Геннадий Белимов - Дети-индиго в России: Вундеркинды третьего тысячелетия Страница 34

Уже по одной только данной причине (не говоря о других) тема детей индиго представляется мне изрядным недоразумением и путаницей, созданной и раздутой некомпетентными, хотя и приятными во многих отношениях людьми.

Что касается детей с необычными способностями (а равно и взрослых тоже), то это, повторяю, действительно интересная тема. В свое время, в начале 1990-х, я изрядно пообщался с так называемыми экстрасенсами, причем из разных мест бывшего СССР.

Тогда я склонен был все принимать на веру и искренне варился в нью-эйджевском движении. К сожалению, оглядываясь назад, вынужден признать, что лично я так и не увидел ни разу ни одной убедительной демонстрации каких-либо необычных способностей ни от взрослых, ни от детей. Слышать — слышал и много читал, но никаких подтверждений этому не нашел. И это — за добрый десяток лет серьезного погружения в эту среду и сообщество.

Зато чего всегда хватало с избытком, так это обмана — вольного и невольного — а также самообмана, и конечно слухов, мифов, легенд…

В результате я пришел к убеждению, что люди, реально обладающие необычными способностями, чрезвычайно редки. Возможно, их всего несколько десятков или сотен человек на весь земной шар.

Сегодня ситуация требует совершенно иного подхода к этим феноменам — спокойного естественнонаучного изучения, с обязательной верификацией (или фальсификацией), как, похоже, и делают в Китае. Я сам неоднократно предлагал провести такую верификацию всем своим знакомым, претендующим на некие "способности", но почему-то никто до сих пор не согласился.

Видимо, сладкий самообман приятнее правды.

С удовольствием бы поучаствовал в подобной серьезной исследовательской программе.

Некоторые зарубежные источники производят впечатление, но многое в них тоже нуждается в проверке. Тема тайного управления и манипулирования нами, землянами, интересовала меня всегда даже больше, чем тема детей индиго, и здесь имеются очень впечатляющие материалы. Правда, уж очень они разнородны и тоже плохо поддаются проверке. Впрочем, это уже совсем особая тема. Если Вам будет интересно, я могу указать на ряд зарубежных источников, к сожалению, только на английском языке.

С наилучшими пожеланиями. Андрей Минкин".

Письмо специалиста было для меня словно душ холодной воды, — настолько отрезвляюще подействовало оно на меня. Значит все, чем я занимался последние годы, — напрасно? Все надумано и притянуто за уши? Никаких индиго нет, а есть амбиции родителей и самовлюбленность их отпрысков?

Худшего варианта развития событий было трудно придумать.

Глава 6

ТРУДНАЯ ШКОЛА ЖИЗНИ

Такое уже было со мной… Исследование какой-то одной темы вдруг получало неожиданную мощную поддержку, словно подключалась помощь извне.

Вот и теперь на каком-то этапе, когда, казалось бы, трудно было ожидать чего-то нового и неординарного, мне по Интернету почти одновременно пришли два письма от молодых людей, называвших себя индиго. Это были достаточно взрослые парень и девушка, которые оказались знакомы между собой, но вместе с тем искали себе подобных. Их привлекли мои публикации о Бориске-"марсианине" и девочке индиго из Минска, гуляющие по Интернету на различных сайгах. Каким-то образом ребята узнали мой электронный адрес…

Самым замечательным было то, что оба они были из Волжского! Представляете, насколько это упрощало наше общение и сколь много я мог узнать о них, встречаясь лично, а не выясняя всякие важные детали по переписке. Евгений — 24 года, Лора — 18 лет, они оказались просто кладезем информации по проблеме детей индиго, зная ее, что называется, изнутри. Молодые люди были невероятно одаренными и въедливыми созданиями, ставшими в короткий срок исследователями феномена индиго вместе со мной.

Сначала я познакомился с Евгением Зубковым. Он к тому времени окончил факультет радиоэлектроники Ахтубинского филиала Московского авиационного института по специальности радиоинженер летательных аппаратов и отслужил два года в армии в чине офицера. Парень обладал привлекательной внешностью, был быстр и умен в разговорной речи, порывист, исключительно хорошо разбирался в компьютерных технологиях. Собственно, за компьютером я его всегда и заставал, когда в очередной раз приезжал побеседовать с ним.

Женя родился 5 января 1982 года в городе Капустин Яр Астраханской области в семье офицера ракетных войск. Этот город знаменит первым космодромом СССР, с которого запускались первые спутники Земли и обеспечивались выводы на земную орбиту наших героических дворняжек.

