Жерар Анкосс - Человеческая Душа до рождения и после смерти Страница 3

Действительно, трактат носит ярко выраженный инициатический характер, и не случайно он так заинтересовал Папюса, имеющего более чем прямое отношение к самым различным инициатическим организациям рубежа XIX–XX вв., а «старшая современница» Папюса, Елена Петровна Блаватская, в своей статье Pistis Sophia трактует фразу из трактата о том, что «Иисус провел 11 лет с учениками у подножия Масличной горы» как намек-указание на преддверие последней, двенадцатой ступени Высшей Инициации[5].

Первые статьи о Pistis Sophia были написаны в середине XVIII века, т. е. за сто лет до ее первого перевода на современные европейские языки; аналитические публикации продолжаются и по сей день[6], и особый интерес из них, конечно же, представляют те, которые приводят текстологический анализ этого выдающегося манускрипта[7]. Многие аналитики, например, приходили к выводу (очевидному, впрочем, и просто внимательному читателю трактата), что текст не является гомогенным. Так, и Папюс совершенно справедливо указывает на это, т. н. IV Книга Пистис Софии, очевидно, является отдельным произведением, вплетенным в один переплет с основным текстом в силу их близкого тематического родства.

Интересно, что первый опубликованный перевод текста был сделан не на один из современных европейских языков, но на латынь. Эту работу выполнил, оставив без перевода многочисленные греческие заимствования, М. Шварце в 1848 г., который умер, не успев полностью закончить свой труд. Тогда работу над текстом завершил его друг, профессор восточной литературы Берлинского универсиета Юлиус Гейнрих Петерманн. Этот перевод вышел в Берлине в 1851 и 1853 rr.[8] Первый цензурированный церковью перевод на французский язык (La Fidele Sagesse) вышел в 1856 году, в первом томе объемного «Словаря апокрифов»[9]. В 1895 году появляется полный и комментированный французский перевод, выполненный Эмилем Амелинэ[10], в 1896 году — полный английский литературный комментированный перевод Джорджа Роберта Стюарта Мида, выдающегося теософа и ближайшего сподвижника Е. П. Блаватской[11]. Этот перевод, несмотря на свой якобы «ненаучный» характер, выдержал, в отличие от прочих переводов, шесть полноценных переизданий (не считая допечаток тиражей, продолжающихся по сей день).

Выдающийся британский коптолог Джордж Хорнер, известный, в том числе, как автор комментированного перевода на английский язык 11-томного Коптского Нового Завета, также издал свой, строго дословный (и даже сохранивший совершенно непривычный современному европейцу порядок слов коптского оригинала), перевод текста; это произошло в 1924 году, и данное издание давно стало подлинной библиографической редкостью[12]. Полный немецкий перевод, осуществленный Карлом Шмидтом, вышел в Лейпциге в 1925 году[13], второй немецкий перевод Вальтера Тилля выдержал два издания, но уже лишь после Второй мировой войны: в 1954 и 1959 годах[14], с допечатками тиражей. И, наконец, третий перевод на немецкий вышел уже в исполнении Ганса-Мартина Шенке в 1981 году[15].

Впоследствии предпринимались и другие переводы на европейские языки; среди последних и, пожалуй, наиболее удачный из всех, — английский перевод 1978 года Виолет Мак-Дермот[16], параллельно опубликовавшей заново коптский текст с выполненной еще в 1925 г. (для копенгагенского издания Coptica II[17]) его редактурой, осуществленной Карлом Шмидтом. Уже в наши дни был официально опубликован и русский перевод Аллы Ивановны Еланской[18]. Мой русский литературный перевод памятника доступен в Интернете, но пока официально не опубликован.

Сам коптский оригинал в разных вариантах публиковался всего трижды: М. Шварце (коптский текст занимает всю первую часть книги 1851-53 гг.), в упоминавшемся выше специальном издании Coptica 2, и в Лейдене, в издании под ред. Виолет МакДермот в 1978 г.

