Рудольф Штайнер - Очерк Тайноведения Страница 3

Потому что, это писателем этой книги без дальнейшего признается самим, поэтому некоторым может показаться совсем странным, что он теперь все же предпринимает, чтобы делать высказывания, которые соотносят себя на сверх-чувственные Миры. Кажется ведь почти исключенным, чтобы некто, основания за непознаваемость сверх-чувственных Миров в известном смысле допускает действенными и тем не менее говорит об этих сверх-чувственных Мирах.

И все же так можно себя вести. И можно в то же время понимать, что это поведение будет ощущаться как полно-противоречивое. Именно не каждый пускается в те опыты, которые делают, когда с человеческим рассудком подвигаются к сверх-чувственной области. Здесь оказывается, что доказательства этого рассудка могут быть вполне неопровержимы; и что они, вопреки их неопровержимости, для действительности не являются необходимо решающими. Вместо всяких теоретических споров будь здесь попробовано то, чтобы через некое сравнение привести некое понимание. Что сравнения сами не являются доказательными, будет при этом признано без дальнейшего; однако это не мешает тому, что они часто делают понятным то, что должно быть выражено.

Человеческое познание так, как оно работает в повседневной жизни и в обычной науке, действительно так устроено, что не может проникать в сверх-чувственные Миры. Это есть неопровержимо чтобы доказывать; единственно только это доказательство может для некого известного рода Душевной жизни иметь никакую другую ценность как такое доказательство, которое некто желал бы предпринять, чтобы показать, что природный глаз человека со своей способностью зрения не может проникать вплоть до малых клеток живого существа или вплоть до устроенности далеких Небесных тел. Как правильно и доказуемо есть утверждение: что обычная способность зрения не проникает вплоть до клеток, так же правильно и доказуемо есть другое, что обычное познание не может проникать в сверх-чувственные Миры. И все же доказательство решает, что обычная способность зрения должна остановиться перед клетками, и ничего против исследования клеток. Почему же доказательство, что обычная способность познания должна остановиться перед сверх-чувственными Мирами, должно решать нечто против исследуемости этих Миров?

Можно почувствовать ощущение, которое некоторые должны иметь при этом сравнении. Можно самому со-ощутить, когда будут сомневаться, что некто всю серьезность упомянутой работы мысли также только угадывает, кто выступает напротив этой работе с таким сравнением. И все же тот, кто это пишет, не только проникнут этой серьезностью, но он есть того взгляда, что эта работа мысли причисляется к благороднейшим достижениям (Leistungen) человечества. Доказывать, что человеческая способность зрения не могла бы без вооруженности проникать к клеткам, было бы, все-таки, неким ненужным начинанием; что в строгом мышлении будет осознаваться природа этого мышления, есть необходимая Духовная работа. Что тот, кто отдает себя такой работе, не замечает, что действительность может опровергать его, является только полностью понятным. Как мало в пред-замечаниях к этой книге может быть места, чтобы входить в некоторые "опровержения" первых изданий со стороны таких личностей, у которых отсутствует всякое понимание достигаемого (Erstrebte) или которые направляют свои неистинные нападки на личность составителя, так же много должно быть подчеркнуто, что в книге недооценивание серьезной научной мыслительной работы может предполагать только тот, кто желает замкнуть себя перед осмысленостью (Gesinnung) изложений.

Познание человека может быть укреплено, усилено, как может быть усилена способность зрения глаза. Только есть средства усиления познания полностью Духовного рода; они есть внутренние, чисто Душевные отправления. Они состоят в том, что в этой книге описывается как медитация, концентрация (созерцание, Kontemplation). Обычная Душевная жизнь завязана на инструменты тела; усиленная Душевная жизнь делает себя свободной от этого. Существуют направления мысли настоящего времени, для которых некое такое утверждение должно казаться совершенно бессмысленным, для которых оно должно основываться лишь на само-обмане. Такие направления мысли легко найдут это со своей точки зрения, чтобы доказать, как вся Душевная жизнь" завязана на невную систему. Тот, кто стоит на точке зрения, с которой написана эта книга, полностью понимает такие доказательства. Он понимает людей, которые говорят, будто только поверхностность могла бы утверждать, что можно иметь какую-нибудь, независимую от тела, Душевную жизнь. Людей, которые полностью убеждены, что для таких Душевных переживаний предрасполагается некая совместная связь с жизнью нервов, которую Духовно-научный дилентализм" только не разлядывает.

