Чарлз Сперджен - Сакровенные пути благословения Страница 21

С того времени Иисус начал открывать ученикам своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать... И отозвав Его, Петр начал прекословить Ему: "будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою!"

Матф. 16,21.2

Непонятое мессианское служение Иисуса

То, что путь Иисуса был нелегким - это Его ученики заметили давно. Пути пророков всегда есть пути одиночек.

Народ толпился вокруг, внимая жадно, труждающиеся и обремененные облегченно вздыхали, услышав Его весть, в сердце же старейшин народа имело место лишь чувство пренебрежения к сыну Марии из Назарета.

Иисус слишком слабо воплощал представление о благочинности того времени. Он мало соответствовал желаниям, господствовавшего тогда духовного направления. Ведь учили же тогда стражи закона, что соблюди народ хотя бы две субботы подряд как положено, то непременно наступит царство Божье. Иисус же объяснял, что Сын Человеческий не призван быть рабом субботы. Он не связывал ожидания народа и его пробужденную совесть со старыми традициями, но наоборот - сносил преграды, которые на протяжении веков нагромоздила между народом и Богом фальшивая набожность.

Царство Божье, в котором обитал Он сам и которое Он нес народу, имело иной характер. Оно должно было не порабощать, подобно израильским преданиям, а освобождать, не делать безвольным, а воодушевлять, не связывать, а расковывать. Если, благодаря преданиям, исполненный ожидания и надежды на спасение народ был вновь и вновь приводим к вопросу о том, что человек может принести Богу, то Иисус, Своей новой Благой вестью, обращенной к труждающимся и обремененным, к мытарям и грешникам, желал прежде всего показать народу, что Бог хочет ему дать. Ибо Иисус знал, что царство Божье может иметь начало в человеке лишь тогда, когда дар животворных небесных сил станет его уделом.

Но такого рода миссия Иисуса никогда не устраивала закосневшее в законности и омертвевшее правоверие. Оно по-прежнему связывало царство Божие с тем, что человек совершает по отношению к Богу, а не с тем, что Бог совершает в самом человеке. Само оно (правоверие) живет лишь тщательностью соблюдения внешних обрядов и законоположений, уставов, ставших историей и видит во всяком отклонении лишь попытку поколебать царство Божье. Поскольку оно хранило лишь опустевшие формы прежней жизни, самого же духа жизни давно утратив, то оказалось неспособным наполнить новые мехи новым вином, то есть облечь пробуждающуюся жизнь грядущего Божьего царства в новые формы.

Ученики знали, что Иисус был непонятен для фарисеев и книжников. Ибо какой новизной сияла та жизнь, которую Иисус нес - Своим Духом, своей любовью, своей речью и своими действиями - иудейскому народу того времени! Но как мало значила враждебность книжников и фарисеев для наступления и прихода Божьего царства, если народ воистину видел в Иисусе своего Мессию. И действительно, все больше становилась толпа тех, которые от нужды и духовной тоски желали обратиться к пророку из Назарета. С растущим воодушевлением толпы, возрастала и убежденность учеников в победоносном начале и завершении устроения царства Божия.

Мы вряд ли можем представить себе, как подействовали на них слова Иисуса, когда Он, всему вопреки, сказал однажды, что Ему надлежит идти в Иерусалим и там много пострадать от старшин, первосвященников и книжников и быть умерщвленным и на третий день воскреснуть.

Путь ли новых страданий должен стать продолжением и завершением того чудесного Божьего царства, зарю которого они наблюдали на протяжении прошедших недель и месяцев? Это было невозможно. Когда Петр услышал это, то отвел Иисуса в сторону и сказал Ему: "Будь милостив к Себе, Господи! Да не будет этого с Тобою!" Вероятно, что и другие ученики думали также. Петр лишь выразил словами то, что думали все. Сказанное Иисусом в корне противоречило их ожиданиям и представлениям, которое они имели о наступающем царстве Божьем.

Ведь Божье царство только начало проявляться в своем величии. Как радовались они при виде хромых, которые начали ходить, слепых, ставших зрячими, огромной толпы, утолившей голод несколькими хлебами, или когда народ, в глубоком изумлении от слов их учителя, свидетельствует, что Он учил их как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи.

Мы можем понять то молитвенное благоговение, которым были объяты Его ученики, ставшие свидетелями событий того времени. Ведь теперь о царстве Божьем можно было говорить не только как о царстве которое приблизилось, но как о том, которое уже здесь. Ибо хромые ходят, прокаженные очищаются, мертвые воскресают, связанные избавляются от их цепей и нищие зрят день их избавления. Наконец стало зримым так горячо ожидаемое и слезновымоленное Божье царство на земле, народ смог увидеть зарю дня Мессии - дня спасения. Предсказанное пророками сотни лет назад стало сбываться.