В числе многочисленных аналитических работ, посвященных Pistis Sophia, работа Папюса, перевод которой мы представляем сегодня русскоязычному читателю, входит, на мой взгляд, в тройку лучших, т. е. наилучшим образом раскрывающих современному читателю суть этого сложнейшего (даже для профессионального исследователя) позднеантичного текста[19]. И до сих пор этот труд Папюса ни разу не публиковался по-русски, как ни разу, вплоть до самого 1995 года, не была опубликована работа Е. П. Блаватской, на которую мы ссылались выше, и как до сих пор не опубликована по-русски третья работа, заслуживающая нашего самого пристального внимания: книга выдающегося современного гностика и розенкрейцера Яна ван Рэйкенборга «Гностические мистерии Пистис Софии»[20]. Радует, что, по крайней мере, две из трех упомянутых книг теперь доступны нашим читателям.

А. Мома

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ДУША

до рождения и после смерти

«Я не помешаю тому, чей дух будет умен;

но я воодушевлю его еще более, сообщив ему то чувство, которое его побудило»

Слова Иисуса, по Валентину

(Пистис. С. 62).

I

Введение

Перевод на французский язык коптского манускрипта Пистис София, выполненный М. Э. Амелино (Μ. Е. Amelineau), сыграл большую роль в распространении христианского спиритуализма.

Тем не менее, сама значительность этого произведения требует некоторых прояснений, без которых этот труд остается закрытым для понимания, поскольку он является инициатической работой, составленной таким образом, что только посвященные могли понять ее тайный язык.

Амелино в своей весьма мудреной вступительной статье рассматривает Пистис Софию с точки зрения критика и историка. Таким образом, он выполнил свой долг эрудита и добросовестного переводчика. Но труду в целом недостает ключа, позволяющего сориентироваться в описаниях астральных и небесных планов, которые нам дает Валентин. Этот-то самый ключ мы и попытались отыскать и преподнести читателям, но с некоторыми ограничениями.

Эта чудесная книга может быть прочитана четырьмя разными способами, и можно обнаружить четыре смысла для каждой из изложенных в ней идей. Подробный комментарий к Пистис занял бы несколько томов. Поэтому мы свели наши амбиции к прояснению подлинного смысла откровений Валентина. Одна эта работа заняла несколько месяцев. Позднее мы, возможно, рассмотрим эту книгу в другом ключе; но, на сегодняшний момент, мы ограничимся следующим:

1. Кратким анализом Пистис Софии;

2. Изложением строения Плеромы, а также физического и сверхфизического пространства согласно книге;

3. Историей Инволюции и Эволюции человеческой души до и после земной жизни;

4. Прояснением сути христианства и Евангелий с помощью избранных цитат и разъяснений там, где это необходимо;

5. Словарем (указателем) терминов с отсылкой к французскому изданию;

Данное изложение будет составлено таким образом, что, являясь самодостаточным, оно само по себе избавит читателя от необходимости раздобыть книгу как таковую. Но мы также надеемся, что наш ключ во многом поможет тем усердным студентам, которые, открыв том Валентина, были обескуражены намеренными повторениями и нарочитой невнятностью, которая объясняется тем, что писатель хотел скрыть в контексте той эпохи, когда книга была написана, и что, собственно говоря, мы с полным правом можем прояснить в наше время.

Тем не менее, «те, кто знает, могут быть спокойны». Я отдаю себе отчет в том, что если первый смысл произведений подобного рода нуждается в самом детальном освящении, то требуется большая осторожность в отношении всего того, что касается второго и третьего смыслов, затрагивающих тайны небесного плана.

Как бы там ни было, мы убеждены, что перевод Пистис Софии позволит всем христианам, вне зависимости от конфессиональной принадлежности, понять глубокий исконный смысл Евангелий.

По переводу Амелино (С. IV–VII в его переводе)

Как и во всех известных гностических текстах, — а мы знаем из них как минимум четыре, — изложение чудесного Гнозиса, знание которого ставит его счастливого обладателя в несомненно более выигрышную позицию для обретения вечного блаженства после смерти, вложено в уста Иисуса Христа, воскресшего из мертвых[21]. Автор Пистис Софии утверждает, что, после своего воскресения, Иисус еще 11 лет обучал этому чудотворному Гнозису своих учеников, а также следующих за ним женщин. На первой странице книги мы находим Иисуса, сидящего на Масличной горе в окружении всех тех, кто был с ним — двенадцати апостолов, его матери Марии, Марии Магдалины, Марфы и Саломеи (по крайней мере, это — основные действующие лица, которых мы услышим по мере развития действия).