Здесь стоят тому, что излагается в этой книге, известные - полностью понимаемые - привычки мышления так резко напротив, что со многими некое соглашение в настоящее время еще является полностью бесперспективным. Стоят здесь именно перед пунктом, в котором должно сделать себя действенным желание, чтобы в настоящее время Духовной жизни не должно более соответствовать то, чтобы некое направление исследования сразу же поносить как фантастику, мечтательность и так далее, которое резко отклонятеся от собственного. - С другой стороны, стоит, однако, все же уже в настоящее время тот факт, что для сверх-чувственного рода исследования, как он также представлен в этой книге, имеют понимание некое число людей. Людей, которые видят, что смысл жизни разоблачает себя не в общих речевых оборотах о Душе, Самости (Selbst) и так далее, но может получаться только через действительное вживание в результаты сверх-чувственного исследования. Не из нескромности, но в радостном удовлетворении глубоко ощущается составителем этой книги необходимость этого четвертого издания после сравнительно короткого времени.

Чтобы в нескромности это подчеркивать, к этому чувствует составитель только слишком отчетливо, как мало также новое издание соответствует тому, что оно, как очерк некого сверх-чувственного Миро-воззрения" собственно должно было бы быть. Еще раз было для нового издания все переработано, многие дополнения были вставлены в важных местах, отчетливости стремились быть достигнутыми. Однако в многочисленных местах составителю чувствовалось, как неподатливы оказываются средства доступного ему изложения напротив того, что показывает сверх-чувственное исследование. Так, мог быть показан не более, как некий путь, чтобы достичь к тем представлениям, какие даются в книге для Сатурно-, Солнце-, Луно-развития. Некая важная точка зрения является в этом издании также в этой области вкратце заново обработанной. Однако отклоняются переживания в отношении таких вещей так сильно от всех переживаний в чувственной области, что изложение делает необходимой продолжающуюся борьбу за, только некоторым образом кажущееся достаточным, выражение. Кто желателен, чтобы входить в сделанную здесь попытку изложения, вероятно заметит, что многое, что невозможно сказать сухому слову, стремилось достигнуть через образ изложения. Это есть по-другому, например, при развитии Сатурна, по-другому при развитии Солнца и так далее.

Многие, составителю этой книги, казавшиеся важными дополнения и расширения были выполнены в новом издании второй части книги, которая задействует Познание высших Миров". Предрасполагалось устремление, чтобы представить наглядно образ внутренних Душевных процессов, через который познание освобождает себя от своих, имеющихся в чувственном мире, границ и делает себя приспособленным для переживаний сверх-чувственного Мира. Было попробовано показать, что это переживание, хотя оно приобретается через полностью внутренние средства и пути, имеет, однако, не одно только субъективное значение для отдельного человека, который его приобретает. Из изложения должно выходить то, что внутри Души отбрасывается ее отдельность (Einzelheit) и личная обособленность (Besonderheit) и достигается некое переживание, которое имеет одинаковым образом каждый человек, который, именно, правильным образом задействует развитие из своих субъективных переживаний. Только когда познание сверх-чувственных Миров" будет мыслиться с таким характером, удается отличить его от всех переживаний только субъективной Мистики и так далее. О такой Мистике можно пожалуй сказать, что она более или менее, однако, есть субъективное дело самого Мистика. Духовно-научная школа Души, как она здесь подразумевается, стремится к таким объективным переживаниям, чья истинность хотя познается совершенно внутренне, которая, однако, как раз поэтому и просматривается насквозь в своей всеобщей значимости. - Также здесь есть, ведь, тот пункт, при котором некое соглашение со многими мыслительными привычками нашего времени является очень трудным.