие тайны жизни духовной. «Попринудьте себя обидеть для Господа, в чистой совести, пред животворящим Его Крестом», – пишет старец в следующих своих письмах. «Монашество? – спрашивает он дальше и отвечает. – Дивное и великое дело ангелам говейное и им соревнующее. У ангела отними крылья – будет дева! – приводит он тут же слово святителя Димитрия Ростовского. – К деве приставь крылья – будет ангел!».

Сестра в монастыре несла иконописное послушание, случалось достаточно искушений, и старец успокаивает ее: «Поделывайте пока, что умеете, чувствуйте как сможете, благодарите, насколько исполнены, храните, что имеете и что под рукою и что в руках: Господь и дальше поведет и научит во всем совершенству». В жизни внутренней, незримой старец учил: «Противностей, нападков естества и искушений не бойтеся, не малодушествуйте. Этим искушается и крепнет вера; ведь человек не бездумный камень; ему для вечной жизни в Боге нужны искушения – от сего приходит искус, опытность, упование, долготерпение, молитва и любовь к Богу совершается».

Все эти глубокие, от опыта внутреннего идущие назидания Иван Иванович, по свойству своей кроткой души, перемежал с кроткими же, но полными смирения и опыта изречениями.

«Не бойтесь идти в Божью дороженьку, Господь спасает и поддерживает Своих верных труженичков».