Протест убеждений Петра

Неудивительно, что ученики ожидали безусловного продолжения того, что уже началось! Если начало было столь славным и превосходным, то каков же будет венец, полное завершение! И тут Иисус вдруг неожиданно говорит о том, что будет отвергнут, о своей смерти, о своем уходе. Неужели дело жизни Иисуса, имевшее столь славное начало, должно завершиться столь позорным публичным поражением? Неужели враги должны вновь завладеть чуть только родившимся новым царством, распять Мессию? Явившийся на землю сын Давыдов должен умереть?

Не предсказывал ли Исаия, что владычество будет на раменах Его и что царствие Его будет установлено от ныне и до века? Могли бы мы это понять, было бы нам ясно, что осуществление слов Иисуса о Его пути страданий, должно стать продолжением того Божьего царства, о котором говорили пророки с пламенем и тоской ожидания в сердце? Я уверен, что и мы, подобно Петру, ответили бы: "Да не будет этого с тобою!"

И все же не Божьи, но человеческие помышления говорили в Петре. Отвращаясь от него, Иисус сказал ему: "Отойди от меня, сатана! Ты Мне соблазн, потому что думаешь не о том, что Божие, но - что человеческое".

Это было жесткое слово Учителя, обращенное к одному из своих самых восхищенных учеников! И все же оно уместно в виду духовного состояния Петра в этот момент. И человеческое воззрение способно порой ревновать об Иисусе, но приемлемым для Бога из-за этого оно не станет никогда. Даже и в своем ревновании о Боге, плоть останется лишь плотью, и есть в своей сути враждебной Богу.

Иисус знал, что лишь на этом пути - пути страданий, лежит исцеление мира и будущее Божьего царства и, что крест есть точкой перехода к возвышенному служению, жизни, силе. Потому и был Он готов идти по этому крестному пути. Он знал, что за ночью страстной пятницы, воссияет пасхальное утро, что жизнь в воскресении лежит по ту сторону смерти. Он знал также, что Его путь будет означать не погибель, а ни с чем не сравнимую победу царства Божия в будущем. Поэтому Он был готов пожертвовать настоящим, чтобы обрести непреходящее для себя и для мира в будущем.

Теперь мы знаем, что ни ученики, ни церковь Божья, ни весь мир не понесли урона от того, что Он пошел. Его путь Агнца был приобретением для всех. Пшеничное зерно, готовое добровольно отдать свою жизнь, стало неисчислимым плодом. Мессия Израиля стал спасителем всего мира. Пророк из Назарета стал первосвященником в вечности по чину Мелхиседека.

Благословение путей добровольной жертвы

Мы же все это знаем. Но имеем ли мы также и представление о том, как близки к нам эти истины, как тесно связаны они с нашим духовным становлением и созреванием? Ведь и наша вечная жизнь, наше Божье царство будущности лежит только на пути агнца. Путь же агнца, есть путь добровольных мук и сознательной жертвы Богу.

Внешне Иисус не был принуждаем избрать этот путь. Перед ним лежал выбор между исполненным восхищения признанием и отверженностью всеми. Единственный компромисс с обликом Мессии, соответствующим преданиям, единственный контакт с культовой набожностью господствующего духовного воззрения, лишь одно отграничение от несведущей и грязной толпы - и Иисус стал бы самым почитаемым предводителем народа и закон о праведности того времени. Но тогда Израиль потерял бы своего Пророка, а мир - своего Искупителя. Иисус никогда бы не стал началом нового человечества, вторым Адамом духовного начала. Он обрел бы настоящее, но потерял бы вечное. Не нести бы Ему тогда вины человечества. В Нем уже не найти было бы страждущему пути к Отцу. Уже не смог бы мир через Него быть выведенным из культовой праведности и давящей законности, к общению с Богом и поклонению в духе и истине. Ибо таким способом строит царство Божие человек и таковы человеческие помышления о вечности. Иисус же пришел, чтобы освободить нас от человеческой сущности и обратить нас на путь Божественных помышлений. Они же всегда ведут на путь самопожертвования и самоотдачи. Ибо Божья жизнь есть сплошное самопожертвование. Все, что когда-либо было уделено миру из откровения, благословений или исцеляющей силы - совершилось путем Божьей самоотдачи. Его слово вновь и вновь становилось плотью, чтобы стать понятным для людей живущих во плоти. Ибо Божий помысел может утратить собственную жизнь, чтобы другие могли обрести жизнь более высокую. Он может сам стать бедным для того, чтобы все богатство божественной жизни стало уделом других. Он готов стать жертвой, на которую, в бешенстве своем, обрушивается вся бездна греха, с тем, чтобы в последствии, попав на свет, предстать перед судом.