— Он родился легко и быстро, мне было 23 года, — вспоминала его мама Наталья Федоровна. — Утром принесли на кормление, и что меня поразило — он внимательно и осмысленно осмотрел меня всю — туда-сюда… Я до сих пор не могу забыть этот взгляд! Он невероятным образом отстранился и оглядел меня, буквально сверху вниз. Словно изучал: мол, кого это мне подсунули! Я была в шоке! Потом припал к груди… Но тоже был со странностями: не терпел шестичасового перерыва в еде — давай ему понемногу, но через каждые три часа. Так и пришлось уступить. Запеленать его было невозможно! Каким-то поразительным образом он высвобождал руки, как бы туго я ни заворачивала. Свободу требовал с первого дня своего рождения.

В десять месяцев малыш пошел и вскоре заговорил сначала отдельными словами, а потом и фразами. Как-то, годик ему было, гуляли с бабушкой, и та говорит: "Ой, смотри, какая ав-ав побежала!" Мальчик строго глянул на бабушку и сказал: "Это не ав-ав, а собака". Да так чисто сказал!.. Сюсюкать с собой больше не позволял. В полтора года заинтересовался буквами — давай ему каждый день новую! Воспитательница в садике однажды огорошила родителей: "Вы знаете, ваш Женя читает!" Ему в то время было три года.

А вскоре он сам поразил родню тем, что, пользуясь богатой библиотекой бабушки и дедушки, первым делом стал знакомиться со справочной литературой по физике, химии, биологии и другим непростым дисциплинам. Детские книги ему были неинтересны, и он быстро отошел от них. Со стихами никаких проблем — через два-три повтора все помнил наизусть. В семь лет добрался до "Двух капитанов" В. Каверина. В детские годы прочитал всего Лема, Стругацких, одиннадцать томов американской фантастики, а вот детективы и приключения его почему-то не интересовали.

К шести годам определился его неудержимый интерес к естественным наукам.

— Когда его в семь лет привели в школу, оказалось, что в первом классе ему делать нечего, — вспоминала его мама. — Читал бегло, прекрасно считал, в том числе и с отрицательными числами, умножал и делил большие числа столбиком, но вот правописание… Ему поставили условие овладеть письмом, и через месяц он уже учился во втором классе.

— К тому времени наука сильно меня захватила, — рассказывал Евгений. — Я записался во взрослую библиотеку и брал толстенные тома по органической химии за вузовский курс. Вскоре я наизусть знал всю таблицу Менделеева, да и сейчас ее помню: долговременная память меня не подводит.

Понятно, что школьная программа с ее занудными требованиями сильно "напрягала" мальчишку. Начался, как и у многих детей индиго, трудный период его жизни — подспудное противостояние со школой.

Однажды их с мамой вызвала классная руководительница: уж слишком непоседлив был мальчишка.

— Женя, тебе интересно учиться? — спросила она.

— Нет, неинтересно, — честно признался мальчуган-второклассник. — Я все и так знаю.

— Ну, может, тебе надо сразу пойти в десятый класс? — усмехнулась немолодая женщина-педагог.

Женька всерьез задумался…

— Не-ее, в десятый еще рано, — наконец вздохнул он и надолго, пока не повзрослел, обеспечил себе школьное прозвище и подколы насчет вундеркинда.

— Но я и вправду считал, что, видимо, отношусь к этой категории детей-вундеркиндов, — признался Женя. — Надо же как-то самому себе объяснить свою ненормальность… И только недавно узнал, что есть такой феномен, как индиго. Вот тут, как оказалось, у меня на 200 % индиговские признаки…

Круглым отличником в школе Женька не стал, потому что никогда ничего не учил. Иногда делал письменные работы, а устные… хватало перемены, чтобы просмотреть учебник или, пока учитель шел глазами по списку в журнале, проглотить пару-тройку абзацев — на свою законную "четверку" он всегда мог ответить. На уроках скучал, вертелся — по сути, мешал и учителю, и одноклассникам. Он убедился, что многие учителя слабо разбираются в своих предметах, пересказывают то, что когда-то вызубрили, и не любят заковыристых вопросов. Зубков отстал от преподавателей, когда понял, что этим только осложняет отношения. Химичка прямо заявила, что ему на ее уроках делать нечего, он все знает, и выставила оценку "пять" сразу за год. Учитель информатики, когда Евгений на первом же занятии написал программу, чтобы во всех плоскостях вращался трехмерный треугольник, поднял руки: "Все-все, уходи, нечего мне тут место занимать перед компьютером! Сразу ставлю "пять" за полугодие…" А вот историю он не любил никогда — говорит, что чувствовал в ней неправду и политическую конъюнктуру. За историю имел стабильное "три".